Людвиг Тик - Виттория Аккоромбона
О, это малодушья миг!
Но я решилась: горести, прощайте!
Смотри, Браччьяно, — я, пока ты жил,
Из сердца пламенный алтарь творила
Для жертвы вам. Прощайте, Цанхе!
Ц а н х е
Как? Думаете, вас переживу,
Когда и лучшее, что есть во мне, — Фламиньо
Туда ж уходит?
Ф л а м и н ь о
О, милая арапка!
Ц а н х е
И в знак моей любви вас умоляю —
Уж, если час настал кому-то умереть, —
Позвольте мне иль вам опробовать пилюлю
И научить ее, как умереть.
Ф л а м и н ь о
Как ты великодушна! Вот оружье.
Ведь у меня рука уже в крови.
Два пистолета на мою вы грудь направьте,
Другие — на себя. И так умрем.
Торжественно. Но все сперва клянитесь
Меня не пережить.
В и т т о р и я и Ц а н х е
Всем сердцем я клянусь!
Ф л а м и н ь о
Итак — конец. Прощай, сиянье дня!
И тело жалкое, что слишком долго
Заботилось единственно о том,
Чтоб охранять короткий век.
Пускаю кровь,
И две пиявки ждут, чтоб высосать ее.
(Указывает на пистолеты.)
Готовы?
В и т т о р и я и Ц а н х е
Да.
Ф л а м и н ь о
Куда я теперь пойду? О Лукиан{242}, как смехотворно твое чистилище! Видеть Александра Великого, прибивающего подметку к сапогам, или Помпея, скрепляющего шнурками наконечники, или Юлия Цезаря, изготавливающего пуговицы! Представить только Ганнибала, продающего ваксу, и Августа, который выкрикивает «чеснок», Карла Великого, торгующего бумажными листами по дюжине, и короля Пепина{243}, развозящего яблоки на тележке!
Огню предам я землю, воду, воздух,
Стихию — в розницу. О ней печали нет.
Пали! Пали! Из всех смертей нет лучше
Насильственной: стремительней она —
Нас от самих себя уводит —
Осознанная боль скорей всего уходит.
(Они стреляют, подбегают и тормошат его.)
В и т т о р и я
Что, ранен?
Ф л а м и н ь о
Прах я. Если благородна —
Сдержи обет и смело следуй мне.
В и т т о р и я
Куда же? В ад?
Ц а н х е
Заведомо к проклятью?
В и т т о р и я
О ты, подлейший из чертей!
Ц а н х е
Попался ты.
В и т т о р и я
В свои же сети. Я задула пламя,
Уже готовое меня сгубить.
Ф л а м и н ь о
Уж не хотите ль изменить клятве? Какой святой была клятва Стикса!{244} Даже боги не смели клясться ею, чтобы не изменить. О, будь у нас такая клятва, чтобы присягать в судах!
В и т т о р и я
Куда идешь, подумай.
Ц а н х е
Да припомни
Все сделанные подлости свои.
В и т т о р и я
И эта смерть твоя
Мне придает звезды сиянье грозной.
Взгляни и трепещи!
Ф л а м и н ь о
О, я в силках!
В и т т о р и я
Лисице, видишь, не житье без норки.
Вот доказательство — попался ты!
Ф л а м и н ь о
Затравлен парой сук.
В и т т о р и я
Нет лучше жертвы для исчадий ада,
Чем тот, кто жил в повиновенье им.
Ф л а м и н ь о
О, темень, страшен путь. И знать мне не дано —
С попутчиком ли погружусь на дно?
В и т т о р и я
Твои грехи вперед тебя
Умчатся за огнем к воротам ада,
Чтоб путь твой осветить.
Ф л а м и н ь о
Я чувствую угар. Угар зловонный!
Из труб пылает жар.
Сварилась печень, как шотландский хлеб,
В кишки суют свинцовой трубкой. Жжется!
(К Цанхе.) Так ты решила пережить меня?
Ц а н х е
Конечно, только кол вгоню в тебя.
Желательно изобразить, что на себя
Сам руки наложил ты.
Ф л а м и н ь о
О, черти хитрые! Любовью испытав,
Открыл коварство ваше!
(Фламиньо встает.)
Не ранен я!
Пуль не было. То был лишь трюк —
Проверить вашу верность. Я живу,
Чтоб наказать неблагодарность. Я ведь знаю,
Что рано или поздно для меня
Нашли бы яд. О люди!
На смертном ложе вы окружены рыданьем жен.
Не верьте! Замуж выйдут вновь,
Еще и червь ваш саван не проточит
И паутину не сплетет паук
На эпитафии могильной.
А хорошо вы стреляете! Не упражнялись ли на артиллерийском стрельбище?{245} Верить женщине? Никогда! Никогда! Браччьяно был моим предшественником. Мы за маленькое удовольствие закладываем душу дьяволу, а женщина готовит опись на ваши торги. Как это только может мужчина жениться! На одну Гиперменестру{246}, спасшую своего владыку и мужа, — сорок девять ее сестер, перерезавших горло супругам в одну ночь. Какая уйма была там искуснейших конских пиявок! А вот еще пара инструментов.
(Входят Людовиго, Гаспаро в одежде капуцина, Педро и Карло.)
В и т т о р и я
На помощь! На помощь!
Ф л а м и н ь о
Откуда шум? Ха! Отмычка во дворце?
Л ю д о в и г о
Мы принесли вам маску.
Ф л а м и н ь о
Шутовскую,
Смотрю, плясать задумали с мечом.
Уже священник одолел вора!
К а р л о
Изабелла! Изабелла!
Л ю д о в и г о
Узнал нас?
(Срывают свои одежды.)
Ф л а м и н ь о
Да, и тот арап на жалованьи князя
Был герцогом Флоренции.
В и т т о р и я
О, мы погибли!
Ф л а м и н ь о
Теперь возмездие свершит иных рука.
Но дайте мне убить ее оружьем вашим.
Я им скрою́ себе покой и безопасность.
Судьба — левретка, не отвязаться!
Но что осталось? Пусть же
Злодеи покорятся без борьбы!
Дано прозреть нам, но не избежать судьбы.
Одна лишь аксиома сохранится:
Счастливцем бы — не мудрецом родиться!
Г а с п а р о
Привязывай его к колонне.
(Педро и Карло привязывают Фламиньо.)
В и т т о р и я
О милосердье!
Бывает, знаю, дрозд предпочитает
Искать спасенье на груди ловца,
Чем в когти ястреба жестокого попасться.
