Николай Семёнов - Это было на рассвете
Рассказ Алексея Гвоздева мы слушали с большим вниманием. Попросили продолжить, но он посоветовал идти на отдых: ведь завтра — на работу.
Мы пошли в казарму.
Танковые экипажи попали на участок мастера С. П. Жучкова, человека среднего роста, плотного телосложения, с обгорелым лицом. Нас прикрепили к слесарям по сборке машин П. И. Кузнецову и Н. Д. Зенчеву. Не преувеличивая, можно сказать, что они были большими специалистами по танкам.
За день дважды к нам подходил начальник производственного отдела Страмнов. Василий Дмитриевич каждый раз, вытащив свою потрепанную книгу-график, делал пометку о готовности того или другого агрегата. Если заметит задержку, потребует немедленного улучшения дела. Мы скоро поняли, что отличным знанием всех отечественных марок танков, справедливой требовательностью и организаторской способностью он завоевал глубокое уважение всего коллектива завода.
— Наши трудятся старательно. Однако в конечном счете воевать-то придется вам. Убедитесь сами в прочности каждой детали, ритмичной работе всех механизмов, — советовал он нам.
Первый рабочий день подходил к концу. Я спросил мастера Фетисова, на каком фронте получил ожог лица Жучков. Узнал, что на фронте он не был, а досталось ему тут.
Более подробно об этом нам рассказал заместитель начальника завода по политической части капитан С. И. Рузов. Семен Исаевич — фронтовик, на завод прибыл после лечения в госпитале. Вот что он сообщил.
Стояли знойные дни июля сорок первого года. Уже месяц советские воины героически отражали натиск гитлеровских полчищ, отстаивая каждую пядь нашей земли. С фронтов поступали недобрые известия. Расположенные в южных районах предприятия перебазировали на восток.
22 июля до позднего вечера продолжалось производственное совещание инженерно-технических работников танкоремонтного завода. Решался вопрос об эвакуации завода. В десять вечера, как только стали расходиться, вдруг из радиорупора послышались сирена и объявление: «Воздушная тревога!» Еще через несколько минут стал слышен нарастающий гул приближающихся к центру города самолетов. Грохнули зенитные орудия. Фашистские стервятники развернулись, и вскоре стали падать связки зажигательных бомб. Через несколько минут территория завода была объята пламенем и дымом: загорелись деревянный забор, столовая, материальный склад, инструментальный цех. За «зажигалками» полетели бомбы. Одна, полутонная, пробив потолок и пол, врезалась в землю на глубину 8 метров. К счастью, она не разорвалась. Выпущенная из пулемета на бреющем полете пуля попала в комплектовщика Романа Покидко.
Коллектив завода спасал от огня и разрушений цеха, технику, людей. Н. Д. Зенчев, П. А. Орлов, М. К. Кондратов, А. И. Буцков вместе с пожарниками ликвидировали очаги пожара. П. И. Кузнецов ловко поднялся на крышу моторного цеха и с работающим на заводе студентам стал сбрасывать зажигательные бомбы. Одна из них разорвалась в руках юноши. Он упал с крыши и вскоре скончался. С большой нагрузкой работал возглавляемый Александрой Колосковой отряд Красного Креста, который оказывал медицинскую помощь раненым и обожженным. При этом отличались Анастасия Канадцева, Мария Егорова, Варвара Холодкова, Мария Рогожина, Полина Данилкина и другие.
Загорелся цех оборки. Уже горели шторы и маскировочные занавески. Огонь угрожал стоящим там двадцати боевым машинам, многие из которых были уже разобраны. Рабочие цеха, мастера Жучков, Фетисов во главе с начальником производства Страмновым грузили двигатели, ставили на колеса корпуса.
— Выгонять матчасть! — крикнул прибежавший заместитель начальника завода Геда Семенович Ревис.
Жучков и Фетисов стали выводить из цеха машины в безопасное место. Жучков вывел пять танков, сел на последний Т-26. Он пока был без башни. Налет авиации продолжался. Гудели самолеты, ночное небо бороздили лучи сотен прожекторов. Над городом вспыхивало зарево пожаров. Несмотря на все усилия, не удалось полностью ликвидировать очаги загорания на заводе. Слышались стоны, крики, разные команды. Сергей Жучков только выехал из ворот цеха, как поблизости кто-то крикнул:
— Жучков! Самолет!
Он машинально повернул голову в сторону. В этот момент раздался страшный взрыв. Танк оказался в огромном пламени. Впереди его рухнул на землю подбитый нашими зенитчиками «юнкерс» и взорвался.
Охваченный пламенем Жучков выскочил из танка. Горела спецодежда, волосы…
— Сандружину сюда! — крикнул кто-то.
Девчата накрыли горящего старым брезентом и повели в убежище.
Борьба с огнем продолжалась всю ночь. Такие воздушные налеты гитлеровцы совершали неоднократно. Но сломить волю рабочих, разрушить завод, тем самым затормозить выпуск боевых машин, им не удалась. Каждый раз, ликвидировав последствия воздушного нападения, завод продолжал ремонтировать бронетанковую технику.
Танки приходилось направлять на фронт под деревню Крюково, в города Истру, Можайск. Гитлеровцев отбросили далеко от столицы. Но железная дорога не была еще восстановлена, и танки, следуя на фронт, совершали марш своим ходом до трехсот километров. Машины хорошо выдерживали такое испытание.
Много интересного о заводском коллективе рассказали нам секретарь партийного бюро завода инженер-химик С. С. Гипсман и комсорг лейтенант Смирнов. Комсомольский вожак завода оказался фронтовиком. Бывший командир танка под Сталинградом, он был тяжело ранен в левую руку, которая теперь висела как плеть.
Мы прослушали беседу с большим вниманием. На утро наша работа продолжалась. Все трудились до седьмого пота, чтобы побыстрее восстановить машины. Дело спорилось. Рабочие старались показать, что им достается не меньше, чем на фронте. А мы — свое умение не только воевать, но и работать.
Когда люди привыкли к нам, стали расспрашивать: откуда мы, приходилось ли воевать на отремонтированных ими танках. Многие изъявляли желание отправиться на фронт. Они завидовали нам, потому что на фронте решалась главная задача — победоносное завершение войны. Мы понимали прекрасно, что без кропотливого труда рабочих в тылу невозможно сражаться с врагам. Трижды за всю войну мне приходилось получать на заводах танки и каждый раз я убеждался, насколько велика была заслуга тружеников тыла в разгроме врага. Они трудились, не жалея сил, недоедая и недосыпая.
— Петр Иванович, когда же ваш рабочий день кончится? — спросил я у щупленького, невысокого роста слесаря-сборщика Кузнецова.
— Дома не был ровно десять суток. Пойду отдыхать, как скажет Матвей, — с улыбкой ответил он.
Подошел мастер Матвей Фетисов.
— Петя, хватит с тебя на сегодня. Иди, отдохни в котельной, там тепло, слегка хлопнув по плечу Кузнецова, устало проговорил он.
Родина высоко оценила труд рабочих, инженерно-технических работников, наградив многих орденами и медалями. О том, как трудился коллектив завода в то трудное время, вспоминают его ветераны.
Кавалер орденов Ленина и Знак Почета В. Д. Страмнов:
— Над бронетанковой техникой работал 60 лег, т. е. с самого появления ее. Люди у нас были золотые. Не считались ни со временем, ни с трудностями. Знали, что наш труд вливается в общий поток, который приближает победу. Поэтому не было случая нарушения графика ремонта боевых машин. К запланированному времени подачи платформы подходили на погрузку отремонтированные машины. Вся сила коллектива направлялась на выполнение боевого задания — выпуск машин. Женщины — учетчицы, аппаратчицы, работники планово-финансового отдела — помогали убирать прибывшие на ремонт машины, демонтировали отдельные узлы, красили корпуса и т. д. Если требовалось, то жертвовали обеденным перерывом, чтобы выполнить правительственное задание.
Кавалер ордена Знак Почета мастер С. П. Жучков:
— На заводе работаю по сей день. Опаленный огнем от взорвавшегося фашистского самолета, стал инвалидом первой группы. Долго лечился и возвратился опять на родной завод. Вначале было тяжело, а потом привык. Работали много, не выходя из цеха по несколько суток.
Кавалер ордена Красной Звезды мастер М. Н. Фетисов продолжает работать на заводе и сейчас. Он вспоминает:
— Когда испытывали двигатели, то в цеху образовывалась большая загазованность. Зимой приходилось выскакивать из цеха и бросаться в снег, а летом — нюхать нашатырь. Бомбили нас часто. Иногда некоторые танки приходилось доделывать прямо на платформе.
Александра Косолапова, завскладом:
— На заводе работаю с 1932 года. Приходили составы с техникой. Тяжело было во время разгрузки. Убирали поврежденные машины. Выдержали и тяжесть, и голод. Теперь не верится самой, откуда только брались силы?
Десять дней напряженной работы на заводе прошли незаметно. Все тридцать танков были на ходу и обкатаны. Заводской механик-водитель Николай Бучнев сказал:
