Цзэн Пу - Цветы в море зла
Он указал рукой на картину:
— Смотри, как хороша «Бесконечная Янцзы»! Мазки черной туши одновременно и ярки и воздушны. Это лучшее творение Ван Хоя: недаром он любил его больше всех своих картин. Когда отец увидит этот пейзаж, он придет в неописуемый восторг, и ты, без сомнения, получишь не только место начальника таможен, о котором просишь, а что-нибудь покрупнее!
Он похлопал Юй Банли по плечу.
— Старина Юй! Ты должен как следует отблагодарить меня! Если бы я не прибег к крайним мерам и не засадил хозяев картин — вдову и ее мальчишку — в тюрьму здешнего налогового инспектора, тебе бы никогда не видать этой вещицы!
— Я никогда не думал, что вдова и ее щенок окажутся столь назойливыми! — воскликнул Юй Банли. — Не побоялись пуститься из-за этой картины в такой дальний путь! Ведь они только что едва не вцепились в тебя!
— Ладно, не сердись! — снисходительно молвил Чжуан Нань. — Ты ведь сам говорил, что муж этой женщины — известный сюцай, которого прозвали Антикваром, — продал все свое имущество ради этого пейзажа и умер в нищете. Перед смертью он завещал сыновьям и внукам ни в коем случае не продавать картину. А ты обманул их: взял картину «только посмотреть», а сам улизнул с ней. Неужели ты думаешь, что они могли простить такое?
Юй Банли захохотал. Они продолжали оживленно разговаривать, не подозревая, что за занавеской стоит человек, который слышит все до последнего слова! «Так вот они, оказывается, чем занимаются! — с отвращением подумал Цзинь Вэньцин. — Не удивительно, что они не хотели пускать посторонних в гостиницу!»
Он хотел отойти от двери, как вдруг на стене, освещенной лампой, промелькнула чья-то тень с ножом в руке. Цзинь чуть не подпрыгнул от страха. Придя в себя, он попытался рассмотреть незнакомца, но в этот момент во двор вбежало несколько человек с криками:
— Неслыханное дело! Из тюрьмы налогового инспектора бежали женщина и мальчик!
Цзинь Вэньцин поспешно вернулся в свою комнату, приказал слуге зажечь свечу и, раскрыв книгу, сделал вид, что читает. Шум голосов уже достиг гостиной. Чжуан Нань и Юй Банли выскочили во двор, спрашивая, как удалось узникам бежать.
— Недавно какой-то слуга с визитной карточкой его превосходительства господина Цзинь Вэньцина пришел к нашему начальнику и заявил: «Мой господин знает обоих заключенных. Стоит ему сказать несколько слов, как они тотчас повинуются. Он уже договорился с господами Чжуан Нанем и Юй Банли и велел мне припугнуть узников. Теперь они добровольно вернутся на юг!» Наш начальник поверил и впустил слугу в камеру. А он как вошел, точно сквозь землю провалился: ни слуху ни духу. Начальник заволновался, послал нас посмотреть, а их и след простыл. Дверь по-прежнему заперта, только решетка на окне сломана и двое тюремщиков валяются без чувств на земле. Начальник уже послал за беглецами погоню, а мы пришли вас известить!
Услышав, что использована его визитная карточка, Цзинь Вэньцин не на шутку испугался. Выскочив в гостиную, он воскликнул:
— А ты заметил, как выглядит этот слуга?
— Он старик.
Чжуан Нань и Юй Банли переглянулись. Цзинь Вэньцин тотчас велел своим слугам выйти вперед.
— Эти?
Посланец покачал головой.
— Нет, нет! Тот был с длинной белой бородой.
— Странная вещь! — вскричали разом Чжуан Нань и Юй Банли. — Кто осмелился выдать себя за слугу господина Цзиня, да еще воспользоваться его визитной карточкой? Как она могла попасть к бандиту?
Цзинь Вэньцин холодно усмехнулся:
— Трудное ли дело — украсть визитную карточку? И подороже вещи иногда пропадают! Не буду обманывать вас: только что я сидел у себя, не зажигая света, и видел, как какой-то человек прокрался к вам в комнату. Я хотел было поднять тревогу, но тут прибежали эти люди. На мой взгляд, бегство преступников — пустяки! Надо посмотреть, не пропало ли что из комнаты!
Друзья всполошились. Юй Банли бросился к занавеске, поднял ее и вдруг завопил вне себя от ярости:
— Картина, которая лежала на столике, исчезла вместе с футляром!
Чжуан Нань и Цзинь Вэньцин вбежали вслед за ним, перевернули всю комнату вверх дном, но картины так и не нашли. Внезапно Чжуан Нань воскликнул, указывая рукой на стену:
— Кто написал эти иероглифы? Только что стена была чистой!
Цзинь Вэньцин приблизился и увидел стихотворение, написанное грубой, но уверенной рукой:
Ван Второй, Ван Второй!
Пронеслась о Ване слава,
Что убийство для него —
Повседневная забава,
Что карающий свой меч
Вынимает он из ножен,
Чтобы в мире зло пресечь,
Чтоб неправду уничтожить.
Он похитил полотно
С видом на Янцзы долину,
Упорхнул как тень в окно
И с собой унес картину.
Он, вдове и сироте
Это полотно вручая,
Видел: улыбнулись те,
Кто так долго был печален…
Ван Второй, Ван Второй!
Он на лаврах не почил,
И, взмахнув со свистом плетью,
На коня герой вскочил,
Ван Второй спешит в Пекин,
Конь его галопом скачет,
Прямо к улице Баньби,
Где осенний ветер плачет.
Все трое опешили. Слуги, столпившиеся у дверей, тоже удивлялись происшедшему.
— Как вам нравится дерзость этого разбойника! — хлопнул себя по бедру Юй Банли. — Выпустил преступников, похитил вещь и еще смеет пугать нас своим именем! Пусть я буду ублюдком, если сегодня же ночью не поймаю его!
— Он не только открыто назвал свое имя, но даже свое лицо не побоялся показать! — подхватил Чжуан Нань.
— Кто видел эту собаку? — удивился Юй Банли.
— А разве ты не помнишь старика, который приехал верхом на муле и занял комнаты господина Цзиня? Чьих же это рук дело, как не его?
Юй Банли сорвался с места и побежал к выходу.
— Правильно! Пойдем в восточный флигель и схватим эту черепаху!
— Как же! — презрительно усмехнулся Чжуан Нань. — Он спит там и давно ждет, чтоб ты его связал!
Юй Банли не поверил и велел слугам обыскать восточный флигель. Вскоре они, разумеется, вернулись с ответом, что комнаты пусты, а мул исчез.
— Если этот человек сумел освободить из тюрьмы наших врагов и увести у нас из-под носа картину, он не такой дурак, — сказал Чжуан Нань. — Где ты его будешь искать? Давай уж сейчас не поднимать шума, а завтра решим, что делать! — Он обратился к Цзинь Вэньцину: — Каково ваше мнение?
Цзинь, конечно, согласился. Юй Банли стоял понурив голову. Чжуан Нань отпустил людей из управления налогового инспектора, и все разошлись по своим комнатам. В ту ночь больше никаких событий не произошло.
На следующее утро Цзинь Вэньцин проснулся очень рано, с первым петушиным криком. В соседней комнате было тихо; он прислушался, но уловил только стрекотанье сверчка. Поспешно позвав слугу, Цзинь узнал, что Чжуан Нань с Юй Банли выехали из гостиницы еще в третью стражу. Он поднялся, прополоскал рот, кликнул кучера и велел закладывать коляску. Вещи были собраны, и он пустился в дальнейший путь.
Теперь, читатель, не спрашивай больше о Цзинь Вэньцине, ибо мы объясним тебе сначала, почему так рано уехали Чжуан Нань и Юй Банли. Дело в том, что Юй, узнав о пропаже картины, почувствовал себя так, будто его уже лишили должности, на которую он надеялся. Полночи он ворочался с боку на бок, не в силах заснуть, и начал подозревать, что Цзинь Вэньцин также причастен к этому делу.
— Ты человек богатый! — успокаивал его Чжуан Нань. — А за деньги даже сам царь-дракон согласится перейти в другой дворец. Чего тебе бояться всякой мелюзги?
Он описал Юй Банли множество путей, которыми можно выдвинуться в столице, и до того распалил его, что Юй не мог дождаться рассвета и стал торопить Чжуан Наня скорее собираться в дорогу. Яростно погоняя лошадей, они на следующий же день прибыли в Пекин. Юй Банли обосновался в одной из крупных гостиниц, а Чжуан Нань поехал прямо во Внутренний город, где находился его дом. Тут он узнал, что отец только что вернулся из Палаты внешних сношений и отдыхает после обеда. Чжуан стал распоряжаться выгрузкой вещей, но еще не успел закончить этого, как за ним явился слуга. Юноша привел в порядок свою одежду и отправился к отцу.
Чжуан Хуаньин, уже переодетый в домашнее платье, важно восседал в круглом европейском кресле и просматривал книгу посетителей. Рядом с ним стоял привратник. При виде Чжуан Наня привратник забрал книгу и вышел. Чжуан Хуаньин спросил сына, какие заморские вещицы ему удалось купить. Чжуан Нань подробно рассказал обо всем и, конечно, не забыл упомянуть об истории с картиной Ван Хоя «Бесконечная Янцзы». Ее, дескать, хотел преподнести отцу один кандидат на чиновничий пост, но, к сожалению, по дороге ее похитили.
— Кто посмел? — зарычал Чжуан Хуаньин.
