Даниэль Зеа Рэй - Пробуждение
Обзор книги Даниэль Зеа Рэй - Пробуждение
И он не протянет ей своей руки. Ведь ему тридцать три, и он ненавидит таких, как она. Но ведь никто не обещал, что будет просто. Никто не говорил, что ему не придется ее защищать.
Эта история начнется со смерти. Эта любовь произрастет из ненависти. Это пробуждение расставит все по своим местам.
Даниэль Зеа Рэй
Пробуждение
Пролог
"В жизни мы часто задаем себе вопрос, что ждет нас после смерти и ждет ли вообще нас там что-нибудь. Я не была исключением, и задавала себе этот вопрос всегда. Задавала, пока, наконец, не умерла…
Это был тяжелый день, хотя, если задуматься, он мало чем отличался от всех предыдущих. У меня отказали легкие. Я понимала, что это — последняя фаза процесса, и через несколько часов, а то и минут, мое сердце, наконец, перестанет биться. Умирать тяжело. И страшно…
Эта смерть для меня была окончательной, и не стану кривить душой, единственной, которую я ждала. Трубка неудобно торчала из шеи. Говорить я больше не могла, да и сил на слова уже не осталось. Я устала. Бороться устала, и жить, вот так, как жила.
Саша сидел возле моей кровати и, молча, смотрел на меня. Он ждал. Я пошевелила пальцами, и он тут же поднялся с кресла и наклонился к моим высохшим губам.
— Ты обещаешь? — спросила я беззвучно.
— Да, я же дал тебе слово, — ответил он и сел опять на свое место.
Мне не хватало воздуха. Легкие постепенно наполнялись жидкостью, и мне все время хотелось кашлять, но аппарат не позволял выдохнуть, с силой толкая в меня кислород и принося телу очередную боль.
Что-то изменилось в следующий миг. Грудь сдавило, и я почувствовала, как мое сердце начинает быстрее биться. "Тук, тук-тук-тук", — говорило оно, набирая темп перед последним толчком.
Приборы запищали, и Саша снова вскочил. Он плакал. Странно, только теперь я это заметила. "Не нужно. Я готова. Я хочу" — говорила ему про себя я.
Он никого не звал, да и не пришли бы они. Все было решено и записано. "Тук-тук-тук". "Ну, вот и все. Наконец-то, я свободна…" "Тук"…
Глава 1
"Я всегда мечтала начать все заново. Понимаешь, с приходом этой болезни смысл моего существования оборвался. Каждый новый день превратился в ожидание того, что непременно должно было произойти. Шестнадцать лет. Жизнь только начиналась, а на ней уже был поставлен крест. Знаешь, о чем я подумала, когда поняла, что он сделал? Нет, не о втором шансе. Я подумала о том, что следует быть крайне осторожной в своих мечтах: кто знает, возможно, они когда-нибудь сбудутся…"
Из разговора от 06.11.3565
— Гийон, я не прошу тебя сделать это ради меня. Это — прямой приказ! — ревел пожилой мужчина, сидя в своем кожаном кресле напротив него.
— Я найду способ избавиться от этой петли.
— Не найдешь! Она слишком важна для нас!
— Тебя сразу послать или оформить это в должностной записке?
— Послушай, мальчик, ты все сделаешь, как тебе велено. И обо всем, что узнаешь, будешь докладывать непосредственно мне.
— Она не только очередная богатая сучка, она еще и вам нужна! Как ты это себе представляешь?! Неандерталец в роли аналитика группы даниилов. Она ничего не знает!
— Узнает! И ты сделаешь все возможное, чтобы помочь ей. Ты не представляешь, на что она способна. Мне дали почитать всего лишь часть ее дела, и поверь, вскоре тебе нечего будет расследовать.
— Да пошел ты!
— Сам туда иди!
— Я тебе обещаю, что это привилегированное создание вылетит из моей группы через неделю.
— Она не похожа на остальных.
— Конечно же, нет! Старухе более тысячи лет! Естественно, она не похожа на остальных. Что тебе нужно от нее? Чего ты хочешь?
— Информация, только и всего. Я надеюсь, что она сможет мне помочь. Проблема в том, что я не уверен, тот ли она человек, который мне нужен.
— Что-то я не понял?
— Мне только дали понять, что девушка может владеть информацией, которая мне необходима.
— И я стану для тебя гадалкой? Знает — не знает? Повезет — не повезет?
— Гийон, послушай, я ее видел. Они передали ее нам только потому, что я об этом позаботился. Она пригодиться тебе, поверь мне.
— Бред. Аналитик! С ее уровнем образования, ей только полы в баре мыть.
— Да, она немного отстала, но быстро освоится.
— И что? Нам за ней по очереди наблюдать?
— Меня предупредили, что она может натворить глупостей.
— Отлично! Еще и нестабильная. За это ты будешь мне должен.
— Это еще почему?
— Специально свинью мне подложил.
— Я оказал тебе услугу, сынок. Ты еще поблагодаришь меня за это.
— Как всегда, самоуверенности тебе не занимать…
— Гийон, твоя группа расследует самые жестокие дела. Ты хорошо разбираешься в их психологии, у тебя даже есть один из них!
— На воспитание Маркуса ушло пять лет.
— Но он прижился.
— От него не меньше головной боли, чем тогда, поверь.
— И она приживется.
— В своей группе после завершения этого твоего задания я ее не оставлю.
— Если ты решишь избавиться от нее, я сопротивляться не стану. Ее зовут Кайлин Рудецкая. Родилась в 2035 году. Умерла в 2062.
— Где материалы ее дела?
— Их нет. Все засекречено.
— Ты издеваешься?
— Я же сказал, что мне самому дали изучить только часть.
— Кто же она такая?
— Выясни сам. Ты же даниил все-таки.
— Все. С этим закончили. Где ее забрать?
— Из центра. Под расписку. Заберешь лично.
— Это я буду решать сам. Отныне она в моей юрисдикции.
— Гийон! Не доводи меня!
— А ты напиши докладную, и я не стану больше мозолить тебе глаза.
— Напишу! Когда-нибудь… А теперь проваливай из моего кабинета! Твое мерцание меня уже достало.
— Оно всех достало. И, поверь, меня тоже.
Она ждала, когда за ней придут, вот уже шесть часов. Все это время она тихо сидела на кровати и смотрела в окно. Чужой мир, другое время, новая жизнь. Она не выбирала. За нее сделал выбор он.
Ровно три недели назад она открыла свои глаза и поняла, что свет, слепящий ее, вовсе не врата в пресловутый рай, а потолочные лампы, встречающие ее холодным голубым сиянием. Черные тени, что замелькали перед уставшими глазами, словно темные демоны, вышедшие из недр другого мира, чтобы забрать ее душу, вовсе не мифические создания, а реальные люди, стоящие подле нее. Чужие голоса пронзили чуткий слух, словно тысячи криков гибнущих людей, молящих о помощи. Только не умирали они на самом деле. Умирала как раз таки она. Или не умирала?
Ключевой вопрос и оказался ответом: нет, она не умирала. Слезы горечи оросили ресницы, и сдавленный стон безысходности проник в пространство вокруг. Она все поняла.
— Год? — спросил чужой охрипший голос, оказавшийся ее собственным.
— Она что-то говорит, — забеспокоились люди вокруг.
Кто-то надел ей на лицо кислородную маску, но она не собиралась так просто сдаваться. Попытка поднять руку не увенчалась успехом: у нее не было никаких сил.
