KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Иван Стариков - Судьба офицера. Книга 1 - Ярость

Иван Стариков - Судьба офицера. Книга 1 - Ярость

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Иван Стариков, "Судьба офицера. Книга 1 - Ярость" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Шора Талибович, а где врач? Доктор где?

— Доктор Женя там. — Кабардинец показал костлявой рукой в сторону левого фланга обороны. — Она пошла к командиру Полухину. Много-много раненых.

— Но ведь там есть санинструктор!

— Там много-много раненых. Инструктор — маленькая девочка, солдат раненый — тяжелый.

Кабардинец напоил раненого, завинтил крышечку фляги.

— Скажи, командир… Скажи, пожалуйста, успокой сердце старого горца — живой наш сын, наш Алимхан?

— Живой и здоровый.

— Скажи, командир, он хороший воин?

— Ваш сын — храбрый воин. Я доволен им.

— О, ты делаешь мое сердце молодым и светлым! А скажи, командир, мой сын убил хоть одного врага?

— Его пулемет косил вражеских солдат. Я сам видел.

— Спасибо, командир.

Чем ближе подходил Оленич к левому флангу обороны, тем слышней становилась стрельба. Сейчас Полухину нелегко: на его участке самые танкоопасные подступы. Поэтому противник все время пытается выманить Полухина из окопов и нанести ему сокрушительный удар. Уже в боевых порядках полухинского батальона Оленич повстречал задыхающегося, измученного лейтенанта Дарченко. Спросил об обстановке. Командир стрелковой роты, тощий как жердь, с небритым лицом, запавшими щеками и воспаленными глазами, объяснил, что комбат передал приказ — приготовиться ко второй контратаке.

— Чем вызвана ваша контратака?

— Противник перешел реку в том месте, где была снята часть роты капитаном Истоминым.

— Когда начинается вторая ваша контратака?

Лейтенант хмуро посмотрел на наручные часы, как на врага:

— Через три минуты.

— Станковые пулеметы выдвигаете вперед?

— Приказано, чтобы только один пошел с моей ротой. Видите мысок, что выпирает из обороны к реке? Это позиция расчета сержанта Гвозденко!

Оленич уже был на этой позиции. Но если тогда она показалась очень выгодной — большой сектор обстрела, хорошо продуманная система ходов и размещение запасных позиций, — то теперь этот выступ с огневой точкой — самая уязвимая цель для артиллерии, минометов, да и для снайперов. А кроме того, в случае прорыва через реку немецких солдат пулеметное гнездо может оказаться отрезанным, в лучшем варианте — в полукольце.

Почти все время оттуда слышался стук пулемета. Значит, для противника эта огневая точка не является тайной, и пушка прямой наводкой может быстро ее накрыть. Добраться до окопа расчета Гвозденко не так просто: приходится согнувшись преодолевать неглубокий ход сообщения — рыть глубже нельзя, выступает вода, а постоянный ружейно-пулеметный огонь противника не дает поднять голову.

Сам Гвозденко сидел возле «максима», а ленту направлял татарин Абдурахманов, которого Райков прислал на помощь, так как половина состава пулеметного расчета выбыла из строя.

— Первая атака забрала двух пулеметчиков, в том числе и второго номера, — объяснил хмуро Гвозденко.

— Вы на очень видном месте. Ваш пулемет — хорошая цель.

— Да, но и мы используем свои преимущества — нам все видно, и никто не скроется от нашего огня.

— Потому враг и охотится за вами.

В разговор вмешался Абдурахманов:

— Товарищ командир, они в нас стреляют, а мы их бьем. Мало-помалу бьем.

— Имейте в виду, главное, решающее сражение еще впереди. Берегите силы, береги, сержант людей. Пополнения не будет. А за пленного командование объявило вам благодарность.

— Спасибо, товарищ командир.

— Сержант Гвозденко, вы представлены к правительственной награде. Воюйте еще злее!

Над передним краем взвилась и вспыхнула красная ракета.

— Что это? — спросил Оленич у сержанта.

— Сигнал для новой контратаки.

Действительно, по окопам пронеслось:

— В атаку! Вперед!

Бойцы выскакивали из окопов и кидались к реке, к мосту. Лейтенант Дарченко стоял на бруствере и, размахивая пистолетом, хрипел:

— Ребята, вперед! Ребята, смелее!

И вдруг Оленич заметил, как левее моста пулеметчики Тура бегут в контратаку и тащат за собой пулемет. «Что они делают! Что делают! — возмущенно думал он. — Погубят пулемет! Какое безрассудство!»

Случилось то, чего боялся Оленич: как только пехота силами двух рот, покинув окопы, ринулась в контратаку, по ней открыли плотный огонь автоматчики. Под этим обстрелом вскоре пехотинцы залегли, а станковый пулемет оказался вроде на голом месте. Надо организовать помощь, надо поднимать пехоту и продолжать бой или отводить пулемет назад.

Главное же — вывести из зоны интенсивного огня пулемет Тура. Оленич огляделся: мимо него бежало несколько стрелков. Он крикнул:

— Ребята! Десять человек за мною!

Откуда-то взялся младший сержант, он скомандовал своему отделению, бойцы, на ходу перестраиваясь, побежали за старшим лейтенантом. Оленич соображал: пулемет следует отвести немного левее к камням, что белеют на пригорке. Под их защитой можно поражать фрицев почти с фланга.

Все это произошло буквально за считанные секунды. Противник, наверное, не успел даже сообразить, куда движется группа красноармейцев, когда переместившийся «максим» ударил по ним не только с фланга, но даже как бы сверху, откуда хорошо видны были автоматчики противника.

— Ребята, весь огонь по автоматчикам! Не давайте им поднять головы.

Да, это был удачный маневр станковым пулеметом. Оленич и сам понимал, что в данном случае огонь «максима» решал успех контратаки.

Неизвестно откуда появилась группа вражеских солдат числом до десятка — они явно хотели уничтожить пулемет.

— Подпустим ближе — и в штыки. Приготовиться. Подносчик, дай свою винтовку.

Молодой красноармеец из пехотинцев, который подавал ленту в патронник, подполз и передал командиру винтовку. Оленич тут же вскочил на ноги и крикнул:

— Коли врага!

А по всему полю до самой дороги катится многоголосое:

— А-а-а-а-а-а!

Чуть притихло и снова:

— Ур-ра-а-а-а!

На Оленича наскочил пожилой немец с брюшком, даже мундир не полностью застегнут. Андрей заметил это и бросился вперед, выставив штык, но и немец тоже нацелился кинжальным ножом в Оленича. Неожиданно для врага Оленич молниеносно отбил выпад немца, и граненый русский штык легко вонзился в живот между полами мундира.

Группа солдат противника, намеревавшаяся атаковать пулемет, была ликвидирована. Кучка бойцов, охранявшая пулемет, ринулась вслед контратакующей роте, чтобы помочь гнать дальше отступающих немецко-румынских солдат. Оленич подумал, что не следует увлекаться преследованием противника, что правильнее будет остановиться и вернуться в свои окопы. Но Полухина нигде не было видно. Неужели он остался на линии обороны? Кажется, он человек не из таких, не из осторожных. А без майора он не мог остановить роту и не мог вернуть бойцов назад.

Но через минуту-другую пожалел, что не взял на себя ответственность: из-за пригорка выскочили два легких танка. Они шли как-то весело, подпрыгивая на ухабах и постреливая из пулеметов. И было в их легком беге и отрывистой, игровой стрельбе что-то вызывающее, презрительное к нему, Оленичу. Задача сразу изменилась: остановить танки, сохранить живую силу роты. Иначе — прорыв.

Рота залегла. Залегла на открытом месте. Противотанковое ружье осталось на своей позиции. Гранат в роте наверняка не было, они есть только у сержанта Тура, а сержант остался позади, возле камней.

Но, к своей радости, Андрей заметил, как от залегшей цепи поднялись двое — высокая и маленькая фигурки. Видимо, в танке тоже заметили бегущих красноармейцев. Башня развернулась, и по бежавшим короткой очередью прострочил пулемет. Но смельчаки бежали вперед, наперерез. Они поднимались и падали, они ползли и снова вскакивали. В один из таких моментов высокий боец сделал несколько сильных прыжков и оказался почти рядом с танком, упал в ковыль, потом метнул гранату. Она взорвалась возле самого танка. Машина на мгновение остановилась, и этим воспользовался другой боец — подбежал сзади и бросил на броню бутылку с горючей смесью. Сразу же взвилось пламя и заплясало на броне.

Противник откатился назад, за взгорье, ушел и второй танк. Возвратилась на свои рубежи и рота. Оленич пошел разыскивать пулеметчиков. Перестрелка утихла, бойцы приводили себя и свои окопы в боевой порядок, обрадовавшись, словно родному дому. Да, возвращение в свой окоп после атаки всегда вызывает чувство возвращения к жизни, к очагу, к миру. Пусть недолгому, пусть условному, но все же — к миру. Человек-то рожден для мира и труда, а не для войны и разрушений. Эта мысль особенно часто стала приходить Оленичу, вызывая все более глубокие размышления о войне, о родине, о людях. Но сейчас было не до размышлений. В первую очередь надо пробраться к пулеметчикам: узнать, нет ли потерь.

Но у Тура все было в полном порядке. И все же только показался Оленич, как Тур предостерегающе махнул рукой:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*