Глен Мид - Кровь фюрера
Фолькманн, увидев пузырьки в воде, начал считать до десяти, потом поднял голову Любша за волосы. Террорист жадно глотал воздух, пытаясь отдышаться.
— Это твой последний шанс, Любш. Ну что, говорить будем?
Любш не ответил, и Фолькманн схватил его за воротник и снова сунул голову в воду.
Откашлявшись, Любш прошипел:
— Бога ради, Фолькманн… Ладно, ладно, я расскажу тебе.
Фолькманн оттащил его на середину настила и подождал, пока он отдышится. Волосы у него прилипли ко лбу, вода стекала с лица. Любша била крупная дрожь.
— Я хочу знать все — с самого начала, Любш, — сказал Фолькманн. — С того момента, как ты познакомился с Винтером. И ничего не упускай. Ничего. Понял?
Откашлявшись, Любш сплюнул на доски. Посидев несколько минут и отдышавшись, он поднял голову, посмотрел на Фолькманна, а потом отвернулся.
— Я познакомился с Винтером в Гейдельберге. Он учился на историческом факультете.
— Вы были друзьями?
— Нет, Фолькманн, мы не были друзьями. Просто знакомыми. Мы иногда встречались в студенческих кафе, чтобы выпить и поговорить.
— Расскажи мне о Винтере.
Шмыгнув носом, Любш сплюнул в воду.
— И что ты хочешь узнать?
— Я уже сказал тебе. Все.
— Мы с Винтером находились по разные стороны баррикад — в смысле политики. Он был фанатиком правых, а мне была ближе идеология левых. Но Винтер всегда был красноречивым оратором. В первое время ему даже удавалось убедить меня в том, что у нас много общего.
— Рассказывай дальше.
Любш посмотрел на Фолькманна, а потом опять отвернулся.
— Будущее Германии.
— Что ты имеешь в виду?
— Эта тема проходила красной нитью в разговорах с Винтером. Он и его друзья носились с идеей, что они могут изменить жизнь в стране.
— А кто были его друзья?
— Студенты. Те, кто разделял его взгляды.
— Расскажи мне о его друзьях, Любш.
Любш помедлил, а потом спросил:
— С чем это все связано, Фолькманн? С убийствами, о которых ты говорил, или с чем-то еще?
— Продолжай, пока я тебя не остановлю. Так что там о друзьях?
Помолчав, Любш взглянул на озеро. Шеи касалась мокрая куртка, и его худое тело тряслось от холода. Он закрыл глаза на некоторое время, а потом посмотрел на Фолькманна.
— За шесть месяцев, пока я учился на втором курсе в университете, я достаточно хорошо узнал Винтера. Когда мы пили вместе, мы всегда спорили о политике. Винтер любил выпить и поговорить, но наши беседы никогда не переходили в ссору. Это были просто оживленные дискуссии — у нас ведь были разные взгляды. Однажды он пригласил меня поехать со своими друзьями на выходные в Люнебургскую пустошь. Нас было семеро. Среди нас были и студенты, но только мы с Винтером были из Гейдельбергского университета. Все остальные приехали из других регионов Германии, да и социальный статус у них был другой — в основном рабочий класс. Была там парочка бандитов с очень низким уровнем интеллекта. Это Винтер их пригласил. Мы сняли домик в лесу и выпивали в местных трактирах. И говорили, говорили день и ночь. О политике. Философии. Истории.
— А все остальные, они были знакомы с Винтером?
Любш дернул головой.
— Конечно. Это было что-то вроде братства. Похоже, они все хорошо знали друг друга.
Любш замолчал, и Фолькманн спросил:
— А кто были эти друзья Винтера?
— Я же сказал тебе, Фолькманн. Их пригласил Винтер. Я никогда с ними раньше не виделся.
— Мне нужны имена, Любш.
Тот замялся.
— Я помню только одно имя. Он изучал естественные науки, и звали его Кессер. Лотар Кессер. Он был примерно моего возраста, родом из Баварии.
— Откуда именно из Баварии?
— Какой-то маленький городишко. — Любш покачал головой. — Я не помню, откуда именно.
— Ты сказал, что эта компания напоминала братство. Что ты имел в виду?
Любш пожал плечами.
— Между ними чувствовалась внутренняя связь. Это было весьма странно. Напоминало тайное общество. Не проси меня объяснить это, Фолькманн. Но я был вне их круга. Я не был одним из них, и оказался там только потому, что меня пригласил Винтер.
— Продолжай.
— Однажды ночью, когда все уснули, этот Кессер предложил мне прогуляться по лесу. Только я и он. Снаружи было темно и мрачно, и мы уже подвыпили, но я согласился, так как мне показалось, что Кессер хочет поговорить со мной наедине. Мы гуляли где-то час. Кессер говорил о прошлом Германии. Не вспоминал о плохом. Только о хорошем. О том, что Германия всегда стойко выносила невзгоды, возрождалась вновь и вновь, справляясь со всеми препятствиями. Как воссоздавала порядок из хаоса. Такое вот дерьмо. Казалось, Кессер произносит передо мной политическую речь. Он сказал, что Германия снова будет ввергнута в хаос. Что в недалеком будущем наверняка возникнут проблемы. И не только в Германии, но и во всей Европе. Политические. Экономические. Социальные. Но что есть другой путь. Что все немцы должны быть вместе, и, когда придет время, нам нужно объединить усилия и воспользоваться шансом — возродить фатерлянд. Я уже был достаточно пьян, но слова Кессера показались мне глупыми. Я сказал, что он болтает, как школьник, и мне все это кажется идеологическим дерьмом.
— И что ответил Кессер?
— Он разозлился и сказал, что, когда наступит время, те, кто будет поддерживать эти идеи, получат финансовую поддержку. Я попросил его объяснить, что он имеет в виду, но он ушел от ответа. Он знал, что я состою в организации «Красный восход». Кессер сказал, что они с Винтером не считают меня и моих друзей террористами. Скорее, разочарованными, немцами, которым нужна другая Германия. Он сказал, что мы можем присоединиться к ним, если хотим.
— И что ты ответил?
— Я сказал, что это очень мило с его стороны, но он ошибается, и я не состою ни в какой организации. Я был пьян тогда, Фолькманн, но я был осторожен. Кроме того, я думал, что Кессер пытается заманить меня в ловушку. Может быть, Винтер и Кессер стучали федеральной полиции. Знаешь, такое бывает. Они отсылают своих лучших кадетов в немецкие университеты, чтобы следить за студентами-экстремистами. Чтобы втереться к ним в доверие и замаять в ловушку.
— А какой была реакция Кессера, когда ты отказался?
Любш пожал плечами.
— Он сказал, что я делаю чудовищную ошибку. После этого он замолчал, и наш разговор закончился. Но после того случая Винтер стал обходить меня стороной. Мы редко разговаривали, а когда виделись, он держался отстраненно.
С озера налетел сильный порыв ветра, и Любш снова вздрогнул.
— А ты потом виделся с Кессером? — спросил Фолькманн.
Некоторое время Любш молчал. Отвернувшись, он посмотрел на воду, а потом снова на Фолькманна.
— Я видел его два года назад.
— Рассказывай.
— Однажды ночью моему другу позвонили. Этот человек не назвался, но он хотел передать мне сообщение. Сказал, что со мной хочет встретиться Лотар Кессер. У того якобы есть серьезное предложение, которое меня заинтересует. Он оставил номер телефона и указал время, когда нужно позвонить. Итак, он попросил моего приятеля передать мне это сообщение, так что я позвонил по указанному номеру. Трубку взял Винтер. Он был настроен достаточно дружелюбно, и когда я спросил, в чем дело, он сказал, что он и Кессер хотят встретиться со мной. Сказал, что это не телефонный разговор и что это очень важно. Добавил, что если я ему не доверяю, то могу привести с собой парочку своих парней, — просто в целях безопасности. И решать, где мы встретимся, он предоставил мне.
— Что же произошло?
— Мне стало любопытно, так что я решил встретиться с ними неподалеку от одного городка в Шварцвальде. Я взял с собой двоих своих знакомых парней, которые сначала проверили это место. Но Винтер с Кессером были одни. Мы поехали в горы, чтобы спокойно поговорить. Когда я спросил, в чем, собственно, дело, Кессер произнес длинную речь. Он сказал, что у него для меня есть интересное предложение. Для меня и моей организации.
— Какое предложение?
— Он заверил меня, что может предложить нам все, что раньше поставляли русские.
— В смысле?
— Оружие. Взрывчатку. Все что угодно.
Фолькманн помолчал.
— А Кессер сказал, откуда поставляется оружие?
— Нет, не сказал.
— А ты спрашивал?
— Да, конечно. Но он сказал, что это меня не касается. Что канал налажен, а я могу воспользоваться им.
— И что ты подумал, услышав это предложение?
Любш угрюмо ухмыльнулся.
— Я подумал, что это безумие, Фолькманн. Праворадикальная организация поставляет оружие левой террористической организации. Я был озадачен.
— Ты не принял это предложение?
Любш улыбнулся.
— Естественно, принял. Конечно, можно было предположить, что Кессер псих, но я-то не был психом. У нас возникли проблемы с поставками оружия. От советских заказа долго ждать, а после падения Стены они вообще сделали вид, что не при делах.
