Людвиг Тик - Виттория Аккоромбона
(Входит придворный.)
Что за карлик? Эй, сударь, вам чего?
П р и д в о р н ы й
Желает юный князь,
Чтоб вы не посягали покой его нарушить боле.
Ф л а м и н ь о
Пока малы и волк, и ворон —
Все — милые повесы.
Итак, ваш долг меня прогнать?
П р и д в о р н ы й
То воля князя.
Ф л а м и н ь о
Воистину, господин придворный, не всякая служба требует крайних мер. К примеру, вдруг однажды некую благородную даму среди ночи вытащат из постели и отправят в замок Св. Ангела{240} или вон в ту башню, а на ней, кроме ночной рубашки, ничего не будет. И, скажем, привратник задумает жестокую выходку — потребует снять верхнюю одежду, стащит с нее через голову рубашку и останется она голой?
П р и д в о р н ы й
Отлично: вы в хорошем настроении.
(Уходит придворный.)
Ф л а м и н ь о
Изгонит ли он меня со двора? Пылающая головня вне камина дымит сильнее, чем в нем. Я задушу кого-нибудь из них.
(Входит Фр. Медичи в образе Мулинассара.)
Ну что? Ты грустен.
Ф р. М е д и ч и
Печальнейшее зрелище я видел.
Ф л а м и н ь о
Другое видишь здесь:
Придворный жалкий в опале.
Ф р. М е д и ч и
Ваша мать за два часа
В глубокую старуху превратилась.
У трупа, видел, кружится она
И песнь печальную поет
В слезах и тяжких причитаньях —
Таких, какие бы и те, что с трупом ночи коротают,
Не вынесли бы. Верь,
Насилу дверь нашел глазами —
Мешали слезы.
Ф л а м и н ь о
Я видеть мать хочу.
Ф р. М е д и ч и
Весь ваш недобрый вид
Лишь слез добавит.
Ф л а м и н ь о
Я видеть всех хочу.
Они за драпировкой. Я открываю,
Там — языческий их стон.
(Отдергивает занавес: Корнелия, Цанхе и три другие дамы кружатся вокруг тела Марчелло. Слышится песня.)
К о р н е л и я
Увянул розмарин{241}. Несите свежий —
Пусть на его могиле прорастет,
Когда и я умру и разложусь. Булавку! —
От молний мальчика пусть защитит.
Хранила саван этот двадцать лет, святя его
Молитвой ежедневной. Не гадала,
Что это для него.
Ц а н х е
Смотрите, кто пришел.
К о р н е л и я
О, дай цветов мне!
Ц а н х е
Помешалась.
Д а м а
Однако это ей лишь сына возвратило.
К о р н е л и я (к Фламиньо)
Милости прошу.
Возьмите розмарин, возьмите руту
От всей души, пожалуйста, смелей!
Себе я больше отложила.
Ф р. М е д и ч и
Вы думаете, кто он?
К о р н е л и я
Я думаю, могильщик.
Ф л а м и н ь о
Так.
Ц а н х е
Но он — Фламиньо.
К о р н е л и я
Я не сошла с ума. Вот белая рука.
Ведь кровь не смоешь. Дайте посмотреть,
Кричит ли над трубою сыч в ночи
Иль странный верещит сверчок в печи,
Как только на руке проступит струп —
Тотчас услышите про труп.
А впрочем, струпья — жаб ловил, наверно!
Отвар из первоцвета, несомненно,
Мне память воротит. Всего немного —
Три унции купите, ради бога!
Ф л а м и н ь о
Хотел бы быть отсюда далеко!
К о р н е л и я
Угодно слушать, сударь?
Я спою ту песнь, что бабушка моя мне пела,
Услышав колокольный звон, под лютню.
Ф л а м и н ь о
Да, пойте, да.
К о р н е л и я (поет, по-разному проявляя свое безумие)
Просите снегиря и королька
(В тени кладбищенской они летают,
Листом цветами укрывают, кого
Не погребла друзей рука),
Пусть позовут в последние врата
Полевку, муравья, крота,
Насыпать горку и его согреть
Чтобы (ведь грабят пышный гроб!) от зла беречь!
Но прогоните волка, он злодей,
Костями вырывает он людей.
(Говорит.) Они не похоронят его, потому что
Он умер в ссоре.
Но у меня есть для них ответ.
(Поет.)
Святая церковь не отринет
Плативших точно десятину.
(Говорит.) Теперь его добро сочли — вот прибыль
Беднейшего, а богачу — погибель.
Ну, сбыт товар и закрываем лавку.
Благословляю вас, народ честной!
(Уходят Корнелия, Цанхе и дамы.)
Ф л а м и н ь о
Есть что-то странное во мне — названья
Не подыщу, помимо одного. То — состраданье.
Прошу, уйдите все до одного.
(Уходит Фр. Медичи.)
Свою судьбу узнаю в эту ночь.
Чем наградит меня сестра-богачка?
Служил ей, хоть развратно жил и дурно,
Как проживает каждый из придворных.
И иногда, когда лицо смеялось,
Смущенно совесть корчилась в груди.
Наряды пышные ту боль скрывают.
Нет! Птицы не поют — они рыдают!
(Входит призрак Браччьяно, он в кожаном колете, штанах, ботинках, в монашеском капюшоне, в руке у него цветочный горшок с лилией, в нем череп.)
А! Выдержу тебя. Ну, ближе, ближе.
Как подшутила смерть! Печален ты.
Обитель где? В палате этой звездной?
В проклятой башне? Нет? Не говоришь.
Прошу вас разъяснить, в которой вере
Всех выгоднее умереть. Иль нет —
Ответь мне: долго ль проживу?
Вот он — насущнейший вопрос!
Ответа нет? Вы не из тех ли,
Кто только без толку, как тень,
Повсюду бродит? Говори!
(Призрак бросает в него ком земли и показывает череп.)
Что это? Не знаменье ль?
В меня бросаешь ком земли!
А под цветами череп мертвеца!
Я умоляю, говорите! В церкви
Внушали нам, что с мертвецом
Легко общаться и что часто
Они к родне своей приходят —
К постели иль садятся с нею есть.
(Уходит призрак.)
Ушел. Смотри: ни черепа, ни праха —
Впадаю в большее я, чем печаль.
Пускай судьба моя вершит всё злое,
Что приготовила. А я теперь
В сестры покои — итоги подводить скорей:
Немилость княжью, зрелище щемящей скорби,
Смерть брата, матери безумье
И грозный призрак, наконец, —
Всё это мудростью Виттории
Могу к добру вернуть
Иль этот нож в ее вонжу я грудь.
(Уходит.)
СЦЕНА 5
Входят Фр. Медичи, Людовиго и Гортензио, который подслушивает их разговор.
Л ю д о в и г о
Клянусь вам, государь, пора уж завершать.
Себя втянули до смешного
Так далеко во все дела.
