Николай Удальцов - Поэтесса
А наигравшись, могли заняться более серьезным делом: я – пойти покурить, а кандидат – обсудить с президентом клуба публичные акции, направленные на создание его общественного престижа…
«…Интересная у нас политика, – подумал я, выходя с начальником охраны на крыльцо. – Охранник интересуется политикой больше, чем кандидат в депутаты».
Выйдя из дверей клуба, я внимательно посмотрел на своего спутника – вопросы у него явно были.
И мне не пришлось ждать их долго:
– Петр, а вы не боитесь с такими разговорами доиграться… – он сделал паузу, явно подыскивая слово, – до снайпера.
Или – до пьяного хулигана в подворотне.
– Боюсь.
– На что же вы рассчитываете?
– На то, что во власти не окончательные дураки, – ответил я, хотя и улыбаясь, но вполне серьезно. – Как ни парадоксально, я на это постоянно рассчитываю.
Хотя жизненный опыт постоянно опровергает мои расчеты.
– Н-да… – вздохнул начальник охраны. – Со снайперов действительно начинают дураки.
Умные – для начала присылают менеджеров с чековой книжкой…– …Кстати, – восполнил я ситуацию, испытывая некоторую неловкость перед человеком, с которым вел совершенно откровенный разговор, – мы общаемся второй день, но до сих пор как-то не познакомились.
– Ничего странного.
С некоторыми людьми я общаюсь много лет, но не могу сказать, что знаком с ними.
А зовут меня Аркадий.
– Аркадий, вы понимаете, что я шутил?
– Если бы вы говорили серьезно, то к утру могли бы оказаться растлителем малолетних или торговцем наркотиками. А под кроватью у вас нашли бы склад оружия.
– Вы же понимаете, что такие обвинения – это чушь?
– Да. Но через час после начала допроса вы подписали бы все.
Впрочем, это действительно ерунда.
Какими бы ни были ваши взгляды, и каким бы ни был мир вокруг нас, в вашем клубе собирается приличное общество.
Так что пойдемте-ка, пока мой шеф обсуждает с Ларисой Павловной программы концертов, выпьем кофе.
– Если за свои взгляды человек лишается больше, чем чашка кофе, значит, общество не здорово.
Пойдемте.
– Петр, а чашки у вас в клубе есть?
– Для вас, Аркадий, у нас найдутся не только чашки, но и серебряные ложки……Мы пили кофе в кабинете Ларисы, а сама Лариса в зале что-то обсуждала с владельцем пивных заводов.
И я чувствовал, что не все вопросы, интересовавшие Аркадия были им заданы.
Так что мне ничего не оставалось делать, как начать самому:
– Аркадий, вы уверены в том, что наш разговор на сегодня окончен? – И на это он помолчал совсем недолго:
– Петр, вы думаете, что люди так уж хотят стать гражданами?
Может, им вполне достаточно того, что они просто люди?
– Не знаю, Аркадий.
Но знаю точно, что люди становятся людьми только тогда, когда становятся гражданами.По-видимому, наш разговор не то чтобы зашел в тупик – потребовал некоторого тайм-аута.
– Скажите, Петр, – Аркадий достал сигарету, но не закурил ее, – вы курите?
– Бросаю……Говорят, что ученые где-то за рубежом провели среди бывших курильщиков тест; и на вопрос: «Для чего вы бросили курить?» – победившим был признан ответ:
– Для того, чтобы стать занудой, – это был тест не на отношение к своему здоровью.
Это был тест на честность.Ни один курильщик не нанес столько вреда окружающим дымом своих сигарет, сколько вреда нанесли им бывшие курильщики своим нытьем: «Не курите при нас…»
– …Знаете, Петр, если бы у меня было собственное дело, первым помощником я пригласил бы вас, потому что у вас очень много идей.
– Почему бы вам, Аркадий, не заняться собственным делом?
– Я занимаюсь тем, что умею делать.
А вот моя жена модельер, и владеет небольшой фирмой по пошиву одежды.
Впрочем, в этой области все уже так «перекопано», что изобрести что то новое трудно, – мне показалось, что Аркадий смотрит на меня выжидающе.
Возможно, он подумал: «Неужели и в модельерском деле у этого сумасшедшего есть новые идеи?»
И тогда я сказал, слегка приулыбнувшись:
– Пусть ваша жена попробует выпускать мужские костюмы-тройки, у которых жилетка будет с рукавами, а пиджак без рукавов……Дальше Аркадий спрашивал меня не как преподаватель студента, а как участник семинара своего коллегу.
И наш разговор вырулил на старую дорогу, с накатанными еще до нас колеями:
– Разве при первом президенте было лучше? – он задал мне вопрос, на который было не сложно ответить.
– При первом президенте Россия боролась с проблемами, доставшимися ей от предыдущей эпохи.
При нынешней власти Россия живет с проблемами, созданными нынешней властью.– Но может быть, мы действительно пока не доросли до демократии?
– Чехи – доросли, хорваты – доросли, все остальные – доросли. А мы, по мнению нашей власти – недоросли какие-то.
– Что вы хотите этим сказать, Петр?
– Что я – не хуже чехов или хорватов.Просто власть не должна ограничивать страну собой.
О том, что, возможно, наша власть не доросла до народа, живущего при демократии, я говорить не стал. Но – подумал.
Мы помолчали совсем недолго, и Аркадий, глядя куда-то в сторону, проговорил:
– Одного не могу понять. Почему вы, художник, пытаетесь во всем разобраться, а политики, похоже, нет? – и по крайней мере часть ответа на его вопрос была для меня очевидна:
– Настоящий художник старается сделать мир лучше.
И для этого приходится разбираться в том, какой он, этот мир, на самом деле.– Но для этого, Петр, у вас нет достоверных источников информации.
– А газеты? – ответил Аркадию я первое, что пришло мне в голову.
Хотя мог бы рассказать о сотне самых разных людей, с которыми мне, художнику, приходилось встречаться ежемесячно.
– Толку-то от этих газет, – вздохнул Аркадий.
– Средства массовой информации, это обратная связь любой функциональной системы, – возразил я. Впрочем, довольно вяло. – От газет нет толку только в одном случае.
– В каком?
– Когда плохое государство создает людям плохие газеты.– Знаете, Петр, по-моему, многие скажут вам, что их все это не интересует. – Аркадий, это не интересует только тех, кому безразлично то, в каком мире будут жить их дети.
– Петр, вы хотите что-то изменить в России?
– Да.
– Тогда, возможно, вас сочтут сумасшедшим.
– А если я смогу когда-нибудь ясно и вразумительно объяснить людям, почему я хочу это сделать?
– Тогда вас сочтут сумасшедшим совершенно точно…– …Скажите, Петр, – Аркадий переключился, наверное, посчитав, что серьезных вопросов и ответов пока хватит для нас обоих, – вы были женаты?
– Да, – ответил я, – я был женат трижды.
И все три жены оставили меня из-за моего беспробудного пьянства.
– Теперь, похоже, вы бросили пить.
Что-нибудь в личном плане изменилось?
– Да.
После того как я бросил пить, появились не только женщины, которые оставляли меня, но и женщины, которых оставлял я.И напоследок Аркадий задал мне один очень сложный вопрос:
– Зачем вам все это надо? – и я ответил совершенно честно:
– Не знаю……Когда мы вернулись в зал, я увидел Ларису, что-то обсуждавшую с кандидатом в депутаты. И форма их обсуждения вполне подходила под определение «оживленно».
Во всяком случае, разговаривали они довольно бойко – как люди, обсуждающие что-то по-настоящему интересующее их.
Начала их токовища я, разумеется, не слышал, но продолжение уверило меня в том, что они нашли понятную обоим тему:
– …В фойе мы разместим выставку детского рисунка, а перед началом концерта вы вручите детям призы.
– Я и дети – великолепная находка, Лариса Павловна!
Это не какая-нибудь там национальная идея, – в этот момент и Лариса, и кандидат в депутаты одновременно оглянулись и увидели меня, слушающего их. Мне показалось, что кандидату стало чуть неловко, а Лариса, деловито кивнув мне, указала рукой, державшей авторучку, на рояль:
– Взгляни, я там тебе оставила записку с очередными предложениями.
Я кивнул в ответ Ларисе, и отприбыл от их творческого междусобойчика.
И подойдя к роялю, за которым еще совсем недавно сидела Лариса, обдумывая предложения по организации предвыборной компании владельца пивных заводов и сетей специализированных магазинов, понял, что ее мысль работала в самом лучшем на свете направлении.
На листке бумаги в клетку были выписаны слова, сочиненные моей поэтессой для меня:Отбросив все сомненья на закланье,
Оставив все текущие дела,
Хочу с тобою встретиться в желании.
Переплести и души, и тела…
…Время общения с кандидатом в депутаты подошло к концу, и прощались мы как закадычные друзья.
А когда напоследок я, чувствуя, что в глупости переборов не бывает, внес предложение:
– На концертах мы можем организовать лотерею. Разыграем подарочные бутылки с пивом на этикетках которых будут ваши предвыборные портреты, – то удостоился искренней похвалы:
– Вот видите, Петр, с вами, оказывается, можно разговаривать серьезно.
А то, что вы говорили раньше – это, знаете, спорная правда.
