Иван Панькин - Начало одной жизни
Великан, внимательно выслушав меня, задумчиво сказал:
- Значит, надумал моряком стать?
- Да. У меня где-то тут и тетка морячит - ватажница она.
- Не обманываешь опять?
- Нет, нисколько не обманываю.
- Ну, ладно уж - поверю, - сказал он.
Через четверть часа с направлением на сухогрузное судно "Тайфун" я шагал по улице вслед за великаном. Но только почему-то он вел меня не к пристани, а совсем в противоположную сторону.
"Не в милицию ли?" - мелькнуло в голове.
Но опасения мои оказались напрасными, великан остановился у подъезда красивого трехэтажного дома и сказал мне:
- Судно, на которое ты получил направление, дорогой друг, сейчас находится в море, придет в порт не раньше завтрашнего дня. Я догадываюсь, что ты еще не успел ни заказать номер в гостинице, ни нанять уютную квартиру, поэтому до прихода корабля я осмелюсь пригласить тебя к себе на квартиру. Прошу не стесняться.
Он добродушно улыбнулся и протянул руку в сторону дверей.
НА БОРТУ "ТАЙФУНА"
Только мы с великаном вошли в подъезд, как под моими ногами что-то загромыхало, я чуть не свалился на пол. Присмотревшись к полутьме, увидел несколько ржавых ведер, оббитую эмалированную кастрюлю и старый, бездонный таз. Вся эта рухлядь у входа была расставлена строго в шахматном порядке.
- Товарищ капитан, - раздался из темного угла мальчишеский голос, - в наши воды зашли линкор и легкий катер. Катер налетел на мины, подорвался, а линкор продолжает продвигаться вперед. Что прикажете делать?
- Задержать! - из-под лестницы, ведущей на верхний этаж, донесся голос девочки.
Из темного угла выскакивают два мальчугана с бутылками без донышек, видимо служившими им вместо подзорных труб, и отчеканивают.
- Дядя Гриша, вас капитан приказал задержать, потому что вы зашли в чужие воды.
- Да ну-у! - удивляется великан. - А по каким же водам мне добираться до своей квартиры?
- Не знаем, спросите у капитана.
- А где ваш капитан?
- В своей каюте. Провести вас к капитану? - показывая под лестницу, спросили они.
- Спасибо за беспокойство, я все равно не пролезу, пусть уж лучше ваш капитан выйдет сюда.
Из-под лестницы, обвешанная с головы до ног паутиной, выходит лет одиннадцати-двенадцати девочка.
В ней я ничего примечательного не нашел, она белоголовая, конопатенькая, нос у нее курносый.
"И на капитана-то нисколько не походит, - подумал я, хотя бы из пакли или из лошадиного хвоста усы, что ли, приклеила".
А дядя Гриша-великан, увидев ее, воскликнул:
- Ах, это, оказывается, мордовочка командует тут! Что же ты, дружище, меня на старости лет на минах подрывать вздумала?
- А вы, дядя Гриша, разве старый?
- Старый не старый, а все же...
Девочка укоризненно посмотрела на мальчиков и сказала:
- Разве не видели, что идут свои корабли?
- Да мы... да мы... - замыкали мальчики.
- Открыть заграждение, пропустить корабли в порт, - строго скомандовала она.
Мальчики тут же бросились к ведрам.
- Дядя Гриша, - уже другим голосом заговорила девочка, показывая на меня, - а это чей мальчик?
- Это моряк с "Тайфуна", - сказал дядя Гриша.
От его слов я стал совсем большим. Но девочка пренебрежительно посмотрела на меня и сказала:
- Прямо уж там с "Тайфуна"!
Она сделала преглупейшую рожу: задрала голову вверх и раскрыла рот, что значило: "Этот ротозей разве может быть моряком!" Эх, если бы со мной рядом не стоял великан, я бы дал взбучку этой чумазой девчонке!
Пришлось только украдкой погрозить ей кулаком.
Дядя Гриша улыбнулся, покачал головой и повел меня наверх по лестнице в свою квартиру.
На квартире у дяди Гриши мне пришлось провести только одну ночь. Но спал я неспокойно, все думал о неизвестном мне корабле, и во сне увидел "Тайфун". Дядя Гриша несколько раз будил меня и с тревогой спрашивал:
- Ванятка, что с тобой, что ты кричишь?
А я поднимал голову от подушки и шептал:
- Дядя Гриша, а "Тайфун" большой корабль?
- Большой, - отвечал он.
- А капитан на нем строгий?
- Капитан? - Он садился рядом со мной, закуривал трубку и спрашивал: - А как по-твоему, я строгий?
- Вы? Нет!
- Ну, и он тогда не строгий.
Я вскакивал с постели, щупал в кармане своих брюк направление: цело ли оно, при свете луны рассматривал его.
- Ну что ты волнуешься? - говорил дядя Гриша,
- Дядя Гриша, а по этой бумажке меня примут самым настоящим матросом?
- Ах, какой ты беспокойный! Да спи ты, пожалуйста, теперь уж обязательно будешь матросом.
Я встал около шести часов, но, несмотря на раннее время, дяди Гриши уже не было в постели, да и вообще его дома не было. Куда же он ушел?
- Ты что, милый, так рано проснулся? - послышался из другой комнаты старушечий голос.
Это была бабушка Пелагея. От нее я узнал, что дядя Гриша одинок, около двух лет назад умерла его жена, а за несколько дней до нашей первой встречи после какой-то тяжелой болезни умер сын. Сейчас за его квартирой присматривала бабушка Пелагея.
- А где же дядя Гриша? - спросил я.
- Кажется, ушел в порт, толком-то не знаю. Вот он оставил тебе записку. Сказал, как только ты проснешься, чтобы обязательно отдала.
В записке было написано:
"Ванятка, как встанешь, обязательно как можно плотней покушай, а затем приходи в порт. "Тайфун" вернулся из рейса".
После такого известия до еды ли мне было? Я быстро оделся и выскочил на улицу.
- Эй, малый, да ты куда же не евши побежал? - из окна кричала бабушка Пелагея. - Слухай, вернись-ко...
Я повернулся, хотел помахать старушке рукой, но в другом окне увидел белоголовую девочку, она мне показала язык, я погрозил кулаком и крикнул:
- Спасибо скажи, что я ухожу в море, а то бы я тебе показал, кто я такой! - и побежал в порт.
Подходя к порту, за молом я увидел громадное судно. Оно входило в бухту. Судно было до того громадное, что даже само не могло развернуться.
Вот, оказывается, на каком корабле я буду плавать!
Минут через двадцать я уже стоял на пристани и рассматривал это чудовище, которое называлось "Тайфуном". Налюбовавшись судном, я поднялся на палубу и спросил матроса:
- Где можно увидеть капитана?
- Иди в кают-компанию, - равнодушно ответил вахтенный.
"Ага, - подумал я, - если он в ту сторону махнул рукой, значит, кают-компания будет там".
- А-а! Матрос прибыл, - входя в кают-компанию, услышал я голос дяди Гриши.
В кают-компании было так чисто и красиво, что я не сразу решился пройти к столу, за которым сидело несколько человек.
- Ну, что же встал у двери? Проходи, не стесняйся, - снова проговорил дядя Гриша.
- Мне бы капитана... - запинаясь, проговорил я. - Ему нужно передать направление.
- Если капитана, то капитан - это я.
- Вы? - удивленно воскликнул я.
Я подошел к нему и отдал свое направление.
- А насчет направления, - сказал капитан, - придется его передать старпому. Я ведь еще отпускник, пока не командую судном.
Старший помощник капитана взял мою бумажку, расписался на ней, вызвал боцмана и сказал:
- Получай, Алексеевич, себе пополнение. - Затем он что-то пошептал ему на ухо, видимо делал какие-то наставления, потому что все время строго грозил пальцем.
Боцман кивнул головой и вывел меня из кают-компании. В первую очередь он привел меня в каюту, на дверях которой было написано: "Боцман", и сказал:
- Будешь жить со мной.
Потом стал водить по палубе и рассказывать о шпилях и браншпилях. Провел меня по всему кораблю и сказал:
- Ну ладно, для начала хватит. Гуляй пока, а придет время, я с тобой подзаймусь как следует.
И наконец я расхаживаю по палубе один.
"Вот сейчас увидел бы меня цыганенок Петька, наверное, от зависти лопнул бы! - думал я. - Жаль, что нет поблизости моих друзей".
Ко мне подходит небольшого роста матрос.
- Здравствуй, парнище! - важно говорит он. - Ты что тут ходишь?
- Как - что? Матросом меня сюда прислали.
- Ах, вот как! А почему же тогда об этом никто не знает?
- Как - никто? Помощник капитана сам сказал боцману...
- Это помощник капитана и боцман знают, а вахтенный о твоем приходе на судно доложил команде? Ты о чем-нибудь спрашивал у вахтенного?
- Нет,
- ВОТ ТО-ТО И ОНО.
Матросу, видимо, нечего было делать, поэтому он с удовольствием точил со мной лясы.
- Когда новый матрос приходит на судно, - продолжал он, то он прежде всего спрашивает... Что спрашивает?
Я молчал. Откуда я мог знать, что должен спрашивать новый матрос?
- Он сначала спрашивает, где находится камбуз, - отвечал сам себе матрос, - а потом - гальюн, или ты, может быть, уже видел-перевидел разных судов, что тебе надоело и спрашивать? Бывает и так: проработает человек до седых волос на море, и уже равнодушно относится к морским законам, - глядя на мой облупленный нос, говорил он.
- Да, я уже прилично работаю, еще со старого парусного флота, - повторил я слова девушки из отдела кадров.
И как повернулся мой язык сказать такое, прямо не знаю! Вот так всегда он у меня держится, держится на своем месте, а потом как сорвется да ляпнет что-нибудь, потом хоть стой, хоть падай. У юркого матроса даже глаза загорелись, и мне показалось, что он подпрыгнул на месте.
