Иван Гончаров - Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах Том 5
8 Ему доступны были наслаждения высоких помыслов, он не чужд был всеобщих человеческих скорбей. Он горько в глубине души плакал иногда
9 над бедствиями человечества, его посещали безвестные, безымянные страдания и тоска
10 и стремление куда-то вдаль, [иногда] а то так
11 вдруг сердце его наполнится
12 радостью и потекут сладкие восторженные слезы,
13 [плачет от] [любовью к ближнему…] когда он подумает о вселенной, [о высоких, святых] о святом предназначении человека, об обещанных благах за гробом… и сладкие,
119
благор‹од›ные слезы потекут по щекам его…
1 ‹л. 35›
В другое время его возмутит какой-нибудь порок ближнего или разгорится он желанием свершить [подвиг] великий труд,
2 и [ро‹ждаются›] вдруг рождаются у него мысли, встают и бушуют, [как волны] ходят и гуляют в голове,
3 потом вырастают в намерения, задвигаются мускулы его, напрягутся жилы, намерения преображаются в стремления: он, [в одну минуту] [изменит] [быстро] движимый нравственной силой, в одну минуту быстро изменит две-три позы, забыв иногда всякий порядок и [всякую] последовательность между ними,
4 привстанет до половины на постели
5 и странно, грозно, вдохновенно озирается кругом… вот
6 стремление, того гляди,
7 осуществится, обратится в подвиг… и тогда, Господи! каких чудес, каких [послед‹ствий›] благих последствий могли бы [наде‹яться›] ожидать от этого
8 высокого усилия… Но смотришь, день клонится
9 к вечеру, а с ним клонятся к покою и утомленные силы Обломова: он уж лежит на спине и тихо, задумчиво, со вздохом,
10 с грустью провожает глазами садящееся за четырехэтажный дом солнце.
11
120
Наутро опять жизнь, опять волнения [или], мечты. Он [подле] вдруг вообразит
1 себя
2 каким-нибудь непобедимым полководцем, перед которым не только Наполеон, но и Еруслан Лазаревич ничего не значит; выдумает какую-нибудь войну и причину ее, больше на образец древних – Африки, например, с Европой,
3 или устроит
4 новые крестовые походы да и воюет, решает участь народов, разоряет города, щадит, казнит, оказывает подвиги добра и великодушия; а то так покажется ему, что он философ, писатель или великий художник; все его знают, все поклоняются ему; он пожинает лавры, толпа гоняется за ним, восклицая: «Вот Обломов, вот наш великий
5 Илья Ильич!» В другой раз он переходит к скромным
6 мечтам о своем счастье, будущем житье-бытье, создает себе жену-красавицу, круг друзей и блаженствует.
7 Иногда так, напротив, вспоминает свои несчастья, заботы,
8 мучится и терзается, перевертывается с боку на бок, ляжет лицом ‹л. 35 об.› вниз и лежит до того, что лицо увлажнится испариной, а подушка слезами.
Иногда даже совсем потеряется, дойдет до отчаяния: тогда он сползет с постели и, став на колена, начнет молиться жарко и усердно.
9 Потом, сдав попечение о своей участи небесам, делается покоен и равнодушен ко всему на свете.
10 Так пускал он в ход свои нравственные силы, так волновался он часто по целым дням и только тогда разве очнется с глубоким вздохом от обаятельной мечты или от мучительной заботы, когда
121
день станет клониться
1 к вечеру и солнце [вели‹чественно›] начнет величественно, шаром опускаться
2 за чей-то огромный четырехэтажный дом. Тогда он, по обыкновению с грустью, задумчиво, проводит его печальной улыбкой и мирно заснет.
3
Никто не знал и не видал этой внутренней жизни Ильи Ильича: все думали, что Обломов так себе, ничего весь век не делает, только лежит да кушает на здоровье, и что больше от него нечего ждать: он ни к чему не способен.
4 О способностях его [подробно], о его пылком сердце и горячей голове и об этой внутренней, исполненной тревог жизни
5 мог бы свидетельствовать Штольц, [да дру‹га›] но Штольца почти никогда не было в Петербурге. [Мог бы, конечно, еще подробнее смекнуть кое-что об этом и Захар] Один только Захар, обращающийся
6 около [Иль‹и› ‹Ильича›] своего барина, как спутник около планеты, [да он] [да ему] [да пристрастен
122
был к бари‹ну›] [что] [и видел ясно, что] [да в его сфер‹у›] [мог бы знать] знал еще подробнее весь внутренний быт барина, [но один] [он только мог зн‹ать›] [был] но он был убежден, что [и] они с барином делают дело
1 и живут так,
2 как должно, и иначе не следует.
3 [Захару было за 50 лет.
4] ‹л. 36›
Захару было лет пятьдесят.
5 Это был
6 уже не прямой потомок
7 тех русских Калебов, [тех] рыцарей
8 преданности к господам до самозабвения, которые отличались всеми добродетелями и не имели никаких пороков. Этот рыцарь был двумя или тремя поколениями моложе
9 и был рыцарь со страхом и упреком.
10 [Он носил на себе печать и старого, и нового времени.] Он принадлежал двум эпохам, [в одну родился, воспи‹тался›] [от одних заимств‹овал›] [подле] и обе положили на него печать свою. От [старого времени перешла] одной перешла к нему по наследству преданность
11 к дому Обломовых, а [новое] от [нового множество пороков] другой, позднейшей, – утонченность и развращение нравов [философия всех росших в передней]. Страстно преданный барину, он, однако ж, редко
12 в чем
13 не лгал;
14 не бывши
15 пьяницей, он пропадал иногда на целый день, однако ж никогда не отказывался от приятельской пирушки и напивался пьян.
16 Слуга старого времени удерживал,
123
бывало, и барина от расточительности и невоздержания, а Захар сам любил выпить с приятелями;
1 прежний слуга был целомудрен,
2 а этот [бе‹гал›] всё бегал к куме подозрительного качества. [Тому, бывало, барские деньги отдав‹али›] Тот, бывало, крепче всякого сундука сбережет барские деньги, а Захар норовит усчитать у барина, при какой-нибудь издержке, гривенник и непременно украдет лежащую на столе медную гривну или пятак.
