Владимир Дурягин - По дороге к Храму
– «Не фига себе! Чуть пораньше и замели бы!» – Выглядывая из-за палатки, подумал Хилый, наблюдая, как Тимура в наручниках сажают в милицейский «УАЗик». Когда милиция уехала, Хилый направился в подъезд.
Ждать пришлось долго. Он уже подумывал бросить свою затею, но на заднем дворе протрещал подъехавший мотоцикл.
– «Должно быть он». – Подумал бандит и зашел в соседнюю секцию. На этаже стояла утомительная тишина – весь народ был на работе. Спустя ещё немного времени, в коридоре послышались шаги, а затем, защёлкал отпирающийся замок.
– «Хорошо, что он один». – Подумал Хилый и бесшумно прошёл в Сергунину секцию. Дверь за ним, почти закрылась, но Хилый успел просунуть ногу между дверью и косяком.
– Погодь… – сказал он, смеясь. Сергуня от неожиданности отпрыгнул к столу, выхватил пистолет и, сняв с предохранителя, направил на незваного гостя. Тот стоял у дверей с поднятыми руками и улыбался.
– Спрячь дуру-то. Я по-хорошему, поговорить…
– Я тебе в прошлый раз всё сказал…
– Дружка твоего повязали, только что. – Перебил его Хилый.
– Тимку?! – Сергуня чуть не выронил пистолет. – Значит, ты и его сдал!..
Видя, как у Кулибина глаза наливаются кровью, Хилый изменился в лице.
– Не… – он не успел досказать, как раздался выстрел и пуля, свистнув у самого уха, расщепила фанеру на двери. Другого выстрела он ждать не стал и, пригнувшись, выскользнул за дверь. Но следующего выстрела и не было бы, хотя Сергуня изо всех сил давил на спусковой крючок, заклинило патрон в обойме. До его ушей доносился гневный голос уносящего ноги бандита:
– Ты будешь на меня горбатить! Будешь, щенок!..
– «Пар выпускает. – Подумал Сергуня. – Не такой уж ты и крутой, как казалось сразу».Глава 23
Усевшись на свободное место в вагоне и, присмотревшись к пассажирам, Алёнка немного успокоилась. Но вскоре на пустовавшие места напротив, расселись изрядно выпившие парни. Они вели себя развязно и, казалось, что им всё время чего-то не хватает. Распив очередную бутылку, они заметили скромно сидевшую напротив Алёнку. При тусклом вагонном освещении, она им казалась особенно привлекательной.
– Девушка, а девушка, почему ты молчишь?
– Хочу и молчу. – Не задумываясь, ответила она.
– Вот я и говорю, что ты хочешь, а молчишь.
Вся компания громко заржала. Алёнка встала и прошла в другое купе, где сидели мужчины, по одежде похожие на рыболовов и играли в карты. Присев с краю, она слышала, как те парни «разворачивают её тему». И вдруг, что-то дерзкое вспыхнуло в её душе. Ей до ужаса захотелось отомстить этим уродам! Алёнка посмотрела на часы и из-за подкравшихся слёз, едва рассмотрела циферблат. Оказалось, что она ехала в поезде всего каких-то полчаса, а внутри у неё уже скопился неприятный осадок. Она прошла по вагону, высматривая более подходящую публику, но там все места были уже укомплектованы. Алёнка вышла в прокуренный, пустой и холодный тамбур. Немного постояв, достала из сумки плоскую бутылку коньяка, купленную по совету продавщицы ещё на вокзале, где она тряслась от холода в ожидании поезда и с трудом, открутив пробку, немного отпила. Против пива, пить его было намного приятней, только в конце слегка покалывало в горле, но это быстро прошло, когда она закусила шоколадной конфетой. Через некоторое время ей стало тепло, и даже немножко весело. Она причастилась ещё и решила закурить – ведь в данный момент она чувствовала себя совершенно взрослой самостоятельной единицей.
– «Почему единицей? – спросила она сама себя и рассмеялась. – Девицей…»
Она посмотрела за дверное стекло, но кроме изредка мелькавших фонарей, ничего там не увидела. В тамбур зашла проводница, зыркнула на неё из-за очков и проверила билет. Билет был настоящим, и пассажирка сразу спрятала его в карман куртки. На большие расстояния ей одной в поезде ездить ещё не приходилось, и она сейчас испытывала какую-то внутреннюю тревогу.
– Извините. – Обратилась она к проводнице. Та с готовностью оглянулась, открывая дверь в следующий вагон. – Не подскажете через, сколько остановок будет Сенное?
Проводница закатила глаза под потолок и принялась по памяти отсчитывать станции.
– После этой, седьмая. – Твёрдо заверила она Алёнку и ступила на переходную площадку, впуская в тамбур грохочущий холод. Состав остановился. Алёнка из любопытства нажала дверную ручку и открыла дверь, но в их вагон садиться никто не желал. Состав тронулся, быстро набирая ход и, снова потянуло осенним холодом.
Она поёжилась и захлопнула дверь.
– «Интересно, на проводниц учат, или так можно? Надо будет спросить». – Подумала Алёнка и, открутив пробку, отпила ещё немного коньяка. Призадумавшись о карьере проводницы, она достала сигареты и прикурила. Осторожно, понемногу, как учил её Тимур, стала втягивать в себя ментоловый дым. И у неё получилось – кашля не было. Таким образом, искурив всю сигарету до фильтра, Алёнка почувствовала, как усиливается головокружение и ей захотелось куда-нибудь присесть, но пройти в вагон не удалось. В тамбур ввалились те самые парни, что хамили в её адрес.
– О! – Воскликнул красномордый, похожий на колобка парень. – Братва, наша чувиха!
Они все разом закурили, и в тамбуре повис густой туман. Колобок подкатился вплотную к Алёнке и дыхнул на неё противным перегаром, потрогав толстыми пальцами кончики её волос. У неё внутри снова вспыхнул какой-то дьявольский огонёк. Ей захотелось пнуть ему но, видя их далеко не хилые фигуры, стерпела.
– Далеко ли едешь, киска? – замурлыкал колобок. – Может, перепихнёмся, а? – Нараспев прошептал он ей в ухо, пытаясь губами прикоснуться к шее.
– Ну, не сейчас же! – Смело ответила Алёнка, легонько отталкивая его от себя.
– А когда же? У меня «усегда» готов!
– Приходи сюда… через пять остановок, когда моя тётка выйдет.
– А-а, так ты с тёткой?! А я думаю, чего такая дикая киска?
Алёнка на ощупь достала сигарету, чтобы не стоять перед ним просто так. Колобок, надеясь на обещание, стал вести себя немного приличней, шикая на собутыльников, когда те смачно выражались. Но сигареты быстро превратились в окурки, растоптанные подошвами и колобок, снова полез к ней.
– Давай поцелуемся? Знаешь, как я хорошо целуюсь?!
Он сгрёб её в объятия и своим мокрым ртом вцепился ей в губы. Алёнке было больно и противно, но вырваться не хватало сил. Его дружки после залпа хохота, начали считать, при каждой цифре громко хлопая в ладоши:
– Р-раз!.. ды-ва!.. ты-ри!.. че-тыри…
Её спасла проводница, возвращавшаяся в свой вагон.
– Ну-ка! Чего тут бардак развели?! Окурков набросали… Быстро вон отсюда!
– Ты, чё, мать? У нас тут свадьба!
– Я вам сейчас похороны устрою! Быстро отсюда! Насосались, блин!.. А ты чего стоишь, не стыдно?
– Короче через пять. – Сказал Алёнке колобок, уходя в вагон. – А, может раньше?
– Только чтоб один, без этих…
Снова, оставшись одна, она долго отплевывалась и вытирала губы носовым платком.
– Мразь! – Сказала она вслух и, достав бутылку, со злостью из неё отпила, ничего не почувствовав, словно в ней была вода. Затем, сунула руку на дно сумки и нащупала складень. Вынула его, раскрыла лезвие и положила в боковой карман, «молнию» застегнув, лишь наполовину.
Перегоны между станциями с каждым разом казались всё длиннее, и при каждой остановке учащенней билось её сердце. Неприязнь к мужскому полу возрастала.
– «Наконец-то». – Она отметила пятую остановку большим глотком коньяка. Ей уже не нужно было закусывать конфетой – молодой организм смирился с небольшими дозами алкоголя. Она приподняла бутылку перед светильником и, прищурив глаз, смерила количество содержимого. Оставалось больше половины бутылки.
– «Ну, ладно. Что-то жених не появляется?» – подумала Алёнка и приоткрыла дверь в вагон. Тот мотаясь из стороны в сторону пробирался по проходу в её направлении. Сердце кольнуло, будто иглой.
– Будь, что будет! – Прошептала она и открыла входную дверь нараспашку.
– А-а, вот-т и я! Каждую станцию, с братвой на столе отмечали. Во, потрогай, как выпирает! Он у меня ба-аль-шо-ой.! Тебе понравится. – Старался перекричать перестук колёс половой гигант. Алёнку била нервная дрожь.
– Дверь закрой! – Крикнула она ему.
– А-а… двери? – улыбаясь во весь рот, он шагнул выполнять просьбу «партнерши». Молодой брагой бурлила в Алёнке ненависть к этому пьяному ублюдку! И она вырвалась из бутыли, выбив крепко заклиненную пробку – Алёнка выхватила нож, крепко держа его двумя руками, с силой всадила насильнику под левую лопатку, и испуганно немедля вытащила лезвие обратно. Парень качнулся и, падая, развернулся лицом вверх. Улыбка с лица исчезла, а окровавленные почему-то губы еле слышно прошептали:
– Сук-ка!
Это слово ещё больше взбесило Алёнку, и она, применив всю свою силу, схватила его за нижнюю часть штанин, приподняла и перевернула в открытый дверной проём. Быстро захлопнув дверь, она немного отдышалась и прошла в другой вагон.
