Рэйчел Ромеро - Кукольник из Кракова
– Когда немцы проиграют войну, может быть, она вернется, – сказала Каролина, пытаясь хоть немного утешить Рену. – Она ведь старушка, зачем им причинять ей вред?
– А если они не проиграют? – спросила Рена.
– Я думаю, проиграют, – сказала Каролина. – Я слышала по радио, что Франция и Англия уже вступили в войну с немцами, и в Польше тоже осталось много героев. Например, Кукольник.
– Господин Бжежик?
– Ты не знала? Он был солдатом. – Каролина ударила себя кулаком в грудь так, что сердце подпрыгнуло. – Он даже получал медали. Теперь они хранятся у него в коробке.
– Но у него только одна нога, – сказала Рена. – Может быть, он будет сражаться с помощью волшебства?
– Кажется, его волшебство такого не может, – призналась Каролина, немного помолчав, ведь ей так не хотелось разочаровывать Рену. – Но не волнуйся. Они с Джозефом не дадут колдунам забрать тебя.
Тревога покинула лицо Рены, и впервые за сегодняшний день Каролина увидела ее искреннюю улыбку.
– Может, ты права, – сказала она. – Немцы проиграют войну, и папа снова сможет играть на скрипке.
– Взрослые об этом позаботятся, – подтвердила Каролина.
Эти проблемы – не для детей и кукол, да и чем Каролина могла помочь? Крысы были гораздо ближе к ней по размеру и то за несколько минут своими кошмарными зубами и когтями перевернули весь ее домик. Одна она не имела никакой надежды одолеть всех этих крыс или колдунов.
Но чем больше Каролина думала о крысах, тем хуже ей было. Она чувствовала себя ужасно от мысли, что не удастся помочь своему народу, особенно теперь, когда она видела, что происходит в Кракове. Но как бы сильно Каролине ни хотелось, чтобы Кукольник помог остановить ее войну, она понимала, что сейчас не лучшее время для этого. Борьба с немцами стала теперь целью его жизни – и жизни Каролины тоже. Она не могла помочь практически ничем, но всей душой чувствовала боль польского народа, тем более что к нему относились ее самые лучшие друзья. И тогда она поклялась себе, что все равно однажды вернется и поможет куклам.
– Во что мы будем играть? – спросила Каролина, переводя разговор на гораздо более приятную тему.
Рена не ответила – она остановилась на середине дорожки. В другое время Каролина посоветовала бы ей отойти в сторонку, чтобы в нее не врезался велосипедист или бегущий ребенок. Но теперь рядом никого не было, кроме сидевшей на скамейке женщины, и, кроме того, у Рены была причина так резко остановиться. Прямо возле носка ее туфли лежало яблоко – настоящее спелое осеннее яблоко с золотистым бочком.
– Я же искала именно такое! – воскликнула Рена, наклоняясь за ним. – Скоро Новый год, и нам с папой так нужно сладкое яблоко, чтобы у нас был сладкий новый год. Но на рынке все яблоки коричневые и ужасные. А это такое красивое!
– Я не знала, что Новый год празднуют осенью, – сказала Каролина. – У Кукольника на стене висит календарь, но там об этом ничего не сказано.
– О, – сказала Рена, – наверное, это поэтому, что у нас с папой другие праздники, не такие, как у вас с господином Бжежиком.
– Возможно, – ответила Каролина.
Она посмотрела вверх, на дерево, с которого, должно быть, упало это яблоко. Сейчас было как раз подходящее время для созревания яблок, но вокруг росли только ольхи – такие, как та, из которой была сделана сама Каролина. На них не было плодов, только листья и шишки.
– Я никогда не видела таких яблок, – сказала она Рене. – А ты?
– У меня были зеленые яблоки, – ответила Рена. – А желтых не было.
– Это золотое яблоко, – произнес слабый голос. – Самое настоящее.
Единственным, кто мог это сказать, была женщина на скамейке. Волосы у нее были такими рыжими, словно впитали в себя все краски осенних деревьев, а их ветки и листья были искусно уложены в локоны. Но не цвет волос заставил Каролину замолчать, а ее запах. Даже на расстоянии она пахла влажной землей и летним зноем – крестьяне, приезжавшие из деревень продавать свои товары, и то так не пахли. И тогда она поняла, что женщина эта – не человек.
– Вы говорите со мной? – спросила Рена, когда женщина поднялась.
– Я говорю с тобой и с твоей подругой, – сказала рыжеволосая женщина, показывая пальцем на Каролину. Ее улыбка была мягкой, как плывущие по небу облака. – Тебе не нужно молчать, куколка. Ты ведь живая – я чувствую твое сердце.
– Вы похожи на меня? – спросила Каролина. – Вы волшебная?
– Ну, в некотором роде, – ответила женщина. – Я вижу в тебе следы иного мира, но сама я из обычных мест. Я родом из луга к югу отсюда – раньше я была его покровительницей.
– О! Значит, это Лаканика, – пояснила Каролина Рене.
– Лаканика? – переспросила та.
– Кукольник рассказывал мне, что есть легкие духи, которые правят полями и лугами. Они находят заблудившихся и приводят их домой, – пояснила Каролина. – Но они робкие и не любят показываться людям.
Она добавила, что так ведут себя все волшебные существа.
– Понятно, – сказала Рена, которая совершенно не смутилась и не испугалась, встретив духа, – как будто она этого ожидала.
А почему бы и нет, особенно после встречи с Кукольником и Каролиной?
– Мы с Каролиной никогда раньше не видели такого яблока, – сказала Рена, подходя к волшебнице. – Оно не обыкновенное?
– Самое необыкновенное. Это самый лучший и самый редкий сорт, – сказала Лаканика. – Жар-птица принесла из далекой страны семечко этого яблока и посадила в самом центре моего луга, надеясь принести в этот мир волшебство своей страны. Из семечка выросло прекрасное дерево, а когда на него упали лучи солнца, на ветках появились золотые яблоки. Они были просто чудесными – один кусочек мог насытить человека на весь день.
– Они были волшебными? – спросила Рена. – Что с ними случилось?
Лаканика ответила:
– По моим лугам и полям прошли немецкие танки и уничтожили все, от полевых цветов до зеленой травы. – Пальцы на ее сложенных на коленях руках подергивались, словно вспоминали лизавшие их языки пламени. – Один из немцев выстрелил из винтовки в жар-птицу и убил ее. А без ее защиты засохла и погибла волшебная яблоня. Мне удалось спасти только одно яблоко – вот это.
– Я знала, что они злые колдуны, – сказала Рена. – Только злые колдуны могут совершить такой ужасный поступок – убить волшебную птицу.
– Теперь, когда у тебя нет дома, ты будешь жить в парке? – спросила Каролина. Полоски газонов между деревьями и парковые дорожки были так не похожи на поля и луга. Такая теснота, наверное, должна раздражать Лаканику.
– Да, – сказала фея. – Я потеряла свой луг, но там все равно война, там немцы, и теперь в той части мира правит их магия. Я ничего не могу с этим поделать.
– Их магия? Значит, немцы – тоже волшебники? – изумилась Каролина. – Меня тоже сделал волшебник, хотя он и не считает себя настоящим волшебником.
– Да, – сказала Лаканика. – Но я не стала бы пытаться найти эту магию. Немцы, которые пришли сюда, признают только собственное волшебство. Ты, я и волшебник, о котором ты говорила, в их глазах – злые волшебники. Польские.
Конечно, у немцев тоже есть свое волшебство. Отец Кукольника был немцем – и посмотрите только, какие изумительные вещи может делать его сын. Если когда-то в Польше жили жар-птицы, то и в соседней Германии тоже должны быть подобные существа.
Но Каролина никак не могла уложить это в своей голове и прижалась к рукам Рены. Ей так хотелось обнять девочку, но Рена могла подумать, что Каролина напугана. И тогда она тоже могла испугаться.
– Волшебник, которого мы с Каролиной знаем, наполовину немец, – сказала Рена.
– Тогда ему нужно быть еще осторожнее, – предупредила Лаканика. Она наклонилась к Каролине и Рене. – Если немцы привели с собой кого-нибудь, кто умеет творить чудеса, и он решит, что ваш друг – один из них, то и его заставят служить Германии.
Рена покатала золотое яблоко на ладони.
– Господин Бжежик никогда не будет помогать немцам, правда? – спросила она Каролину.
– Конечно, – ответила та и сжала большой палец Рены, хотя ее крохотные пальчики едва смогли его обхватить. – Ему отвратительно смотреть на то, что они делают. – И она спросила Лаканику: – Как нам с Кукольником узнать, кто этот волшебник?
Фея полей и лугов взяла деревянную ручку Каролины в свою. На ощупь она была, как туман над рекой, бесплотная и холодная.
– Большинство волшебников пахнут чернилами и звездным светом, и мир вихрится вокруг них, словно ручей.
Каролина никогда не думала так о Кукольнике – он пахнул, как пахнет в конце холодного зимнего дня огонь в очаге. Но есть много разных волшебников, подумала она, и некоторые из них, наверное, холоднее, чем ее друг.
Рена оглянулась через плечо.
– Папа и господин Бжежик возвращаются. – сказала она Лаканике. – Пожалуйста, не говорите папе о волшебстве немцев. Он может испугаться, что немцы придут за господином Бжежиком и Каролиной, и не позволит мне больше с ними видеться.
