Глен Мид - Кровь фюрера
— А когда ты его видел в последний раз?
— Полгода назад, когда встречался с Кессером.
— Как мне найти Кессера?
Террорист поднял голову. Лицо у него посинело от холода.
— Я не знаю, Фолькманн. Но дам тебе один совет. Тот же совет, что давал тебе раньше. Включи мозги и держись подальше от него и его друзей. Иначе вам с девчонкой в живых не остаться.
— Карл Шмельц и Николас Царкин. Винтер или Кессер когда-нибудь упоминали эти имена?
— Нет.
— Ты уверен?
— Кессер и Винтер никогда не называли имен. Никогда. Кроме имен людей, которых мы должны были убить. — У Любша зуб на зуб не попадал. — Ты меня, вообще, развязывать собираешься, Фолькманн? Или мне тут всю эту гребаную ночь сидеть, пока не замерзну до смерти? Я уже рассказал тебе все, что знал.
Фолькманн сместил луч фонарика немного направо, чтобы не светить террористу в глаза, но и иметь возможность отслеживать его реакцию.
— Еще один вопрос. Эрика Кранц.
— Что?
— Она была хорошо знакома с Винтером в Гейдельберге?
— Почему ты у меня об этом спрашиваешь, Фолькманн? Спроси лучше у нее.
— Отвечай на вопрос, Любш.
Любш пожал плечами.
— Пару раз я видел, как они разговаривали на вечеринках. — Казалось, террорист уже отморозил себе нос и щеки. — Я думал, она твоя подруга.
Проигнорировав его замечание, Фолькманн встал.
— Очень приятно было поговорить.
— Да иди ты на х… сука!
В глазах Любша полыхала ярость. Фолькманн уже собрался было уйти, но помедлил и, обернувшись, посветил фонариком Любшу в лицо.
— Сегодня я добрый, Любш. Согласно закону, ты должен провести за решеткой остаток своей жизни. Вот только я свое слово держу. Но если я узнаю, что ты мне лгал, или если ты попытаешься меня выследить, у твоей подружки Карен будут серьезные неприятности с полицией. Да, и еще кое-что. Держись подальше от Эрики Кранц.
Фолькманн выключил фонарик, и настил погрузился в темноту.
— Машина будет стоять недалеко от магазина Карен. Дружка твоего я оставлю тут, чтобы тебе не было скучно.
Он направился к «опелю», слушая, как ветер завывает над озером, а Любш ворочается на досках, пытаясь освободиться от пут.
Глава 25
Когда он вошел в свою квартиру, было уже около полуночи, и девушка спала в спальне.
Он позвонил Петерсу домой. Петерс активировал скремблер, и Фолькманн рассказал ему о происшествии с Любшем.
— О Господи, Джо! Зачем было так рисковать? Так что, мне отправить данные на эту девчонку в Федеральное бюро[30]?
— Нет, давай посмотрим, что будет дальше. Если Любш попытается устроить мне неприятности, тогда сообщишь.
— Ты думаешь, что Любш сказал тебе правду?
— Я могу быть в этом уверен не больше твоего, Том. Я думаю, что он не врет, но все это необходимо еще проверить.
— Что собираешься делать? Фергюсона пару дней не будет.
— Буду продолжать работать в этом направлении.
— Ладно. Если потребуется помощь, дай мне знать. Да, насчет Эрхарда Шмельца. Мы получили кое-какую информацию из Берлинского центра документации.
— И что они сообщили?
— У них есть документы национал-социалистической партии с 1925 года, с момента, когда партия начала официально регистрировать своих членов. У них есть дело некоего Эрхарда Иоганна Шмельца, родом из Гамбурга. Он зарегистрирован как член партии под номером 68964. Заявление на вступление в партию было подано в Мюнхене в конце ноября 1927 года, а год его рождения совпадает с указанным в отчете Санчеса. Учитывая дату подачи заявления и тот факт, что во время наибольшей популярности национал-социалистическая партия Германии насчитывала более десяти миллионов членов, Шмельц стал членом партии достаточно рано.
— Что еще они сообщили?
— У них хранится оригинал его заявления, его личное дело и фотографии из Центрального архива штаб-квартиры национал-социалистической партии в Мюнхене. Кроме того, он был зарегистрирован как член организации коричневорубашечников — Sturmableitung[31]. Уехав в Южную Америку, Шмельц не вышел из рядов партии и оплачивал членские взносы до самой смерти в 1944 году. Он организовал оплату in absentia[32].
— Как они могут знать это наверняка?
— Существовала фашистская организация под названием Gau Ausland — иностранный округ. Это, в сущности, подразделение, которое занималось членами партии, жившими за границей. Эти люди уехали из Германии, но продолжали состоять в рядах партии. Убежденные нацисты. Шмельц зарегистрировался в Gau Ausland в ноябре 1931 года. — Петерс помолчал. — Еще кое-что, Джо. В Центре документации сказали, что к заявлению Эрхарда Шмельца о вступлении в национал-социалистическую партию прилагалось рекомендательное письмо.
— Это как?
— Очевидно, каждое заявление о вступлении в партию должно было подкрепляться рекомендацией, как правило, местного партийного лидера той федеральной земли, где подавалось заявление. Но в случае со Шмельцем рекомендательное письмо поступило с Принц-Альбрехтштрассе в Берлине, из штаб-квартиры СС. В то время, когда Шмельц подавал заявление, это было весьма необычно. Рекомендательное письмо было подписано Генрихом Гиммлером, который просил как можно быстрее принять Шмельца в партию. Из этого можно сделать вывод, что Шмельц был близким другом или доверенным лицом Гиммлера, а может быть, у него были связи и с другими высшими чинами партии.
Фолькманн молчал, переваривая услышанное.
— Что-нибудь еще?
— Информация о Раймере. В Центре документации его имя значится в картотеке личных дел офицеров СС. Очевидно, у них достаточно много информации об офицерах СС, задержанных американцами в конце войны. Но там нет данных, которые могли бы помочь. Завтра утром пришлю тебе копии документов, касающихся Шмельца и Раймера, — выдержки из их дел. Тебе еще что-нибудь нужно?
— Лотар Кессер, студент факультета естественных наук, родом из Баварии. Я хочу, чтобы ты его проверил. Конечно, этой информации мало, но тебе может повезти. И мне нужен билет до Цюриха на первый же рейс завтра утром, а также обратный билет.
— Зачем? Почему в Цюрих?
— Помнишь Теда Биркена?
Петерс рассмеялся.
— Я думал, они этого старого лиса уже давно на вольные хлеба отпустили.
— Да, так и есть. Но связи-то у него остались, и он может нам помочь.
— Хорошо. Я организую билеты. Оставайся на связи. Спокойной ночи, Джо.
— Спокойной ночи.
Положив телефонную трубку, Фолькманн услышал шуршание за спиной и обернулся. В дверном проеме стояла Эрика. На ней была ночная рубашка. Она смотрела на него раздраженно.
— Я слышала, что ты говорил по телефону. Ты же сказал, что не будешь больше связываться с Любшем или Карен. Ты ведь сегодня ходил к Карен, правда?
Фолькманн ничего не ответил, а она продолжала смотреть на него с упреком.
— Ты же знаешь, что Любш за человек. Ты знаешь, на что он способен. Зачем ты это сделал, Джо? Зачем ты рисковал нашими жизнями?
— Он тебя не тронет, Эрика. Я об этом позаботился. Если он попытается что-то сделать, я расскажу полиции о Карен. Тебе не о чем беспокоиться, поверь мне.
Девушка помолчала.
— Хочу тебе сказать, что меня беспокоит другое, Джо.
— Что именно?
— То, что ты не доверяешь мне настолько, чтобы сообщать, что намереваешься делать.
Фолькманн ничего не сказал, и девушка села рядом с ним на диван и заглянула ему в глаза.
— Расскажи мне, что сказал Любш.
Он пересказал ей содержание их разговора, девушка внимательно смотрела на него.
— Ты ему доверяешь?
— Нет, я ему не доверяю. Но я ему верю.
Эрика Кранц покачала головой.
— А ты не думаешь, что он пытался сбить тебя с толку? Зачем товарищам Винтера убивать всех этих людей? Зачем им просить Любша совершать расистские террористические акты, направленные против иммигрантов? Зачем уничтожать государственные учреждения? Эти цели кажутся такими разными. Во всем этом нет никакого смысла.
— Возможно. Но я не думаю, что Вольфганг Любш солгал мне, Эрика. Я думаю, что он сказал мне правду.
— А что, если, несмотря на его утверждения, он все еще сотрудничает с людьми Винтера? Если это так, то Любш расскажет им о нас с тобой.
— На этот риск нам придется пойти. — Он посмотрел на нее. — Ты ведь хочешь узнать, кто убил Руди, Эрика. Заставить Любша заговорить… это был единственный выход.
Ничего не сказав на это, девушка отвернулась. Она, казалось, уже не злилась, но молчала. Фолькманн подошел к окну. Обернувшись, он спросил:
— У тебя есть доступ к каким-нибудь газетным архивам?
Девушка задумалась.
— К архиву газеты «Франкфуртер Цайтунг».
— Если бы ты там проверила некоторые данные, было бы просто здорово. Нам нужна информация о людях, о которых Кессер и Винтер говорили с Любшем, требуя, чтобы тех убили. Раушер и женщина, Гедда Пол или Пул. Посмотрим, что тебе удастся разузнать.
