Людвиг Тик - Виттория Аккоромбона
Великолепный Людовиго,
Неужто до смерти его ты напугал?
Л ю д о в и г о
И без труда, да так, что
Герцог сам хотел держать нас в страхе.
Ф р. М е д и ч и
Но как?
(Входит Цанхе.)
Л ю д о в и г о
Об этом после.
Над нами потешалась бы чертовка.
Теперь разоблачим ее секрет.
Открыть его — ее любви обет.
Ф р. М е д и ч и (к Цанхе)
К вам был суров
Печальный этот мир.
Ц а н х е
Грустить не стоит. Этот плач придворный
Вас не касается совсем. Оставьте
Рыдать участников печальных дел.
Во сне открылось мне прошедшей ночью,
Что быть беде, однако, признаюсь,
Был сон про вас.
Л ю д о в и г о
Ее паденье — сон ли?
Ф р. М е д и ч и
Да. И из любви к искусству
Я грежу вместе с ней.
Ц а н х е
Казалось, вы к моей постели крались.
Ф р. М е д и ч и
Поверишь, крошка, светом поклянусь.
Мне снилась ты; казалось даже,
Ты — голая.
Ц а н х е
Ах, сударь! Как я и сказала,
Казалось, вы легли в мою постель.
Ф р. М е д и ч и
Мне снилось то же.
Чтоб тебя не простудить,
Укрыл плащом ирландским — этим.
Ц а н х е
Всё так. Но снилось,
Чуть вольны со мной вы были, что даже…
Л ю д о в и г о
Что? Что? Надеюсь, не продолжите рассказ?
Ф р. М е д и ч и
Но отчего же? До конца
О сне дослушай.
Ц а н х е
Что ж, продолжайте сами.
Ф р. М е д и ч и
Когда набросил плащ — захохотала
Ужасно, так казалось мне.
Ц а н х е
Смеялась я?
Ф р. М е д и ч и
И с писком.
Ворс ведь мог щекотку вызвать.
Ц а н х е
То сон, конечно.
Л ю д о в и г о
Посмотри, ее ухмылка —
Как будто пена мыльная воды,
В которой долго угольщика мыли.
Ц а н х е
Ну, с Богом, сударь. Говорила вам, что расскажу я тайну: Изабеллу, сестру герцога Флоренции, отравил прокуренный портрет. А Камилло сломал себе шею при помощи Фламиньо — подлеца, который всё устроил на скачках рысаков.
Ф р. М е д и ч и
Как странно!
Ц а н х е
Нет, как верно!
Л ю д о в и г о (в сторону)
Змеиное гнездо разрыто.
Ц а н х е
Я с грустью признаюсь и каюсь,
Что в черном деле и моя рука.
Ф р. М е д и ч и
Ты скрыла сговор.
Ц а н х е
Это так.
Как покаянья знак — сегодня ночью
Я обкраду Витторию.
Л ю д о в и г о
Вот это покаянье!
Ростовщики мечтают о таком, когда
На проповеди дремлют.
Ц а н х е
Чтоб легче убежать, просила я
Позволить мне уйти до погребенья
К приятелю в деревню. Этот шаг
Поможет делу. Деньги и алмазы
В распоряженье ваше я отдам —
Крон тысяч на сто.
Ф р. М е д и ч и
Как ты благородна!
Л ю д о в и г о
Поделим кроны.
Ц а н х е
И эта вдовья часть
Пословицу о черных опровергнет,
Арапку черную окрасит в белый цвет.
Ф р. М е д и ч и
Еще бы! Что ж, пошли!
Ц а н х е
К побегу приготовьтесь.
Ф р. М е д и ч и
До рассвета.
(Уходит Цанхе.)
Так вот в чем дело! Я и знать не мог,
Как обе смерти эти приключились!
(Входит Цанхе.)
Ц а н х е
Вы обождете в полночь у часовни?
Ф р. М е д и ч и
Да.
(Уходит Цанхе.)
Л ю д о в и г о
Ну что ж, теперь за дело!
Ф р. М е д и ч и
Плевать на правосудие!
Оно ль помеха? Мы — как куропатки,
Нам лавр набитый зоб освободит.
Потомство, увенчав, покроет стыд.
(Уходят.)
СЦЕНА 4
Входят Фламиньо и Гаспаро, переодетый в одежды рыцаря Святого Джона, с одного входа, у второго стоит Джованни.
Г а с п а р о (к Фламиньо)
А вот и молодой герцог.
Вы видели кого-либо прелестнее?
Ф л а м и н ь о
Я знал пащенка одной нищей, который был обольстительнее его. С чем бы ни сравнили его лицо — всё не годится. Однажды изысканный павлин, который был в чрезвычайном фаворе, услышал, как жаворонок сравнил его с царственным орлом. На что он ответил: орел красивее его не опереньем, а длинными когтями. Его же когти со временем тоже отрастут. (К Джованни.) Прекрасный мой господин!
Д ж о в а н н и
Умоляю, оставьте меня, сударь.
Ф л а м и н ь о
Ваша светлость должны быть веселы. Это мне приходится грустить, вы ведь знаете, что сказал маленький мальчик, сидевший верхом за спиной отца.
Д ж о в а н н и
Так что же он сказал?
Ф л а м и н ь о
«Когда вы, отец, умрете, — сказал он, — вот тогда, надеюсь, я и сяду в седло». Как здорово человеку сидеть в седле самому — он может подниматься на стремена, оглядываться вокруг себя и видеть всю окружность полушария. Вы, государь, теперь в седле.
Д ж о в а н н и
Повторите свои молитвы и покайтесь.
Подумать о сокрытом близок час.
Печаль — дитя греха, слыхал не раз.
(Уходят Джованни со свитой и Гаспаро.)
Ф л а м и н ь о
Повторить молитвы? Он угрожает мне изумительным образом! Я уже и так рассыпаюсь на кусочки. Пусть меня истолкут в ступе, подобно Анахарсису{239}, мне всё равно. И всё же эта смерть была бы хороша для ростовщика, если бы его самого и его золото истолкли вместе. Вот был бы лечебный бульон для дьявола! У него уже злобный взгляд его дяди!
