Олег Северюхин - Я вас поглажу мягкой лапой

В толпе большой спешащий путник
Остаться может навсегда,
Собьет с дороги новый спутник
Или направит не туда.

А, может, скажет он народу:
Смотрите, пишет как Шекспир,
Эй вы, барана режьте, ставьте воду
Мы в честь него устроим пир.

И что не скажет бедный путник,
На «бис» встречается толпой,
Не жизнь, а радостный «капустник»,
И стал гордиться он собой.

Когда в котле похлебка – лесть,
То весь котел ты можешь съесть.

Родился я в семье простой,
Крестьянка мать, солдат отец,
Полки не приходили на постой,
Не разбивали вдребезги сердец.

Война большая только отгремела,
Еще не стих медалей звон,
Страна под Сталиным сидела
В колючках повсеместных зон.

Арийцы на лесах на стройке
Нам возводили коммунизм,
И допоздна трудились «тройки»,
Давая сотни лет и зим.

Младенец рос, старел тиран,
На кухне капал медный кран.

В лесу с названьем мегаполис
Горят ночные фонари,
И там ничей не слышен голос,
Не видно зарева зари.

На всех одна надета маска,
Она и радость, и печаль,
И без конца большая сказка
Зовет с собой куда-то вдаль.

Та даль у нас со всех сторон,
На север, юг, восток и запад,
Никто не манит нас добром
И тяжела у зверя лапа.

Тот зверь сидит в душе у нас,
То тихо спит, а то свиреп,
И не выходит раз на раз
В июне, в марте, в декабре.

И лишь когда приходит осень,
Мы пребываем в общем мире,
Когда темнеет быстро в восемь
И пахнет яблоком в квартире.

Нам не нужны чужие дали,
Меня тепло твое согреет,
Моя семья – совсем немало,
Гулять мы ходим по аллее.

К тебе стремлюсь я каждый вечер,
Огонь в окне – домой маяк,
Его я вижу издалече
Сквозь редкий в роще березняк.

Третий час запоздалого утра,
Минеральная вода, как микстура.
Может, заняться какой-то работой,
Всех людей охватить заботой,
Большим платаном стать за дорогой,
Спутником летать над головой.
Мне не нравится блеск перламутра,
Как змея ползет тропа терренкура,
Захотелось скорее поехать домой,
Умилил на тарелке узор кружевной,
Вдруг заныл слева зуб коренной,
И, как еж, апельсин с толстой шкурой.
Решено, уезжаю досрочно с курорта,
Не хватает мне здесь кислорода,
Завтра поезд идет, шестичасовой,
Есть места, сообщили в кассе билетной,
Мой отъезд обусловлен причиной:
Мы навеки вчера поругались с тобой.
Засветился вдали уголок поднебесья,
И гроза обошла городок стороной,
Я иду в твой дворец извиняться,
Мы не все испытали с тобой.

В душе мы звери из природы,
Кто лев, кто тигр, кто крокодил,
Кого-то манят дебри, воды,
А кто-то друга проглотил.

Кто ходит, словно конь на поле,
А кто летает в небе журавлем,
А кто-то пойман и поет о воле
Или плывет по морю с кораблем.

Мы прячем зверя под одеждой,
В манеры, в поведенье, в политес,
И тщетно льстим себя надеждой,
Что не пойдем мы в темный лес.

Все случилось совсем не по книге,
Стала белой Россия в огне,
Смыл туман большевистское иго
И Колчак на параде в Кремле.

Вся империя вышла на битву,
Чтоб империи больше не быть,
За победу суру и молитву
Воспевали муллы и попы.

Но осталась Россия Россией,
Всех вассалов своих отпустив,
Лишь для русских она как Мессия
И себя, и сынов защитив.

Без царя прожила бы Россия,
Без войны и игры в коммунизм,
Помогает ей Дева Мария
Расцветать в холодах наших зим.

Одолели все хвори Россию,
Есть лекарство – по совести жить,
И чтить Бога по старому стилю,
И молиться на поле во ржи.

Приходит в гости грусть-подружка
Без приглашенья в час ночной,
Садись поближе, с чаем кружка,
А вот батончик нарезной.

Варенье в простенькой креманке,
Смородина с малиной пополам,
А помнишь, жили мы в землянке
Песок был с хлебом по утрам.

Сейчас все есть, но нет задора,
И ум не кольца на стволе,
Партийцы ходят у собора,
Хотят везде оставить след.

И снова бездарь вьется в стаю,
Так легче сильных закусать,
И обыватель внемлет лаю,
Ворота колом подпирать.

Потом и стая расползется
Лежать в норе и вспоминать,
А помните того, о ком поется,
Его и в Бога, в душу, в мать.

И в новом веке те же стаи
Таланты ждут на шайкин суд,
И их зимой, а, может, в мае
С дуэли мертвым принесут.

Дуэли вроде бы не в моде,
Сильней безжалостный пиар,
Деревья гибнут на болоте
И жизнь совсем плохой театр.

Давай-ка плюнем в дальний угол, —
Сказала грусть моя тоска,
И что-то леший промяукал,
И в доме скрипнула доска.

Я проводил свою подружку
И разговор наш записал,
Поставил в шкаф на полку кружку,
Вот ночь прошла и день настал.

Не пытайтесь казаться гориллой,
Не высовывайте часто язык,
И пломбиры лижите красиво,
Вам черника весь рот почернит.

Станем проще и будем с природой,
Полежим на газоне в траве,
Все таланты с небритою мордой
Затаились в густой мураве.

Перейдем на бананы и киви,
И на мясо, чтоб было в крови,
Будем есть и горох, и сациви,
И сливаться повсюду в любви.

Что-то сон мой мешается с явью,
Может, это не мой еще век,
Вот, по ярким полям разнотравья
Ходит голый совсем человек.

В свете фар разноцветье ночное,
Красный, белый и желтый наряд,
Не небесное, точно – земное:
Вдоль дороги девчонки стоят.

Кто-то ночью стоит у дороги,
Кто-то лечит и учит людей,
Даст ответ нам, кто платит налоги,
Чья работа почетней, важней.

Вам расскажут о жуткой судьбине,
О зарплатах врачей и сестер,
Об опасностях секса в машине
И о том, как жесток сутенер.

Все профессии нужны и важны,
И путаны не хуже других,
Ходим мы и в шантаны-шалманы
И на выходе ждет нас ямщик.

Хорошая память у компьютера,
Помнит все, с чем имел дело.
Человек проигрывает в абсолюте,
Не может забыть ничего в целом.

Механизм говорит имена и даты,
До другого ему совершенно нет дела,
А я помню морских волн армады,
Что в последний день на нас налетели.

Компьютер рисует девочку красивую
На фоне чего тебе нужно и угодно,
А я помню тебя совершенно нагую
На фоне звезд и окна ночного.

Мне говорили, что ты не красавица,
А я в ответ: мне такие нравятся.
Нам говорили, что здесь здравница,
Мы в ответ: здоровья прибавится.

Быстро истек Богом данный срок,
Ты – на Запад, я – к себе на Восток.
Часто слышу я моря ночной шепоток,
О тебе говорит у реки костерок.

Все пароходы, словно люди,
Имеют праздничный наряд,
Один для радостных прелюдий
И на печальный день-обряд.

Весь в орденах суконный китель
Прельщает только издали,
И не пойдет в твою обитель
Невеста по большой любви.

Стоять у стенки на причале
И не качаться на волнах,
О том мечтали мы вначале
Когда в душе была весна?

А деве юной – вольный ветер,
И капитан – блестящий приз,
Сопит у ног усталый сеттер,
«Гуд бай» поет вечерний бриз.

Неспешно буквы встанут в ряд,
Как в строй суровые солдаты,
Составились слова и говорят
О том, где были мы когда-то.

Тебя я встретил на вокзале,
Где делал дневку эшелон,
Как был неловок я вначале,
А, может, попросту смешон.

Колючий ворс моей шинели
Смягчался под твоей рукой,
А песни мы какие пели,
Когда гуляли над рекой!

Об этой встрече мы мечтали,
Запомнив давний детский сон,
Нас поезда манили в дали,
И был таинственным вагон.

О чем с тобой мы говорили?
О всем, а, в общем, ни о чем,
Друг друга просто мы любили
И наслаждались сентябрем.

Гудок-злодей из старой сказки
Ускорил стрелки на часах,
От фонарей другие краски,
Блестели слезы на глазах.

Свела и тут же разлучила
Година страшная – война,
Нас жизнь за партой не учила,
На камне высекая имена.