Неля Гульчук - Загадка Александра Македонского
Неля Гульчук - Загадка Александра Македонского краткое содержание
Неля Алексеевна Гульчук
Загадка Александра Македонского
Часть первая
I
После восьмого, самого жестокого ранения безжалостной стрелой, пронзившей грудь Александра, царь Македонии, царь Персии, царь царей, прозванный Великим, выступил из индийской земли.
Претерпев фиаско в Индии, на берегах Гифасиса, – позора доселе невиданного, – Великий царь хотел доказать всему миру, на что он еще способен.
Предводительствуемое им войско в конце 325 года до рождества Христова подошло к Гедросийской пустыне.
По этой пустыне возвращалась на родину из Индии царица Семирамида, и из сотни тысяч ее войска не возвратилось с нею в Вавилон даже двадцати человек; Кир Великий избрал себе здесь обратный путь и испытал подобную же участь.
Вглядываясь в цепи бескрайних песчаных барханов, которые непреступной преградой встали перед его армией, Александр внезапно остановил коня.
Первым поравнявшись с царем, Птолемей воскликнул:
– Ты снова хочешь идти навстречу опасности!
– Скорее навстречу судьбе, чтобы познавать неведомое! – поправил верный Гефестион.
Александр молчал, пристально оценивая, словно коварного врага, незнакомую грозную пустыню.
Предусмотрительный Птолемей предостерег:
– Гедросийскую пустыню не удалось покорить ни легендарной Семирамиде, ни Киру. Смотри, не переступи назначенной тебе божественным провидением границы! Не лучше ли, пока не поздно, пойти в обход?
Александр, не колеблясь, ответил:
– Я, АЛЕКСАНДР! И я не дам пустыне победить себя и мою армию!
– Слова, достойные великого Александра, – восхищенно проговорил Гефестион и, скользнув взглядом по озабоченному лицу Птолемея, процитировал Геродота: «Людям, решившим действовать, обыкновенно сопутствуют удачи, напротив, они редко удаются людям, которые только и занимаются тем, что взвешивают и медлят».
Друзья рассмеялись.
– Геродот – великий историк! И он, несомненно, был прав! – согласился осторожный Птолемей.
Александр с охватившим его вновь боевым азартом воскликнул:
– Вперед и только вперед! Наперекор реву ветра, зною солнца, блеску молний! За нами Зевс и победа!
И армия Александра вступила в пылающий ад песчаного моря. Песок, раскаленный, чудовищный в своей массе, песок, необозримый, тихий и зловещий, казалось, затопил всю вселенную душным, сыпучим пламенем.
Воины тащились, едва не падая от изнеможения. Покрытые ранами ноги глубоко утопали в раскаленном песке. Однажды воины стали свидетелями, как нескольких товарищей засосал песок. Но погибающим никто не попытался прийти на помощь.
С каждым днем зной становился нестерпимее, дорога труднее. Падали и не поднимались, тяжело хрипя, вьючные лошади. Короткие передышки под повозками в полуденное пекло не приносили желанного отдыха, усталые ноги не становились легкими.
Только страстное желание победить пустыню заставляло Александра неимоверным усилием воли поднимать воинов снова и снова, чтобы двигаться вперед за группой проводников-индусов, скачущих впереди войска на выносливых верблюдах, которым была не страшна пустыня. Они бежали впереди, выбирая путь между песчаными горами, которые становились все выше и выше.
И сотни песчаных барханов с трудом отступали назад, несмотря на то, что молящие стоны все чаще и чаще пробегали по цепочке воинов.
– Больше нет сил!
– Прикончите нас!
– Остановитесь!
– Зачем было испытывать судьбу?..
Обессиленные люди, отставшие от товарищей, падали на колени или прямо лицом в раскаленный песок…
– Помогите подняться!
– Не оставляйте на погибель в этом аду!
– Проклятие настигнет завтра и вас!
– Александр накликал на нас гнев богов!..
Но их никто не слышал.
Угрюмо отворачиваясь, воины, безмолвные, как призраки, ковыляли дальше мимо умирающих, и просьбы затихали сзади, за мягкими по очертаниям песчаными горами. Враждебное дыхание пустыни заставляло людей все ниже и ниже опускать головы и не замечать страданий других…
– Пустыня страшна для чужеземца! – прохрипел пересохшим горлом Гефестион.
Безлюдье, недостаток воды были здесь самыми малыми страданиями.
Слепящее солнце, жгучая пыль, вызывали воспаление глаз и стесняли дыхание – именно этот кошмар поднимал ропот в войске.
И глаза полководца почти перестали видеть. Он еле держался на лошади.
– Узнай, не кончаются ли пески? – хмуро обратился Александр к Гефестиону.
– Проводники сказали, что еще более двадцати дней пути. Еще далеко.
– Что это? – с тревогой воскликнул приблизившийся на лошади Птолемей, указав на закрытое свинцовым туманом небо.
Проводники с жалобными криками, соскочив с верблюдов, упали на колени. Простерли руки к небу, моля богов защитить от бедствия.
Один из гетайров соскочил с лошади, схватил за плечо проводника и яростно спросил:
– Что случилось?
– Идет песчаная буря, а вместе с ней прилетает смерть…
Гнетущее молчание повисло над войском, нарушаемое только звуками свирепо завывающего в песке ветра… Горячий, он несся с пронзительным свистом. Песчаная мгла разъединила людей. Каждый оказался предоставленным самому себе, одиноким перед лицом невиданного бедствия.
Воины закутывали лица плащами и падали ниц.
Иссушающая буря душила людей. Многие потеряли сознание.
Груды тел животных и людей покрывались толстым слоем песка, заглушающим кашель и стоны.
Песчаная буря бушевала с полудня до темноты. Затем внезапно стихла.
Александр открыл глаза и увидел звездное небо. Звезды были совсем близко, огромные, сверкающие.
В темноте возились воины, раскапывали занесенных песком товарищей. Погибших относили в сторону.
Вконец измученные, почти не различающие дороги, оставшиеся в живых пошли, держась друг за друга, вслед за проводниками.
Наутро многие воины недосчитались лошадей. Из повозок с больными спешно выпрягались оставшиеся в живых животные, а больные воины были предоставлены своей участи. Войско великого полководца с мрачной поспешностью двинулось вперед. Падали закаленные в боях воины, падали чудом оставшиеся в живых вьючные лошади.
Отсутствие дисциплины принимало угрожающие размеры. Александр мрачно, с тревогой наблюдал за происходящим, наконец, приняв решение, спрыгнул с коня, передал поводья телохранителю, пошел вместе с пешими…
По раскаленному песку невозможно было ступать, но Александр, а вслед за ним и воины продолжали путь, не останавливаясь, не оглядываясь. Только вперед, любыми путями вперед…
А впереди, закрывая горизонт, бесконечно повторялись похожие друг на друга песчаные холмы…
В голове Александра бешено стучала кровь, отдавалась невыносимой болью.
…Под палящими лучами солнца несколько воинов увидели небольшую лужу между барханами.
Лужа подернулась ряской, но это была вода! По отряду пронесся радостный хриплый шепот:
– Вода!
– Это вода!
– Хоть глоток, но влага!
Воин снял шлем, осторожно зачерпнул и, боясь расплескать, понес царю. Дрожащими руками протянул Александру шлем.
– Пей, царь!
Александр принял шлем обеими руками:
– Спасибо, друзья мои!
Подняв было воду к пересохшим губам, он оглянулся… Со всех сторон жадно смотрели на него воспаленные глаза…
Резким движением царь выплеснул в песок драгоценную влагу.
Песок мгновенно поглотил ее.
Птолемей воскликнул:
– Это достойно Александра!
Царь просто сказан:
– Я, полководец! Глоток воды мог стоить мне преданности войска.
Александр увидел, как преобразились воины. Исчезло тупое равнодушие, лежавшее одинаковой печатью на усталых, изможденных лицах… Глаза, прежде тусклые и безразличные, теперь внимательно, живо и с надеждой смотрели на своего кумира.
И снова тысячи окровавленных ног погружались и погружались в раскаленный песок…
Шатаясь, Александр брел вместе со всеми. Только страстное желание победить пустыню заставляло его передвигать ноги в такт с Птолемеем, Гефестионом, воинами…
Неожиданно царь остановился, приказал:
– Приведите коня!
Ему привели самого сильного из оставшихся в живых. Он с удивлением воскликнул:
– Почему рыжий? Букефала мне! Где Букефал?
Воин, растерявшись, ответил:
– Царь, Букефал остался в Индии!..
Со страхом и жалостью Гефестион сказал:
– Александр, там, где захоронен твой конь, стоит город Букефалы…
Александр бредил наяву. В обезумевшем мозгу стремительно мелькали видения… Он приложил руку ко лбу:
– Да… Да… что же это я говорю?..
И, тотчас овладев собой, вскочил на гнедого коня. Жестом приказал конному отряду следовать за ним. Он вспомнил, что его озарило:
– Впереди должно быть море!..
Усилием воли он заставлял себя держаться на коне, приникая к густой рыжей гриве… Всадники отставали один за другим. Лошади падали, воины не могли тащиться далее, только Александр и пятеро его неутомимых гетайров стремились вперед. Ближе всех были Гефестион и Птолемей.
