Владимир Дурягин - По дороге к Храму
– Пенсию-то за отца ребёнку, хоть военную оформили?
– Да. – Глянула она на добродетеля влажными глазами.
– Ну, ладно раз так. А то наши бюрократы никого не пожалеют. Им что погибший, что умерший, всё одно. Пойду.
Он так же внезапно ушёл, как и появился. Денег Лука Михайлович оставил Антонине столько, что можно было жить целый год, не в чём себе не отказывая и невзирая ни на какие задержки социальных пособий.
Лука Михайлович подошел к калитке своего дома и остановился. Дорожка до веранды была от снега не чищенной. На входных дверях висел замок. Он пробрёл по снегу до дверей веранды, нашарил над наличником ключ. Вошёл в нетопленную квартиру, включил свет, снял с плеча рюкзак и, не раздеваясь, присел к столу, на котором лежал исписанный клочок бумаги.
«Уехала к Павлине. Назад не дожидайся.
Живи, как сам знаешь. Нина».
– «Вот, значит, как. Про все узнала. Иначе бы не решилась. Та-а-ак… Сына проглядел. Жена ушла. Мужики бузу подняли. Прокуратура интересуется, мол, правда ли что мужика деревенского подо льдом протаскивал? А откуда мне знать, что он больной был? Как сети красть, так все здоровые!.. Вполне могут преднамеренное пришить. Нынче под нашего брата глубоко копают. Да-а…». – Подумав, тяжело вздохнул Лука Михайлович. Он поднялся с места, и, сжимая в кулаке записку жены, вышел на улицу. Швырнул её на снег и, закурив, быстрым шагом направился к магазину. Он, положил перед продавщицей целую горсть помятых купюр и попросил литровую бутылку водки. Вернувшись домой, налил полный граненый стакан и, не отрываясь, выпил его до дна…
… Через три дня к нему пришел посыльный из артели. Дверь была не заперта. Вован постучался и перешагнул порог. Его начальник лежал на полу с простреленной головой. Рядом валялся опрокинутый стул и пистолет.Суровая зима предпринимателю пришлась не по душе и он, «свернув дело», исчез из посёлка, оставив тружеников без зарплаты и даже спасибо ни кому не сказав. Сотрясая воздух крепкими выражениями, обманутый люд направился к старому директору, с просьбой стать вновь у руля производства, пока ещё не всё оборудование было раскурочено и растащено.
Филипп Маркович, долго морщил лоб, и было видно, что ему самому до чёртиков надоело сидеть дома на пенсионном обеспечении. Он ежедневно собирался съездить к начальству с серьезным разговором о реконструкции предприятия, по чьему-то злому умыслу брошенного на произвол судьбы.
– И, как же мы с вами все это оформим? – спросил он ходоков, хитровато щурясь. – Оно же всё принадлежит частному лицу.
– А, что он нам платил?!
– Заберём за долги!
– Так об этом нужно разузнать… в выше стоящих инстанциях, так сказать…
– Мы потому к вам и пришли.
– Ну, добро. Завтра съезжу в город, там ещё остались кое-какие связи в верхних эшелонах… А вы пока отдыхайте. Да за станками в цехах приглядывайте.
– Не худо бы охрану выставить.
– Вот и займитесь этим делом. А, я попробую что-нибудь придумать. – Обнадёжил рабочих старый директор.
В районе Филипп Маркович выяснил, что бывший «хозяин» вовсе не был владельцем всего предприятия, а по закону арендовал одну лишь лесопилку, да и то слыл злостным неплательщиком налогов. Так что нужно было оформить кучу разных документов и с толком подойти к делу, чтобы всё снова заработало, как прежде.
Он подобрал себе помощников из бывших служащих, не успевших разъехаться по доходным местам и, спустя некоторое время, предприятие понемногу заработало.
Андрея, как неплохого в прошлом организатора, назначили бригадиром по подготовке пиломатериалов. По «ветке» время от времени стали проезжать вагоны с лесом, а так же с готовой продукцией. Весной восстановили цех фибролиты, и посёлок, получивший новые рабочие места, начал шевелиться, понемногу оживать. Казалось, что всё уже наладилось, пошло прежней колеёй, но не всегда можно учесть пресловутый человеческий фактор. За время митингов и массового запоя, люди разучились, как надобно трудиться и теперь большинство приходило на работу, то с похмелья, то уже приняв дозу. Андрей поначалу пробовал бороться с этим недугом но, в конце концов, и сам пристрастился к зелёному змию. Поэтому «сухих» дней в бригаде теперь не существовало. Споенный коллектив всю смену трудился в привычном тонусе. Пронюхавшие о своевременных выплатах зарплаты городские предприниматели, не замедлили открыть пару палаток с круглосуточной распродажей спиртного, для выкачивания доходов из населения. Кроме основной работы пилорамщикам ежедневно подворачивались шабашки – обрезками пиломатериалов интересовались дачники из соседних деревень. Пока начальство закрывало на это глаза, рабочие, пользуясь попустительством «не вялили ухо».
Андрей приходил со смены уставшим, медленно раздевался, наполнял воздух в квартире винным перегаром, ужинал, курил и ложился спать, не обращая на жену с сыном никакого внимания. Ему казалось, что живет он совершенно бесцельно, бесперспективно: «работа, пойло, стойло».
Иришка замечала, что мужа что-то гложет. Она чувствовала это своей женской интуицией, не раз пытаясь разговорить его на данный предмет, но тот либо отшучивался, либо молча, уходил курить…
… Вот так незаметно пролетели целых восемь лет. Уже Славик закончил первый класс, пообещав в будущем учебном году снова быть круглым отличником, и теперь к нему иногда забегала Алёнка, удивительно похожая на Антонину, а Андрей продолжал жить по-прежнему в дружбе с зелёным змием. Однажды Иришка не выдержала. Села напротив него, полна решимости, и твердо сказала:
– Давай поговорим.
– Давай. – Улыбнулся Андрей, немедленно погасив окурок.
– Согласись, Терёхин, что всему бывает предел. Сколько уже можно травить себя этой… этой сивухой?! Парень, вон, совсем от дома отбился. Только ночевать и приходит…
– Ну-у! Мы все так росли. А, собственно, чего тебе не хватает? Вроде всё есть. Голодом, слава Богу, не сидим…
– Да я, уж, и руки-то твоей не помню. – Всхлипнула Иришка.
– А-а, вон ты о чём. О мужеском долге. – Всё так же улыбаясь, он обнял жену за шею и горячо дыхнул ей в ухо. – Славка, говоришь, только к ночи приходит?
– Да, иди ты! – Попыталась вырваться Иришка, но Андрей держал её цепко. Он ловко поднял Иришку, и на руках унёс за перегородку, где находилось их супружеское ложе…
…Он возбужденно тискал её груди, губами, ловил её губы, и она перестала замечать запах исходивший из его рта. Но в момент нахлынувшего на них экстаза, Иришка ясно расслышала, как Андрей прошептал имя давно поверженной соперницы:
– Тонечка… Тося…
Моментально к нему охладев, Иришка лежала, глядя в потолок, не реагируя на его ласки.
– Ты, чего? – шепнул он ей в ухо.
– Ничего. – Спокойно ответила она. – Климакс, наверное, наступил.
– Чего, чего? – рассмеялся Андрей, пытаясь снова её возбудить.
– Отстань, пьянь! – Вывернулась Иришка из объятий мужа и, сунув ноги в тапки, быстро вышла из спальни.
– О! Да ты у меня, стихами чешешь!.. – Попробовал отшутиться Андрей и, вздохнув, закрыл глаза. Ему стало немного не по себе, что женщина ушла от него неудовлетворённой.
На другой день, вернувшись с работы, дома он никого не обнаружил. Не обращая на это серьёзного внимания, Андрей разделся, умылся и прошёл в кухню. Остатки еды на плите были не разогретыми и потому не издавали горячего аппетитного запаха.
– «Чего – это она… сегодня?» – Подумал Андрей и вышел на крыльцо. Напротив, за заборчиком копошилась на грядках соседка.
– Теть, Маш, моих не видела? – на всякий случай спросил он соседку. Та, распрямляясь, пожала плечами.
– «Может парня к бабке, в деревню повезла…» – Снова подумал он и в этот миг почувствовал себя таким одиноким, как никогда. В глубине души, Андрей догадывался, что произошло, но не желал воспринимать чуждую для себя реальность. Он вернулся в дом, осмотрел в ящике комода пакет с документами и прошептал, словно боялся кого-то разбудить:
– Ушли. Бросили. Достукался!..
Взглянув на часы, он вытащил из кармана горсть бумажных денег и, зажав их в кулаке, злобно произнес:
– Хоть бы один раз не хватило!Часть 2 Падчерица
Глава 14
С приходом осени, дел было невпроворот и бригаде Андрея приходилось работать и вечерами и по выходным. Он потерял счёт дням. Ему казалось, что до начала учебного года еще целая неделя, но Алёнка – это милое создание, расставила все числа по своим местам. Стряхнув ребром ладони с учебников, лежащих на комоде не существующую пыль, Андрей резко выдвинул верхний ящик и, не глядя, извлек оттуда горсть купюр.
Выйдя из дому, он внимательно оглядел предстоящий маршрут до палатки, чтобы не наткнуться случайно на Антонину и быстрым шагом направился вдоль улицы. После той давней зимней встречи, он выработал в себе привычку разведчика, просматривать маршрут движения, покуда видит око. В палатке он купил бутылку водки, пакет чипсов, которыми они обычно закусывали в компаниях, недолго подумав, купил еще и четвертинку. Её он осушил сразу, завернув за угол палатки. Домой идти не хотелось. Дома было тоскливо. И он направился по узенькой улочке к реке, надеясь попутно подцепить с собой какого-нибудь жаждущего выпить на дармовщинку земляка. Но судьба и на этот раз оставила его наедине с собой.
