Александр Самойленко - Долгий путь домой
– За Родину! – патетически воскликнул Грим и красиво, как нравилось графине, пропустил стаканчик. Майор, услышав тост, навел на Грима изучающий взгляд, встал и выпил свою меру одним мгновенным лихим глотком, чем поразил Марию Владимировну. Грим удовлетворенно хмыкнул и положил перед майором заключение Ефима Моисеевича о кровном наследовании Марией Владимировной титула графа Грушницкого.
– Читай!
Майор, насупившись, начал, читать. Читал медленно, основательно, максимально сосредоточившись на тексте, как читают директиву командования. Крепыши пребывали в состоянии «на месте, фигура, замри». Находясь в боевом охранении, они сверлили глазами Грима, будто ожидая, что после поллитровки он теперь должен выхватить из-под стола пистолет. Грим разглядывал лицо майора… От виска, через щеку, к подбородку тянулся синеватый шрам-рубец, и эта часть лица майора была недвижимой, мимика отражалась только на его правой стороне. Время от времени из глаза, стянутого шрамом, выкатывалась слеза, и тогда майор морщился, промокал её платком.
– Графиня – это я, – сказала Мария Владимировна, когда майор закончил чтение и уставился на неё, как на нечто диковинное. Он много чего и кого повидал на своем веку, удивить его было трудно, но натуральную живую графиню майор ВДВ видел впервые в жизни.
– Документ… – осторожно сказал он. – Ну и что?
Грим разлил по второй.
– За графиню!
Майор опять встал, почтительно поклонился Марии Владимировне. На этот раз выпил культурно – медленно, глоточками, закусил медом. И сказал Гриму:
– К беседе готов!
– Ага, процесс пошел! – Грим протянул майору руку. – Меня зовут Грим, фамилия будет в ближайшее время Грушницкий. Рад познакомиться.
– Артём Бармин. Свои зовут батей, – майор заграбастал руку Грима своей клешнёй – пальцы и ладонь были скрючены внутрь, будто держали шар. – Осколок. Он мимо пролетал, ну я и поймал его, – объяснил майор.
– Ужас! – воскликнула Машенька.
– Не пугай графиню! – строго попросил Грим. – Сколько под твоим началом вот таких… – подбирая слово, Грим кивком головы указал на Веника, – таких страждущих? Уточняю: которых можно выправить.
– На учете нашего совета двенадцать инвалидов с положительной перспективой лечения, – отрапортовал майор. – По всем есть медзаключения, запросы на платное лечение, расценки…
– А у Веника есть положительная перспектива? – спросила Мария Владимировна.
– Он входит в данный список, – майор раскрыл свою папку, начал выкладывать на стол документы. – Имеется переписка с различными госорганами и другими учреждениями по вопросу организации лечения. В установленном порядке каждый имеет очередность, Веника возьмут на лечение через два года. Платное лечение хоть завтра, но все возможные спонсоры от финансовой помощи уклонились.
– Лядов тоже уклонился? – спросил Грим. Майор порылся в кипе бумаг, нашел какой-то документ.
– В ответ на нашу просьбу выделить средства на лечение, господин Лядов к Дню ВДВ прислал на адрес нашего совета гуманитарную помощь, двадцать пакетов гречки, столько же банок мясных консервов, – он заглянул в документ, – говядина тушеная в остром соусе. И десять коробок шоколадных конфет. Просроченных…
– Конфеты вкусные были! – запротестовал Веник. – Бабуля все съела. С кашей! А из тушенки я суп варил. Тоже вкусно!
Глаза Марии Владимировны увлажнились, она шмыгнула носом и вышла из комнаты. Майор и крепыши запаниковали, беспомощно переглянулись. Грим нахмурился, протяжно вздохнул.
– Добрая душа… Кстати, о супе! Мужики, у Веника один бублик остался. Майор, дай бойцам команду, пусть дуют в супермаркет за продуктами для своего боевого товарища. Венька, и ты с ними. Машенька, профинансируй ребят!
Мария Владимировна вошла в комнату с покрасневшими глазами, но и с улыбкой. Протянула Гриму бумажник.
– Я не знаю, сколько надо?
Грим вытащил пятитысячную, подумал, и добавил еще три тысячи.
– Возьмите колбаски разной, красной рыбки, курятину, фрукты… Ну чтобы всё путём было, как у приличных людей. И чай с бергамотом не забудьте, пусть бабуля привыкает!
– Исполняйте! – сказал майор. Крепыши дружно вскочили. Один уже по-свойски, деловито спросил:
– Заправиться можно? А то мы на нуле…
– Можно, залейся под горло, – сказал Грим. – И масло замени, а то из глушака чад идет.
– Да кольца давно запали, – виновато пояснил крепыш. – Ей бы движок перебрать.
– Об этом еще поговорим, – пресёк Грим фантазии крепыша. – Давайте, десантируйтесь. Сдачу не привозите, спустите всё по плану.
Мария Владимировна повеселела, села рядом с Гримом, склонила голову к его плечу. Бегемот, успокаивая хозяйку, устроился у неё на коленях. Грим дождался, пока шустрые крепыши и ковыляющий за ними Веник отъедут, и тепло обратился к майору.
– Давай так, Артем… Картина ясная. Всю эту бумажную мутатень положи обратно в панку. Оставь только расценки на лечение по всем двенадцати ребятам. И – калькулятор к бою! Посчитай и назови общую сумму.
Майор достал из папки чистый лист бумаги, ручку, углубился в подсчеты. Грим одной рукой обнимал за плечи Машеньку, другой прихлебывал чай с медом. Майор, наконец, закончил подсчеты, написал на листе цифру, обвел ее ручкой и уныло посмотрел на Грима. Глаза его вопрошали: откуда ж взяться таким деньжищам!
– Ну что, подбил бабки? – весело спросил Грим. – Теперь то, что вышло, раздели на шестьдесят. Разделил? Что получилось?
– Получилось семьдесят шесть тысяч пятьсот, – сказал майор, не понимающий, что к чему. Но ничего не спрашивал, продолжал выжидающе смотреть на Грима.
– Томить тебя не буду. Это семьдесят тысяч пятьсот евро, – сказал Грим.
– Мы что, арифметикой занимаемся? – слегка психанул майор. – Причем тут евро?!
– А у нас рублей нет, – Грим как бы извиняясь, развел руками, – у нас только евро.
Мария Владимировна посмотрела на Грима.
– Как это?! У нас же… – и осеклась, почувствовав, как Грим стиснул её за плечи. Глаза его крикнули: заткнись!
– Так вы что, оттуда?! – растерянно спросил майор, указав кивком головы на окно. Как раз в том направлении было кладбище. А за ним, подальше, Германия.
– Именно оттуда. Из-за бугра, – потешался Грим. Склеп графа Грушницкого располагался как раз за бугром, заросшим черемухой.
– Нам ваши деньги не нужны! – вдруг гордо сказал майор, резко встал из-за стола. И уже с порога, взволнованный не на шутку, даже оскорбленный, бросил им обоим: – Мы русские ВДВ, наши деды мочили вас, и мы будем… Обойдемся без ваших евро!
Грим, обалдевший от такой реакции майора, растерянно пялился на него. Мария Владимировна, повысив голос, сказала, как и подобает именно графине:
– Господин майор, попрошу в моем доме не… скакать туда-сюда. Сядьте на место! Грим, налей нам. Всем!
Майор посопел у порога, вернулся, покорно сел. Но еще гневный, шумно дышал носом, ноздри его при этом раздувались.
– Ну-ка, еще раз за родину. Стоя! – приказала Мария Владимировна, решительно встала и так лихо опрокинула стопку, что оба, Грим и майор, воскликнули в голос:
– Ого!
– Грим! – приказала графиня. – Не морочь человеку голову. Говори по существу!
– Извини, Артем, – смутился Грим. – Я долго в театре работал, несёт меня, как без тормозов. Извини, брат!
Майор Бармин, еще обиженный, пожал плечами. Пожаловался графине:
– Ну а чего он! По телефону сказал, что оплатит лечение наших ребят, я приехал, а он: графиня, евро, за бугром! Трепло!
– Он не трепло, – успокоила майора Мария Владимировна. – Он хороший. Только уж больно… заводной. – И еще раз настрожила Грима: – Говори главное!
– Всё-всё, перехожу к делу. Слыхал, на кладбище стрельба была? – спросил он майора.
– Ну была…
– Так вот, братки там деньги не поделили, начали шмалять друг в друга. А я, пока они перестреливались, деньги эти у них уволок. Оказалось – все евро. Много…
Майор насмешливо спросил:
– А ты как там оказался?
– Мимо шел! – сказал Грим. – Какая тебе разница, как я там оказался?! Ты главное слушай. Евро. Много евро. Об этих деньгах и речь. На них и будем лечить твоих ребят. Понял?
– Понял… – майор разглядывал Грима, похоже, представлял фантастическую картину: как этот веселый мужик незаметно спёр деньги из-под носа стреляющих друг в друга бандитов. – Ну да, мимо шёл, поглядел на стрельбу, взял деньги и пошел дальше. Что тут непонятного? Конечно, понял… Одно не пойму, а зачем вам надо лечить нашего брата? Вам смываться отсюда надо, куда подальше, пока хозяева денег вас не нашли и не шлёпнули, и жить себе всласть. А вы, значит, в спонсорство решили удариться. Так, что ли?
– Именно так! – Мария Владимировна раздражилась, повысила голос. – Что же вы, майор, такой… недобрый? Они же эти деньги у людей украли, мы и решили людям их вернуть. Вот вы гнилую тушенку у Лядова взяли и промолчали. А мы вам предлагаем вылечить ваших солдат, так вы тут ёрничаете над нами… Не в деньгах счастье, слышали это когда-нибудь?
