Неля Гульчук - Загадка Александра Македонского
На импровизированную сцену стремительно въехала колесница, влекомая менадами, на которых были наброшены лишь шкуры молодых козлят. На колеснице стоял большой широкогорлый пифос, на краю которого сидел, омывая ноги в вине, бог Дионис. Виноградный венок спадал ему на лоб, в руке он держал тирс, обвитый плющом, одет он был в короткую золотую тунику, расшитую золотыми листьями.
Вокруг колесницы за менадами теснилась шумная толпа косматых сатиров. Вслед за шествием ехал на осле старик Силен, мудрый учитель Диониса. Он едва сидел на животном, опершись на притороченный к седлу мех, наполненный вином. Венок из плюща сполз набок, открыв лысую голову. Он добродушно улыбался. Молодые сатиры шли около осторожно ступающего осла и бережно поддерживали старика, чтобы тот не упал…
Звучали флейты, свирели и тимпаны, на которых играли менады.
Египетские вельможи с любопытством наблюдали за необычным для них действом. Пирующие подняли головы от столов, встали и принялись бурно аплодировать, выкрикивая:
– Эван! Эвое!
– Привет бог веселья!
– Славься, Дионис!
Выкрики пирующих македонцев смешивались с возгласами менад и сатиров. По знаку Александра на бога и его свиту посыпался дождь розовых лепестков. Колесница остановилась у центра пиршественного стола.
Все потешались над Силеном, который вот-вот готов был свалиться с осла.
Ликование и хохот достигли апогея, когда Дионис вылез из бочки и принялся исполнять на колеснице вакхический танец, размахивая тирсом. Инструменты били, бренчали и пищали. Менады кружились с воинами Александра.
– О, Дионис!
– Прекраснейший из богов!
– Твоя пляска пьянит!
Александр был безучастен ко всему, лишь слегка отвечал на поклоны знатных египтян и жрецов.
Дионис, зачерпнув золотым сосудом вино из бочки, подал кубок Александру.
Все неистово закричали:
– Слава великому Александру!..
Выливая на пол несколько капель вина, царь сказал:
– Доброму духу!..
Осушив кубок, жестом приказал снова наполнить:
– Обнеси всех гостей!.. – передал он кубок рабу.
Затем царь обратился к египетским вельможам и жрецам:
– Искусство и религия Египта оказали большое влияние на многие царства. Если бы нам удалось объединить культуры Египта и Эллады в единое целое, способствовать новому мышлению, привить новое понимание красоты и смысла жизни, мы заложили бы основы, которые могли бы воодушевить и осчастливить весь мир.
Слова македонского царя произвели на всех огромное впечатление.
Гости, каждый по очереди, отпивали из царского кубка.
Во время возлияния царило торжественное молчание, нарушаемое только тихими звуками флейты.
Прорицатель Аристандр был крайне удивлен, когда заметил, что знатный египтянин последовал примеру Птолемея и отпил вслед за ним из царского кубка. Он тихо, чтобы никто не услышал, сказал Гефестиону:
– Смотри, египтянин отпил вместе с нами из царского кубка!
– Ну и что? Разве это запрещено обычаями страны? – в изумлении поднял глаза Гефестион.
– Не найдется такого египтянина или египтянки, которые поцеловали бы эллина в губы или воспользовались бы его ножом, блюдом, тем более кубком, они не прикасаются даже к мясу чистого быка, если его разрезали эллинским ножом.
– Но все же многие из образованных египтян научились греческому языку, а греки – египетскому, и через их посредство страна с трехтысячелетней культурой передала эллинам, да и многим другим народам, тайны, которыми владели египетские врачи, философы, математики. Вспомни Пифагора и Платона.
Рабыни принесли венки из роз, фиалок и мирт. Гости украсили ими головы.
Александр снова заговорил:
– Вы знаете, дорогие гости, друзья, что требуют от вас древние обычаи эллинов: хотите ли вы выбрать симпосиарха, или хотите, чтобы его избрала судьба?
– Пусть будет брошен жребий, – заявил Птолемей.
Хор голосов подхватил:
– Жребий! Жребий!
– Выпал жребий Лисиппу! – торжественно провозгласил Гефестион.
Лисипп высоко поднял кубок с вином, взглянул на Александра. Тот кивнул, разрешив произнести тост.
– Жизнь без радости для человека – не жизнь. Выпьем за радость! Не только потому, что она делает жизнь приятной. Но и потому, что она делает ее прекрасной! За красоту жизни!
Скульптор попробовал вино из вновь наполненного кубка.
Кубки были осушены и снова наполнены из бочки Диониса.
Дионис сам разливал вино…
Глаза гостей сверкали все ярче…
Гефестион позвал одного из рабов:
– Кимон! Принеси список игр, предназначенных для сегодняшнего празднества и передай его Лисиппу!..
Лисипп, держа в руках список, снова поднял кубок:
– А сейчас выйдут те, которые доставят нам радость!
Первыми на сцену вышли канатоходцы. Держа в руках амфору, полную воды, они исполнили танец на канате.
Вслед за канатоходцами на сцене появился заклинатель змей, который заставлял змею подниматься на хвосте, стоять и подпрыгивать под звуки флейты.
Заклинателя змей сменили юные акробатки.
Одна из стройных, очаровательных девушек в легком костюме, опершись на руки, закинула ноги за спину и взяла стоящий сзади нее кубок и, не расплескав ни капли, поднесла его ко рту и осушила до дна.
Другая, стоя в таком же положении, натянула ногами тетиву, выпустила стрелу из лука и попала прямо в цель.
Гости были в восторге… Кричали:
– Вот это по-эллински!
Гостям со всех сторон подавали самые изысканные блюда.
– Мы любим жизнь! – воскликнул знатный египтянин, поднимая кубок. – Александр, отважнейший из отважных, легендарный царь Македонии, фараон Верхнего и Нижнего Египта, сын Зевса-Амона, желаю, чтобы тебя всегда окружали мудрые люди! Поощряй их, поощряй музыку, искусство и храмы! – Он снова поднял кубок и спросил: – Сколько храмов в твоей стране?
Александр немного замешкался с ответом, затем сказал:
– Много! Но я построю еще больше!
Празднество продолжалось.
На сцену вышли египетские девушки в прозрачных нарядах из тончайших воздушных тканей. Они исполнили ритуальный танец живота, грациозный и страстный одновременно. Когда девушки откидывались назад, их груди двигались в такт музыке, а лоно отчетливо обрисовывалось под воздушными одеяниями. В этом зрелище не было ничего вульгарного – это была мистерия, доставляющая массу удовольствия зрителям и исполнялась в Египте во время празднеств, посвященных разливу Нила.
Заклинатель змей, решив доставить удовольствие Лисиппу, попытался возложить ему на плечи огромную кобру.
Все зрители замерли.
Но Лисипп был невозмутим, так же как и восседающий рядом с ним на троне из эбенового дерева на шкуре льва Александр.
Взрыв восторга вызвал у македонцев и ручной крокодил, который то свертывался шаром, то хватался за мечи и шел в нападение на персидский меч, точно воин. Он трижды открывал пасть при упоминании имени бога Себека, затем перевертывался на чешуйчатую спину и, наконец, подполз к подножию трона македонского царя, чтобы положить к его ногам лавровый венок.
Крокодилу, глубоко почитаемому в Египте, достались заслуженные знаки внимания.
Гефестион воскликнул, обращаясь к Птолемею:
– Кого только не почитают в Египте! Каким только богам не служат! В одном месте священной является овца, в другом – обезьяна, в третьем – орел!
– Да! – согласился Птолемей и добавил: – А быка, собаку и кошку почитает весь Египет! Удивительная страна!
На сцене появилась дева в короткой эксомиде, открывавшей левое плечо и грудь, с распущенными волосами и… подняла высоко тимпан и звонко ударила в него…
В этот же миг на сцене появилась Таида…
Неарх вопросительно посмотрел на Иолу. Та загадочно улыбалась.
Птолемей подался вперед.
Бешено бил тимпан…
Таида танцевала между кинжалов, укрепленных в полу клинками кверху.
Даже на лицах закаленных воинов мелькал ужас, смешанный с восхищением.
Некоторые из пирующих встали в крайнем возбуждении и криками подбадривали гетеру, поддерживая бешеный ритм танца:
– Прекрасная Таида!
– Истинная богиня!
– Гордость Эллады!
Она же распластывалась на кинжалах и снова вставала с победной улыбкой… и кружилась с неистовой быстротой среди острых кинжалов…
Рев восторга стал ей одобрением, даже Александр приподнялся с ложа.
Восхищенным взглядом провожал гетеру со сцены Лисипп…
– Таида – само совершенство, – воскликнула Иола… И вдруг вскричала: – Что такое?
Она пристально рассматривала лицо Неарха, по которому текли кровавые слезы.
– Неарх, что с тобой? Ты ранен?
– Ты права, дорогая, любимая. Я ранен, ранен смертельно!..
И он громко рассмеялся:
– Но моя рана скоро заживет, ведь ты рядом, а больше мне ничего не нужно!
Неарх крепко поцеловал Иолу… Она засмеялась и прижалась к любимому… который стер с лица капли красного вина…
В нарядном хитоне, под приветственные крики Таида явилась перед пирующими…
