Тейн Фрис - Рыжеволосая девушка
Флоор немного помолчал и снова заговорил, уже более мягким тоном:
— Когда мы вернемся назад, расходиться по одному. Иначе никак нельзя. Надо быть осторожными, если хотите жить. У нас в распоряжении останется минут пять.
Флоор в темноте погладил меня по щеке, затем тяжело опустил руку мне на плечо:
— Ты пойдешь одна, Ханна?
— Обо мне не беспокойся, — ответила я.
— Тогда иди на пост, — приказал он. Он говорил так тихо, что я с трудом разбирала слова:
— За наше большое дело, ребята! До свидания.
— Желаю счастья, — сказала я.
Я снова почувствовала его руку на своей щеке. И руки других, обнявших меня в темноте за плечи… Все произошло очень быстро. Я поняла, что им не впервой взбираться на кирпичную стену, и пошла к тому месту, где стена делала резкий поворот; я встала так, чтобы иметь возможность прислушиваться и смотреть в обе стороны. Оттуда, где были мои товарищи, не доносилось ни звука.
Я прислонилась к твердой кирпичной стене, колени мои слегка дрожали. Рукой я сжимала револьвер в кармане пальто. Понемногу я успокоилась. Тьма выла и содрогалась. Только тут я в первый раз услышала приглушенное, размеренное пыхтение, доносившееся из-за стены, — как будто там, сплетясь в клубок, спали беспокойным сном исполинские чудовища. Это была невидимая электростанция— здания, склады, сараи и трансформаторы, о которых я до того ни разу не вспомнила, как будто этой стеной, у которой мы остановились, кончался мир. А ведь там должны быть люди, рабочие, инженеры, охрана. Об охране я тоже не думала. Я напрягала воображение, стараясь представить себе, как Флоор и Хюго будут спускаться по ту сторону стены. Мне казалось, я вижу, как они со взрывчаткой крадутся в тени к жизненному центру станции— угольному складу с подъемником. Я пробовала представить себе — как призывал нас Флоор — успех, удачный исход дела. Я видела, как они находят подъемник возле угольного склада — смутно различимый безобразный ящик; видела, как они опускаются на колени и закладывают шнур; я слышала слабое тиканье часов, отсчитывающих роковые секунды. Я знала, что неудачи быть не может. Но тут я с удивлением услышала, как стучат у меня зубы, и крепко сжала челюсти. Мне казалось, что товарищам давно уже пора бы выполнить свое задание, а они до сих пор не подают никаких признаков жизни. Вдалеке послышался автомобильный гудок. Мне вдруг представилось, что на соседней улице, точно глаза-ищейки, вспыхивают и исчезают полузамаскированные фары. А иногда мне слышались шаги. И я вынимала из кармана револьвер. Оружие согрелось от сжимавших его пальцев. Но я тут же убирала револьвер, как будто на него мог упасть хоть лучик света.
Кто-то шел ко мне. Я узнала голос Брама:
— Ханна!..
Я быстро пошла ему навстречу. Он схватил меня за руку:
— Они вернулись… На территории станции что-то произошло! — Он сдержанно выругался.
— Ты хочешь сказать, — спросила я, неприятно разочарованная, — что взрывчатку положить не успели?
— Им даже не удалось подойти к складу, — огорченно сказал он.
Мы пошли быстрее и достигли места, где Хюго и Флоор перелезали через стену. Я увидела их силуэты и услышала голоса. Флоор обратился ко мне, подавляя волнение:
— Неудача, Ханна… нам помешали. Пришлось вернуться. Я думаю, местная полиция.
— Она заметила вас? — спросила я, и сердце у меня заколотилось.
— Нет, нет, нет, — сказал Хюго, — полиция ничего не могла заметить; мы еще до ее появления легли ничком на уголь. — Он повернулся к Флоору. — Я же говорю тебе, иначе они пустили бы в ход карманные фонари.
Голос Флоора звучал не слишком уверенно:
— Не знаю, что и делать… может быть, завтра лучше получится, или…
— Ни в коем случае, — сказал Хюго с такой горячностью, что я не могла представить себе его обычно холодное, замкнутое лицо. — Мы подождем немножко и попытаемся еще раз… Черт возьми, я здесь, ты здесь, все было как будто в полном порядке… Это должно произойти сегодня, и сегодня произойдет; я готов даже один все сделать.
— Один ты ничего делать не будешь. Или все вместе, или никто, — сказал Флоор. Голос его сразу стал спокойным и уверенным. — Через четверть часа мы снова влезем на стену, и никакой чертовщины! — Немного помолчав, он продолжал — Ханна, иди опять на свой пост, деточка. И ты, Брам. Нам с Хюго надо еще кое-что обдумать.
Эти четверть часа показались мне часом. Дрожа от холода на своем углу, я вслушивалась в ноябрьский ветер, не принесет ли он бой часов. Но тщетно. Мне снова слышались голоса, затем они пропадали. Прожекторы погасли. Небо нависло непроницаемой пеленой гонимых ветром туч. Чувство одиночества подкрадывалось ко мне. Электростанция за стеной по-прежнему пыхтела и глухо стучала.
Вдруг я услышала приближающийся топот бегущих людей. Я прижалась к стене. Впереди бежал Флоор, я узнала его по голосу.
— Ханна, где ты?
— Я здесь, — откликнулась я. — Ну как?
— Готово! — крикнул он. — Бежим!
У меня закружилась голова, на этот раз от радости. Флоор нащупал мою руку и потянул меня за собой; ко мне бегом приближался второй человек; вторая рука схватила меня; так я бежала между Хюго и Флоором, совсем как маленькая девочка со своими старшими братьями. Вскоре нас догнал и Брам. Мы бежали сначала по шлаку, потом по траве.
— Ты помнишь, где твой велосипед? — задыхаясь, тихо спросил Хюго.
— Помню, — также чуть слышно ответила я. Флоор отпустил меня:
— До свидания, Ханна! Счастливо добраться до дома! — сказал он и исчез в темноте.
— И тебе также! — откликнулась я.
Хюго все еще крепко держал меня за руку, и мы пошли с ним рядом. Револьвер в кармане бил меня по бедру. Пальцы Хюго до боли сжимали мою рук у.
— Ты сумеешь добраться до дому, Ханна? — крикнул он, борясь с ветром.
— Да, — крикнула я в ответ, — лучше береги себя, Хюго! Я доберусь одна!
И вдруг он пропал; по инерции я продолжала идти таким же быстрым шагом, как вместе с Хюго. Я очутилась у забора прежде, чем это заметила. Двигаясь чуть ли не ползком, то и дело спотыкаясь, я нащупала бетонные сваи и решетку забора. И вскоре услышала скрип педалей.
— Сюда, сюда, Ханна! — раздался голос Брама. — Совсем близко.
Пролезая сквозь дыру в решетке, я услышала шум и поняла, что Брам уехал. Подняв велосипед, я села на него. Я дрожала с головы до ног. Велосипед вилял, и только огромным усилием воли мне удалось восстановить равновесие.
«Пять минут», — сказал Флоор. Мне казалось, что они давно уже истекли. Мостовая гремела и качалась подо мной. Я переехала через мост с бесстрашием лунатика; глубоко под мостом черная, как чернила, поблескивала вода в канале. Я ощутила слабый аромат зелени, запахи болота и гниющей листвы в садах, которые я видела раньше, когда проезжала мимо. И вдруг раздался взрыв. Небо надо мной внезапно озарилось каким-то рассеянным красным светом, похожим на зарницу; затем последовал удар. Это был глухой, лающий звук. Так же как при выстреле зениток, слабо прокатилось эхо, которое сейчас же отнесло ветром. Я соскочила с велосипеда и огляделась вокруг. Зарево и звуки исчезли, словно они мне приснились; но не прошло и пяти секунд, как в черной дали затрепетало пламя.
— Горит, — пробормотала я про себя.
Завыла сирена, за ней вторая. Это был тонкий, пронзительный звук, тягучий и упорный, который то замирал, то снова усиливался. Я слышала, как невдалеке от меня, там, где, по-видимому, находились дома, открывались окна и двери. Люди что-то кричали. Я быстро вскочила на велосипед и поехала дальше. Я была уже около переезда в Вестерфелде, когда услышала пронзительный вой автомобильных сирен. Я спряталась под деревьями на кладбище и неподвижно стояла там до тех пор, пока мимо меня с шумом не промчались два автомобиля. Вероятно, это была немецкая полиция. Я подождала, пока они скроются. Больше машин не было, только завывал не утихавший ветер, и я поспешила домой. Дороги словно вымерли. Лишь одна мысль владела мною: удалось ли моим товарищам скрыться так же успешно, как и мне?
Вести из Тегерана
Наш удар не имел того успеха, какого ждали Флоор и Хюго. Уже на следующее утро я услышала в штабе, что на электростанции произошел взрыв и затем пожар, но местная пожарная команда сумела потушить его. Электрический ток поступал, как и прежде, железнодорожный транспорт не пострадал. Однако наш налет имел другое, моральное значение. Людям это придало мужества, вселило в них надежду. Они убедились, что живы тайные силы страны, которые не дадут запугать себя террором.
В начале декабря английское радио неожиданно преподнесло поразительные новости. Рузвельт, Черчилль и Сталин встретились в Тегеране! Это сообщение вызвало радостный подъем и новый прилив сил. Мы буквально с головой влезли в радиоприемник, боясь пропустить хоть одно слово сообщения, заглушаемого немецкой радиостанцией. В Тегеране решалось будущее Германии. Фашизм нужно стереть с лица земли, вынудить его безоговорочно капитулировать: это решение преследовало цель навсегда лишить Германию возможности возродиться в качестве милитаристского и агрессивного государства. Зато немецкий народ, разом освобожденный от фашизма и от бредовых идей, ради которых он связал свою судьбу с бандой преступников, получал возможность перевоспитаться и занять свое законное место среди добропорядочных и миролюбивых наций…
