Владимир Дурягин - По дороге к Храму
Он долго лежал на боку под соснами, рассматривая маячившие вдалеке рыбацкие лодки, изредка делая несколько глотков из горла, забыв про чипсы. Когда же посудина опустела, он швырнул её в воду. Бутылка не утонула, а стала, будто поплавок от удочки прыгать на волнах туда-сюда. В памяти всплыл Григорий, вот так же, будто поплавок, качавшийся на волнах между плавающих брёвен, не желавший исчезать в чёрной пучине.
– «Всё-таки почему?! Я хотел утонуть, но не получилось, а он не хотел, а…» – Размышлял пьяный Андрей. Он закурил, продолжая наблюдать за бутылкой. – Кажется, я и сейчас хочу того же. Иначе сюда бы не притащился… Пойду, пока никого нет. – Он выплюнул окурок и на непослушных ногах, спустился к воде. – Нет… лучше с причала. Забродить, хоть не надо».
Андрей вошел на покачивающуюся бону и протопал по досчатому настилу на самый её край. Скинув с себя пиджак, он неумело перекрестился, и тут с шумом раздались камыши, показывая нос большой рыбацкой лодки. Поскрипывая уключинами, к боне подгребал Рудольф, заядлый рыболов. Он широко улыбался, радуясь, что ещё на берегу ему удастся похвастать своим уловом.
– Привет трудящемуся народу! – Весело воскликнул он. – А чего ты тут без удочки?
– Вот, хотел утопиться, да ты помешал. – Тяжело вздохнув, ответил Андрей.
– Ну-у?! – На всю реку рассмеялся счастливый рыбак. – Так я отвернусь. Справляй свою нужду.
– Теперь не смогу. Пиджак, вон вывозил, надо замыть, да на заборе развесить.
– Вот это правильно. Утопиться всегда успеешь. Даже если реку повернут вспять. Гляди, каких я щурят на спиннинг взял! Девять штук. Возьми парочку, если желаешь.
– Куда мне? Пока варю, утро настанет, а там на работу. До следующего вечера… испортятся.
Присев на край боны, Андрей кое-как заполоскал пиджак, тщательно его отжал и пошел с Рудольфом в посёлок, без особого интереса слушая, каким образом щурята оказались у того в сумке.
Алёнку посадили за одну парту с Сергуней Никитиным, сыном лаборантки Светланы Петровны. Ещё в первом классе он засматривался на эту красивую девочку и пробовал делать всё, чтобы с ней подружиться. Но тогда она сидела со Славиком, не по возрасту фанатичным футболистом и забиякой, потому в открытую объясниться Сергуня не решался. Нынче, узнав, что Славик куда-то подевался, Сергуня попросил маму подсуетиться насчет его соседства по парте с Алёной Гурчевской, пообещав учиться только отлично. Мать на это улыбнулась, но поговорила с их учительницей и мечта Сергуни исполнилась – Алёнка теперь будет всегда рядом! На третий день занятий Алёнка предложила своему новому соседу по парте, после школы зайти всё-таки к Терёхиным и разузнать, куда же подевался Славик. Тот согласился с её предложением, хотя заранее догадывался, что в семье Терёхиных произошло что-то серьёзное, после чего мамы с детьми домой не возвращаются. У него отец тоже много пил и однажды исчез навсегда.
В конце дня, Андрей, привычно разогретый спиртным, курил на крыльце. Внезапно из-за калитки появились две детские фигурки. Напрягая зрение, он разглядел в них Алёнку и Сергуню, приближавшихся к нему.
– Н-ну, здравствуй, цветочек аленький. – Пробормотал он еле внятно. – Здравствуй…
Алёнка внимательно рассматривала красивое лицо Славкиного отца и размышляла, как бы ему доходчивее пояснить цель своего визита. Она слегка наклонила голову на бок и, поджав губы, сделала свои очаровательные ямочки на щеках.
– Дядя Андрей, а Славик ещё не приехал? – просто спросила она.
Андрей словно сквозь туман смотрел на детей, и ему показалось, что рядом с Алёнкой стоит его сын.
– А, это кто с тобой?..
– Это? Сергуня… Никитин, разве не видите? – она посмотрела на однокашника и улыбнулась. Её немного развеселило поведение дяди Андрея.
– А-а, Сергуня… – протянул тот, скривив в усмешке рот. – Уже Сергуня… Не успел уехать Славка – у неё уже Сергуня. Вся вылитая мамаша…
– Пошли, пьяный он. – Шепнул Алёнке однокашник.
– Сейчас. Дядя Андрей, а Славик больше не приедет? – последний раз спросила Алёнка.
Отвернув лицо к забору, тот неопределённо пожал плечами:
– Наверное, они меня бросили. Я остался один – сам себе господин…
Он уронил голову на грудь и шумно засопел. Когда дети были уже за калиткой, Андрей снова приподнял голову. В его пьяной душонке зародилось, что-то вроде ревности Алёнки к этому конопатому пацану.
– Ишь-ты! Изменщица проворная… – пробубнил он себе под нос и на четвереньках пополз к порогу. – Вся в мать… в… свою.
На другой день, за злоупотребление спиртных напитков в рабочее время, Андрея показательно уволили с работы, чтобы другим повадно не было. Это событие его немного встряхнуло. Утром, едва оторвав голову от подушки, он нагрел воды, намылил щетину на лице и стал осторожно соскребать её со щёк. Руки дрожали, бритьё не получалось. Он побрил половину лица и нервно швырнул станок об стол, вытерся заскорузлым полотенцем и быстро оделся. На пути в палатку (в такую рань!), он никак не ожидал встретить Антонину. Она шла ему на встречу, и отвернуть было некуда – в этом месте по обе стороны улицы тянулся длинный заборчик. Как и тогда, зимой, они остановились друг против друга. Но теперь было ещё не очень холодно, и торопиться было тоже не куда. Андрей почувствовал, как знакомые мурашки пробежали у него по спине. Он, ей просто, молча, кивнул и хотел пройти мимо, но не смог. Её глаза смотрели на него с какой-то укоризненной жалостью.
– Спешишь сделать прибыль торгашам? – спросила Антонина. – Совсем ты себя распустил. Жена с сыном ушли! С работы выгнали… Посмотри на кого стал похож. Ты себя в зеркале-то видел? А какой парень был! Эх ты!.. Совсем, ведь спился. Пропадешь. – Антонина выразительно выговаривала ему это, будто пионервожатая закоренелому двоечнику, и Андрею от этой выволочки стало легко и даже немного весело. Он вскинул на неё глаза и их взгляды встретились.
– Кабы с тобой жил, не пил бы. – Сказал он, словно выстрелил и смущённо опустил голову. Они немного помолчали. Нарушила молчание Антонина.
– Ты, знаешь? Сегодня по Григорию девятый год, как…
– Девятый уже?! – Удивленно переспросил Андрей. – А будто вчера… – Чуть не сказав «он его», Андрей закашлялся.
– Да, девятый. И я думаю, меня никто бы теперь не осудил за новое замужество. Только мне алкаши не нужны. Сам понимаешь.
– А я… закодируюсь! – С иронией воскликнул он.
– Заходи сегодня… помянуть.
– Угу.
– Ну, ладно, ступай к своим драгоценным торгашам.
– Так, я… за куревом. Папиросы кончились. – Оправдываясь, сказал он.
Антонина на это ему ничего не ответила и пошла дальше по своим делам. Андрей зашёл в палатку, поглядывая через грязное стекло на удалявшуюся Антонину. Он достал деньги, отвесил поклон маленькому окошечку и услышал голос продавщицы:
– Большую, или маленькую?
– Не какую! – Сердито ответил он. – «Беломора» мне две пачки и… всё!
– А нету «Беломора»! – Развела руками продавщица.
– Как это? Всегда был, а теперь нету?!
– Так это. Берите «Приму». «Беломору» наркоманщикам не хватает. А им попробуй не дай!..Андрей купил две пачки сигарет. В его руке они казались такими непривычно маленькими, что он, глядя на них, сплюнул и крепко выругался в адрес обуревшей продавщицы.
На пути к дому, он несколько раз останавливался, оглядываясь на то место, где встретился с Антониной и потряхивал головой, сомневаясь, уж не приснилось ли ему всё это.
Вода в чайнике была ещё горячей. Он приготовил бритвенные принадлежности, поставил перед собой зеркальце и, глянув в него, ужаснулся: одна половина лица была кое-как побрита, а на другой ёжиком топорщилась щетина!
– И такая рожа лица говорила с нею?! Боже мой! Да это же натуральное дно… – Возбуждённо и самокритично рассуждал Андрей, держа обеими руками станок и упорно соскребая щетину со щёк. Он, хотя и с несколькими перекурами, но выбрился гладко. Ему показалось, что за этим занятием провёл уже полдня и, вбежав в спальню, посмотрел на будильник. Тот, стоял на комоде, не помня хозяйской руки. Он включил телевизор, покрытый толстым слоем пыли и на туманном экране, в нижнем углу, рассмотрел цифры: девять двадцать. Теперь он принялся разыскивать свои ручные часы. Перевернув всё в доме вверх тормашками, нашёл их в наволочке подушки, поставил точное время и присев на табурет, устало выдохнул из себя остатки перегара. В данный момент Андрей не помнил, по какому поводу его пригласила Антонина, а помнил лишь, что он должен быть у неё в полдень и чувствовал предстоящий поворот в своей судьбе.
Переодевшись в чистую одежду, он себя чувствовал как-то неловко, настолько привык за последние прожитые в винном угаре годы к замызганной рабоче – повседневной форме.
– Едешь куда? – спрашивали его встречные знакомые.
– Не как маманю навестить собрался?
– Ты, случаем не в город? Забежал бы…
– «Откуда же вас сегодня повылазило?!» – Нервно думал Андрей, каждому чего-нибудь соврав. За Тониной калиткой, опять же, как на грех, стояла её соседка, и Андрей, кивнув ей, протопал мимо, но вдогонку услышал:
