Валида Будакиду - Буковый лес
– О! Счастье есть! Ты не права! – Тимофей как настоящий фокусник что-то собирался выдернуть из рукава. Ох, жаль Сонька его не видит! Она бы тогда точно поверила, что счастье есть! – Раз, два, три! Смотри! – Тимофей шутливо насупил брови, – Ты вчера говорила, что тебе мешает чёлка? А я купил для тебя заколку для волос! Можно я тебе сам её приколю?
– Приколи, конечно!
Он долго возился, сопел, брал прядку то потолще, то потоньше, то вообще отходил от кровати и смотрел на неё со стороны. Казалось, ему доставляет неописуемое удовольствие просто играть с её волосами. Брать их в руки, перебирать, поглаживать.
– Где же книжки? Ты же книжки обещал? – От головной боли не осталось и следа. На самом деле очень захотелось забыть обо всём, сесть вот так с ним рядом, порешать кроссворды или порисовать акварелью.
– Пока принёс только одну. Свою любимую. Мы всё равно сегодня больше не успеем посмотреть. Ладно?
– Конечно, пока одной хватит! Может попьём с тобой чаю? У меня и печенье есть!
– Чаю? Давай! На вот тебе книжку. Ты читай вслух, а я печенье попробую.
Он протянул ей довольно потрёпанную брошюру.
«Что это? – Подумала она, стараясь заглянуть под обёртку, чтоб увидеть название – неужели придётся читать вслух какую-нибудь очередную галиматью „королевы иронического детектива“ Дарьи, Марьи или как её там?! Ага! Не был бы её папа при Советской власти председателем членов Союза Писателей СССР, посмотрела бы я где бы её короновали! С таким папой любой может причислить себя к венценосным особам!»
– Что это?! – Она перестала верить своим органам чувств, и вообще в реальность происходящего, – Это твоя любимая книга?!
– Да! А, что? Что тебя удивило? – Тимофей с невозмутимым видом жевал печенье, пока она в полнейшем ступоре перелистывала желтоватые страницы, не сомневаясь, что это такой розыгрыш.
– Э-э-э… Как бы тебе сказать… Вообще-то «2200 задач по высшей математике» как-то не самое лучшее чтиво … Это, наверное, задачник для поступающих в высшие учебные заведения? Их, наверное, решать надо?…
– Ну, так давай решать!
Дождь кончился и теперь с бассейна снова доносились весёлые голоса и счастливый визг.
– Чай закипел! – Тимофей дернул шнур от кофеварки, – Где твой пакетик? Тебе сколько ложек сахара положить?
– Я не хочу сахар! А вы, что, молодой человек, решили за мной поухаживать? – Она сделала комедийный жест, как если бы убирала шикарные волосы с плеч и поправила заколку на чёлке.
– Конечно! Ты болеешь, я пришёл тебя навестить! Ухаживаю, конечно!
– Ты пришёл навестить потому, что соскучился? Или так сказать – по долгу службы? Так сказать – дружба обязывает?
– Очень соскучился! Я думал – тебя сегодня не увижу!
– Так ты по мне скучал?!
– Да! Потому, что ты красивая!
Господи! Благодарю тебя, Господи, что послал мне эту встречу! Сидящий передо мной, он не боится подпустить к себе слишком близко, не стесняется своих чувств, он не боится показаться смешным. Не боится «растратить себя по мелочам». Для него не бывает мелочей. Для него всё серьёзно. Он не боится чужих глаз – насмешливых, завистливых, осуждающих. Он не боится быть самим собой и видит только сердцем. Он вообще ничего не боится, этот бледный северянин с чёрными глазами! Он может просто, без оглядок, как сделать вдох, сказать: «Ты красивая!». Он умеет жить сейчас, этой минутой, этим мгновеньем и наслаждаться им. Ему неведома хитрость, ложь. Он не знает, что такое лицемерие. Он хочет быть твоим волшебником, исполняющим все твои желания. Он дыханием греет твою душу, как если бы её можно было взять в ладони.
Руки дрожали. Она отпила чаю, поставила стакан на гостиничный столик перед зеркалом. И стаканов тоже стало два.
Две тусклые жёлтые лампы осветили её лицо. Оно было неподвижным и казалось похожим на удивительно бледную маску. Однако, в зрачках словно что-то уже изменилось, словно глубоко-глубоко, но зажёгся в них шаловливый огонёк, и теперь он прыгает и мечется, ища выхода. Она вдруг с упоением вспомнила – он обещал, что с завтрашнего дня всё будет по-другому!
За окном стихла непогода, и в гостиничном номере было удивительно уютно вот так сидеть с чашкой горячего чая в руках и со «2200 задачами по высшей математике». Ей стало удивительно хорошо, так, как может быть не было пока никогда в жизни! Ей захотелось погладить его льняные волосы, прижаться к ним губами, вдохнуть этот запах лесной запах душицы и дубовых листьев. Она, подчиняясь движению сердца, протянула руки и, прикрыв глаза, ласково привлекла Тимофея к себе.
Только на мгновение она смогла удержать его!
Он, дёрнувшись всем телом, внезапно довольно резко оттолкнул её.
– А, вот этого делать не надо! – Сказал он хриплым голосом, отстраняясь от неё обеими руками. И глаза его стали ещё темнее и серьёзней, – Кристина и Антон говорят, что я уже большой! И это действительно так! Не надо целоваться! Я взрослый! – Повторил он, – Мне уже четыре года!
Конец
