Иван Сотников - Днепр могучий
Адъютант протянул генералу телефонную трубку. Командир дивизии докладывал сдержанно. Да, его части не выдержали внезапного удара. К сожалению, еще отходят. Да, они подготовят контратаку. Русские наступают без танков.
Штеммерман рассвирепел и грубо накричал на генерала. Он требовал немедленно остановить наступление противника.
Отпустив Гилле, Штеммерман попытался сосредоточиться и обдумать случившееся. Уж не переоценил ли он своей обороны? Нет, не переоценил. Всюду реки и овраги, леса и перелески, высокие холмы. Генерал не раз объезжал фронт и сам видел добротные траншеи, промежуточные рубежи, отменные опорные пункты. Его войска не сидели сложа руки. Создана надежная глубоко эшелонированная оборона. Как же русские без танков могли потеснить его дивизию?
Генерал выслал разведывательный самолет. Он несколько раз пролетел над участком Вербовка — Василивка. Да, русские наступают без танков. Может, все же это отвлекающий маневр? Интересно было бы знать мнение фельдмаршала.
Штеммерман взял трубку. Долго ждал, пока вызовут командующего всей группой. Сдержанно доложил ему обстановку. Но Манштейн отмахнулся:
— Не паникуйте заранее. Основные силы Конева в районе Кировограда. Он не так прост, чтобы наступать без танковой поддержки. Сами контратакуйте русских!
К полудню погода опять ухудшилась. Теплый ветер пригнал низкие облака, и пошел мелкий и частый дождь. Снегу как не бывало. Путем отчаянных усилий Штеммерману удалось приостановить продвижение русских. Но с рассветом их наступление возобновилось. А к полудню, когда русская пехота сломила немецкое сопротивление, из прифронтового леса вдруг выскочили первые танки. Их число все возрастало и возрастало. Гул моторов, лязг и скрежет танковых гусениц оглушил немцев, и их боевые порядки дрогнули.
Штеммерман бросал свои войска в контратаку за контратакой, но успеха не было. Пришлось оставить Тишковку, Капитановку, Оситняжку. Русские танки пробивались все дальше и дальше. А наутро с противоположной стороны ударили войска Ватутина, тоже насыщенные танками.
Только теперь и Манштейн, и Штеммерман поняли: началось новое грандиозное сражение. Сокрушая немецкую оборону, войска двух Украинских фронтов устремились навстречу друг другу. На рассвете они сломили немецкое сопротивление и вырвались на оперативный простор. В штабе Штеммермана, расположенном в Корсуне, едва успевали принимать донесение за донесением. Войска Конева захватили Лебедин, потом Шполу. Войска Ватутина выдвинулись к Богуславу, заняли Лисянку и стремительно продвигались на Звенигородку. По пути они освободили из окружения части генерала Пузанова, о которых еще совсем недавно Манштейн докладывал Гитлеру.
А вечером 28 января танкисты обоих фронтов, встретившись в Звенигородке, замкнули кольцо окружения.
Штеммерман прилагал отчаянные усилия, и все безрезультатно. Ни самое ожесточенное сопротивление, ни яростные контратаки — ничто не остановило русских. Как же поступить теперь? Всякое промедление — смерть. Значит, собрать все в кулак и пробиться на юг, на Капитановку. Если Манштейн поможет своими танками из-под Кировограда, еще можно надеяться на успех. Фельдмаршал сразу согласился с планом Штеммермана и доложил в ставку. Но верховное главнокомандование незамедлительно отвергло весь план. Манштейн получил приказ стянуть танковые корпуса из-под Кировограда и Умани, прорвать кольцо окружения и разгромить прорвавшиеся русские дивизии.
Категоричность приказа и непримиримость фюрера, обещание помощи как-то подстегнули Манштейна и Штеммермана, усилили их веру в успех. Сил у них достаточно не только противостоять русским, но и разгромить их. Достаточно!
4Гилле торжествовал. В районе Капитановки и Тишковки он трое суток с трудом сдерживал наступление русских. Но вот с юга подошел танковый корпус из-под Кировограда, спешно переброшенный сюда Манштейном. Его дивизии развернулись и готовы к наступлению. «Викинги» Гилле ударят одновременно. Русские уже зажаты в тиски, и их гибель неминуема.
Навстречу дивизии «Викинг» продвигался моторизованный гренадерский полк, и с ним уже установлена прямая радиосвязь. Командир полка майор Брезе еще ночью согласовал свои действия со штабом Гилле.
Бой разгорелся с рассветом. Ожесточение схватки нарастало с каждым часом, и чувствовалось: силы русских слабели. Дивизии корпуса продвинулись по всему фронту. Заметно продвинулись и «викинги». Трагедия русских казалась неизбежной. Расстояние меж эсэсовцами и гренадерами все сокращалось и сокращалось. Еще нажим, еще натиск — и фронт прорван. Но русские сильной контратакой вдруг потеснили гренадеров. Тогда Брезе собрал крепкий кулак и внезапно обрушил его на русских. Появилась небольшая брешь. «Кольцо прорвано, — немедленно радировал Брезе, — идем к вам».
Гилле ударил навстречу, и фронт русских вдруг подался. Гренадеры широким потоком вливались в боевые порядки «викингов». Они обнимались, шумно радовались успеху, поздравляли друг друга. Однако едва колонны Брезе пробились к эсэсовцам, как русские контратаковали с флангов и снова замкнули кольцо окружения. Они ударили гренадерам в спину и стремительно погнали их на север. Сразу смешались боевые порядки немецких частей, началась паника. Эсэсовские батальоны быстро откатывались, а полк гренадеров теперь сам оказался в кольце окружения.
Гилле охватило бешенство. Он рвал и метал. Бросал пехоту и танки в атаку за атакой. Радировал Штеммерману, вопил о помощи. Но стойкость и упорство русских были неотразимы.
БОГУСЛАВ В ОГНЕ
Первая богуславская ночь показалась Щербинину нестерпимо долгой и трудной. Весь день продолжались немецкие атаки. Что сулит завтрашний день? А тут, как на грех, батальоны Капустина и Черезова все еще находятся на марше. Тревожные мысли и заботы гнали сон.
Под утро, невыспавшийся и злой, Щербинин отправился в батальон Жарова. Вскоре туда явился и Капустин. Наконец-то! С часу на час надо ждать и батальон Черезова. Это уже совсем хорошо.
Щербинин недолюбливал Капустина, но сейчас обрадовался его появлению и сразу забыл про всякую неприязнь. Жаров также с удовольствием протянул руку Капустину. Кончилось наконец опасное одиночество. Шутка сказать: батальон против дивизии. Да, начни немцы настоящее наступление — туго бы пришлось батальону.
— Ну, проходи, садись сюда, — радушно встретил майор комбата, приглашая его к столу. — Хочешь чарку с холоду?
— Неплохо б согреться, — потирая выпачканные в грязи руки, согласился Капустин. Щербинин кивнул ординарцу.
— Только не больше, — предостерег он комбата, — Дело тут серьезное, и наши головы должны быть трезвыми.
Капустин налил чуть неполный граненый стакан, выпил его залпом и с сожалением отодвинул фляжку в сторону:
— Нельзя так нельзя!
Капустин командует батальоном, который принял от Щербинина, когда того назначили командиром полка. В батальоне Щербинина любили беззаветно, и к новому командиру долго не могли привыкнуть. Да и характером Капустин тяжеловат, и нет в нем той душевной теплоты, как у Щербинина. Капустин чувствовал, что пришелся не ко двору, злился и часто срывал зло на людях. Со Щербининым у него тоже отношения натянутые. Одним словом, все против него, и Капустин на весь мир смотрел с унылой мрачностью.
Но времени на размышления не было. Щербинин позвал комбата к карте и начал знакомить с боевой обстановкой. Роты Жарова растянуты в нитку. Сплошной обороны нет, и то тут, то там просветы и прогалы. Немцы атакуют беспрерывно. Капустину предстоит удерживать район справа от города.
Прибыл наконец штаб дивизии, и с ним дали связь. Оттуда сообщили радостную весть: танкисты обоих фронтов, наносившие встречный удар, соединились в Звени-городке. В мешке свыше десяти немецких дивизий.
— Снова окружили! — громко воскликнул Щербинин.
— Окружить не хитро, вот дальше что… — заикнулся было Капустин.
— А дальше разгром немцев, — перебил его Жаров. — Как на Волге. После таких вестей и дышится легче.
— Воздух победы, — философски заметил юный Соколов, дежуривший на командном пункте.
— Именно воздух победы, — поддержал разведчика командир полка.
2Рано утром Щербинину позвонил комдив Виногоров и сообщил, что командарма очень интересует наличие сил противника в населенном пункте Дыбницы.
— Похоже, усиленный батальон, — доложил майор комдиву. — На сегодня назначили разведку боем.
— Действуйте.
Дыбницы примыкали к левому флангу Жарова. Это небольшой населенный пункт. Противник удерживал его как удобное предмостье на правом берегу реки на случай своего контрудара.
Разведка поручена Сазонову. Утро выдалось на редкость туманным, и Жаров решил обойтись без артиллерии.
