Харпер Ли - Убить пересмешника
— Моди, — окликнул он, — хочу тебя предупредить. Тебе грозит серьёзная опасность.
Мисс Моди выпрямилась и поглядела на меня. И сказала:
— Аттикус, ты просто дьявол.
Потом Аттикус вернулся и велел мне переменить позиции.
— И чтоб я больше не видел, что ты в кого бы то ни было целишься из этого оружия, — сказал он.
А хорошо, если б мой отец был просто дьявол! Я стала расспрашивать Кэлпурнию.
— Мистер Финч? Да он всё на свете умеет.
— Ну что, что?
Кэлпурния почесала в затылке.
— Не знаю я толком, — сказала она.
А тут ещё Джим спросил Аттикуса, будет ли он играть за методистов, и Аттикус ответил: нет, он для этого слишком стар и может сломать себе шею. Методисты хотели выкупить заложенный участок при своей церкви и вызвали баптистов сразиться в футбол. В матче должны были участвовать отцы всех мейкомбских ребят, кроме, кажется, одного Аттикуса. Джим сказал — он и смотреть-то не хочет, но где ему было утерпеть, раз играют в футбол, хотя бы и любители! Конечно, он пошёл, и стоял рядом со мной и Аттикусом, и мрачно смотрел, как отец Сесила Джейкобса забивает голы методистам.
Один раз в субботу мы с Джимом захватили свои ружья и пошли на разведку — может, подкараулим белку или кролика. Миновали дом Рэдли, отошли ещё ярдов на пятьсот, и вдруг я вижу, Джим украдкой поглядывает куда-то в сторону. Повернул голову вбок и скосил глаза.
— Ты что там увидал?
— А вон пёс бежит.
— Это Тим Джонсон, да?
— Угу.
Хозяин Тима, мистер Гарри Джонсон, шофёр мобилского автобуса, жил на южной окраине города. Тим, пойнтер с рыжими подпалинами, был любимцем всего Мейкомба.
— Что это он?
— Не знаю, Глазастик. Давай вернёмся.
— Ну-у, Джим, сейчас февраль.
— Всё равно, надо сказать Кэлпурнии.
Мы побежали домой и ворвались в кухню.
— Кэл, — сказал Джим, — выйди на минутку на улицу, пожалуйста.
— А зачем? Некогда мне каждый раз выходить.
— Там собака, и с ней что-то неладно.
Кэлпурния вздохнула.
— Некогда мне сейчас собачьи лапы перевязывать. В ванной есть марля, возьми сам и перевяжи.
Джим покачал головой.
— Этот пёс болен, Кэл. Что-то с ним неладно.
— А что, он ловит себя за хвост?
— Нет, он делает вот так. — Джим весь сгорбился, изогнулся и стал разевать рот, как золотая рыбка. — Он вот так и идёт, Кэл, и, по-моему, ему это совсем не нравится.
— Ты меня не разыгрываешь, Джим Финч? — Голос у Кэлпурнии стал сердитый.
— Нет, Кэл, честное слово!
— Этот пёс бежит бегом?
— Нет, он как-то трусит рысцой, только очень медленно. Он идёт сюда.
Кэлпурния сполоснула руки и вышла за Джимом во двор.
— Никакого пса не видать, — сказала она.
Мы повели её мимо дома Рэдли, и она поглядела в ту сторону, куда показал Джим. Тим Джонсон был ещё очень далеко, но он шёл к нам. Он двигался как-то вкривь, будто правые лапы у него короче левых. Я подумала: он как автомобиль, который забуксовал на песке.
— Он стал какой-то кривобокий, — сказал Джим.
Кэлпурния вытаращила глава, потом сгребла нас за плечи и скорей потащила домой. Захлопнула дверь, бросилась к телефону и закричала:
— Дайте контору мистера Финча! Мистер Финч, это Кэл! Как перед богом, на нашей улице бешеная собака… Да, сэр, к нам бежит… Да… Мистер Финч, вот вам моё честное слово… Тим Джонсон… Да, сэр… Хорошо, сэр… хорошо…
Она повесила трубку, мы стали спрашивать, что говорит Аттикус, а она только головой мотнула. Постучала по рычагу и сказала в трубку:
— Мисс Юла Мэй… нет, мэм, с мистером Финчем я уже поговорила, пожалуйста, больше не соединяйте… Послушайте, мисс Юла Мэй, может, вы позвоните мисс Рейчел, и мисс Стивени Кроуфорд, и у кого там ещё есть телефоны на нашей улице? Скажите им: идёт бешеная собака! Пожалуйста, мэм!
Она послушала немного.
— Знаю, что февраль, мисс Юла Мэй, только я уж знаю, который пёс здоровый, а который бешеный, не ошибусь. Пожалуйста, мэм, поторопитесь!
Потом Кэлпурния спросила Джима:
— А у Рэдли телефон есть?
Джим посмотрел в телефонной книге и сказал — нету.
— Да ведь они из дому не выходят, Кэл.
— Всё равно, надо им сказать.
Она выбежала на веранду, мы с Джимом кинулись было за ней.
— Сидите дома! — прикрикнула она.
Мисс Юла уже передала предупреждение Кэлпурнии всем нашим соседям. Сколько хватал глаз, по всей улице двери были закрыты наглухо. Тима Джонсона нигде не было видно. Кэлпурния подобрала юбки и фартук и бегом кинулась к дому Рэдли. Взбежала на веранду и забарабанила в дверь. Никто не выглянул, и она закричала:
— Мистер Натан! Мистер Артур! Берегитесь, бешеный пёс! Бешеный пёс!
— Ей полагается стучать с заднего крыльца, — сказала я.
Джим покачал головой.
— Сейчас это неважно, — сказал он.
Напрасно Кэлпурния ломилась в дверь. Никто не откликнулся, казалось, никто её и не слышит.
Она помчалась к заднему крыльцу Рэдли, и тут на нашу подъездную дорожку влетел чёрный «форд». Из него вышли Аттикус и мистер Гек Тейт.
Гек Тейт был шериф округа Мейкомб. Высокий, как наш Аттикус, только потоньше и носатый. На нём были высокие сапоги со шнуровкой, с блестящими металлическими глазками, бриджи и охотничья куртка. И пояс с патронами. И в руках огромное ружьё. Они с Аттикусом подошли к крыльцу, и Джим отворил дверь.
— Не выходи, сын, — сказал Аттикус. — Где он, Кэлпурния?
— Сейчас уже, наверно, где-нибудь тут, — и Кэлпурния махнула рукой вдоль улицы.
— Бегом бежит или нет? — спросил мистер Тейт.
— Нет, сэр, мистер Гек, его сейчас корчит.
— Может, пойдём ему навстречу, Гек? — сказал Аттикус.
— Лучше подождём, мистер Финч. Обычно они бегут по прямой, но кто его знает. Может быть, он повернёт, как улица поворачивает, это бы дай бог, а может, его понесёт прямиком на задворки к Рэдли. Обождём немного.
— Не думаю, чтобы он забежал во двор к Рэдли, — сказал Аттикус. — Забор помешает. Скорее всего двинется по мостовой…
Раньше я думала — у бешеных собак идёт пена изо рта, и они очень быстро бегают, и кидаются на тебя, и хотят перегрызть тебе горло, и всё это бывает в августе. Если б Тим Джонсон был такой, я испугалась бы куда меньше.
Когда на улице ни души и всё затаилось и ждёт чего-то, это очень страшно. Деревья застыли неподвижно, пересмешники и те смолкли, плотники со двора мисс Моди куда-то исчезли. Мистер Тейт чихнул, потом высморкался. И взял ружьё на руку. Потом за стеклом своей парадной двери, точно в рамке, появилась мисс Стивени Кроуфорд. Подошла мисс Моди и стала с нею рядом. Аттикус поставил ногу на перекладину кресла и медленно потёр ладонью колено. И сказал тихо:
— Вот он.
Из-за поворота показался Тим Джонсон, он плёлся по тротуару, огибающему дом Рэдли.
— Смотри-ка, — прошептал Джим. — Мистер Гек говорил, они двигаются по прямой. А он по мостовой и то идти не может.
— По-моему, его просто тошнит, — сказала я.
— Стань ему кто-нибудь поперёк дороги — и он кинется.
Мистер Тейт заслонил глаза ладонью и подался вперёд.
— Так и есть, бешеный.
Тим Джонсон двигался черепашьим шагом, но он не играл с сухими листьями и не нюхал землю. Он будто знал, куда идёт; будто какая-то невидимая сила медленно подталкивала его к нам. Он передёргивался, как лошадь, когда её одолевают слепни; то раскрывал пасть, то закрывал; его кренило набок и всё равно медленно тянуло к нам.
— Он ищет места, где издохнуть, — сказал Джим.
Мистер Тейт обернулся.
— До смерти ему далеко, Джим, он ещё и не начал подыхать.
Тим Джонсон доплёлся до проулка перед домом Рэдли и, видно, собирал последние крохи разума, пытаясь сообразить, куда ему теперь податься. Сделал несколько неверных шагов и упёрся в ворота Рэдли; хотел повернуться — не вышло.
Аттикус сказал:
— Теперь его уже можно достать, Гек. Поторопитесь, пока он не свернул в проулок — одному богу известно, кто там может оказаться за углом. Иди в дом, Кэл.
Кэл отворила забранную сеткой дверь, заперла её за собой на засов, опять отодвинула засов и накинула только крючок. Она старалась загородить собою нас с Джимом, но мы выглядывали у неё из-под рук.
— Стреляйте, мистер Финч.
И мистер Тейт протянул Аттикусу ружьё. Мы с Джимом чуть в обморок не упали.
— Не теряйте времени, Гек, — сказал Аттикус. — Бейте, не раздумывайте.
— Мистер Финч, тут надо бить без промаха.
Аттикус сердито замотал головой.
— Не тяните, Гек! Он не станет целый день вас дожидаться…
— Мистер Финч, да вы поглядите, где он стоит! Только промахнись — и угодишь прямо в окно Рэдли. Я не такой меткий стрелок, вы это и сами знаете.
— А я тридцать лет оружия в руки не брал…
Мистер Тейт рывком сунул Аттикусу своё ружьё.
— Вот и возьмите сейчас, мне будет куда спокойнее! — сказал он.
Мы с Джимом смотрели как в тумане… Отец взял ружьё и вышел на середину улицы. Он шёл быстро, а мне казалось, он еле движется, точно под водой, — так тошнотворно ползло время.
