Кристиан Жак - Под акацией Запада
Перед лицом бога Сета нужно было победить страх, затем бросить огненный взгляд на мир, узнать его в его жестокости и стать силой в его начале, в центре космоса, там, куда не проникал человеческий разум.
Рамзес поставил на жертвенник чашу с вином и миниатюрную газель, сделанную из акации. Способная переносить жесточайший зной пустыни и выживать во враждебной среде газель являлась вместилищем пламени Сета.
— Небо на твоих руках, — сказал царь богу, — земля под твоими ногами. То, что ты приказываешь, происходит. Ты вызвал жару и засуху, верни нам зимний дождь.
Статуя Сета не реагировала, ее глаза оставались холодными.
— Это я, Рамзес, сын Сети, говорю с тобой. Ни один бог не имеет права нарушить порядок мира и течение времен года, любое божество должно подчиняться Закону. Ты, как и все остальные.
Глаза статуи покраснели; внезапное тепло наполнило храм.
— Не направляй свою силу против Фараона. В нем соединены Гор и Сет. Ты во мне, и я использую твою силу для борьбы с тьмой и предотвращения беспорядка. Повинуйся мне, Сет, пошли дождь на края севера!
Молнии прорезали небо, и над Пи-Рамзесом загремел гром.
Глава 33
Принцесса заносчиво сказала Меренптаху:
— Мне невыносимо это ожидание! Немедленно везите меня в Египет.
— У меня приказ обеспечить вашу безопасность. Пока стоит продолжительная засуха — неблагоразумно отправляться в путь.
— Почему не вмешивается Фараон?
Капля дождя упала на левое плечо принцессы, вторая — на правую руку. Она и Меренптах одновременно подняли глаза к небу, которое потемнело и покрылось черными тучами. Сверкнула молния, за ней последовал раскат грома и пошел сильный дождь. Через несколько минут температура понизилась.
Холодная и дождливая зима, соответствующая закону времен года, прогнала лето и засуху.
— Вот ответ Рамзеса, — сказал Меренптах.
Хеттская принцесса закинула голову, открыла рот и жадно пила воду неба.
— Поехали, поехали быстрее!
Амени ходил взад и вперед перед дверью спальни царя. Стоящий со скрещенными руками насупленный Сетау неподвижно смотрел в одну точку. Ка читал магический папирус, формулы которого он произносил про себя. Во второй раз Серраманна протирал свой короткий меч тряпкой, смоченной льняным маслом.
— В котором часу Фараон вышел из храма Сета? — спросил сард.
— На заре, — ответил Амени.
— Он с кем-нибудь разговаривал?
— Нет, он не произнес ни единого слова, — сказал Ка. — Царь закрылся в своей спальне, я позвал главного лекаря царства, он согласился ее принять.
— Она осматривает его уже больше часа! — возмутился Сетау.
— Видимые или нет, ожоги Сета опасны, — уточнил верховный жрец. — Доверимся науке Неферет!
— Я дал ей много лекарств для здоровья сердца, — напомнил Сетау.
Наконец, дверь открылась.
Четверо мужчин окружили Неферет.
— Рамзес вне опасности, — сказала главный лекарь царства, — один день отдыха, и царь снова обретет нормальный ритм работы. Оденьтесь потеплее: погода обещает быть холодной и влажной.
Над Пи-Рамзесом начался дождь.
Объединенные, как братья, под командованием Меренптаха египтяне и хетты прошли через Ханаан, продолжили путь по прибрежной дороге, над которой возвышался Синай, и вошли в Дельту. На каждой остановке в малых крепостях был праздник. Во время путешествия многие воины обменяли свое оружие на флейты, трубы и тамбурины.
Хеттская принцесса пожирала глазами зеленеющие пейзажи, восхищалась пальмовыми рощами, плодородными полями, каналами, папирусными лесами. Открывающийся перед ней мир был совершенно не похож на суровое Анатолийское плато ее юности.
Когда обоз стал виден из Пи-Рамзеса, улицы заполнились народом; никто не смог бы сказать, как распространились слухи, но все знали, что дочь императора хеттов подъезжает к столице Рамзеса Великого. Богачи смешались с бедняками, вельможи стояли рядом с чернорабочими, радость наполняла сердца.
— Невероятно, — прокомментировал Урхи-Тешшуб, стоявший с женой в первых рядах зрителей, — этому Фараону удалось многое.
— Он вызвал дождь и одолел бога Сета, — сказала восхищенная Танит. — Его могущество беспредельно.
— Рамзес — это вода и воздух для народа, — добавил каменотес. — Его любовь подобна хлебу, который мы едим, и одежде, которую носим. Он отец и мать страны!
— Его взгляд проникает в умы и души, — сказала жрица богини Хатор.
Урхи-Тешшуб был побежден. Как бороться против фараона, наделенного сверхъестественной силой? Рамзес повелевал стихиями, изменял погоду даже в Азии, правил духами, способными победить любую армию! И как это предчувствовал хетт, ничто не смогло воспрепятствовать путешествию дочери императора. Любое нападение на обоз было обречено на неудачу.
Бывший главнокомандующий анатолийскими воинами взял себя в руки. Он-то уж не поддастся магии Рамзеса! Его целью, его единственной целью, было убить этого человека, разрушившего его жизнь и доведшего гордую Хеттскую империю до состояния простых подданных. Каково бы ни было его могущество, Фараон не был богом, но человеком со своими слабостями и недостатками. Опьяненный победами и популярностью, Рамзес в конце концов потеряет прозорливость, время будет работать против него.
И он женится на этой, принцессе! В ее жилах текла кровь неукротимого воинственного народа. Думая скрепить этим браком мир, Рамзес, быть может, глубоко ошибался.
— Вот она! — закричала Танит, возглас которой был подхвачен тысячами восторженных голосов.
Внутри своей повозки принцесса прихорашивалась. Она подкрасила веки зеленой краской из силиката гидратной меди и очертила вокруг глаз черный овал, накладывая палочкой краску, составленную из свинцового блеска, серебра и древесного угля. Она посмотрела в зеркало на результаты своего труда и осталась довольна. Ее рука не дрогнула.
С помощью Меренптаха молодая хеттка вышла из повозки.
Ее красота ошеломила толпу. Одетая в длинное зеленое платье, оттеняющее перламутровый цвет ее кожи, принцесса имела вид настоящей царицы.
Вдруг все повернулись в направлении главной улицы города, откуда нарастал характерный звук лошадиного галопа и трения колес колесницы.
Рамзес Великий ехал на встречу со своей будущей женой.
Две молодые и горячие лошади являлись потомками пары, которая вместе с львом Бойцом были единственными союзниками Фараона в битве при Кадеше, когда воины бросили его одного перед хеттским натиском. Два великолепных боевых коня были украшены султанами из красных перьев с голубыми концами, на их спинах была попона из красного, голубого и зеленого хлопка. Вожжи Фараон привязал к поясу, чтобы можно было держать в правой руке жезл.
Сверкающая золотом колесница быстро приближалась. Рамзес спокойно управлял лошадьми. В голубой короне, напоминавшей о небесном происхождении фараонов, царь казался полностью одетым в золото.
Да, это солнце следовало за ним, освещая своими лучами его подданных. Когда колесница остановилась в нескольких метрах от хеттской принцессы, серые тучи разорвались и солнце единолично царило над ставшем голубым небом. Рамзес, Сын Солнца, не был ли он творцом этого нового чуда?
Молодая женщина стояла, опустив глаза. Царь отметил, что ее одежде была присуща скромность. Простое серебряное ожерелье, небольшие браслеты из того же металла, лишенное украшений платье, которое в выгодном свете оттеняло ее великолепное тело.
Ка подошел к Рамзесу и передал ему голубую фаянсовую вазу.
Рамзес помазал лоб принцессы чистым маслом.
— Вот брачное помазание, — заявил Фараон. — Оно делает тебя Великой Супругой Фараона, повелителя Двух Земель. Пусть злые силы отойдут от тебя. В этот день ты рождаешься для своего предназначения, согласно Закону Маат, и ты принимаешь имя «Та, которая видит Гора и совершенство божественного света»[6]. Посмотри на меня, Мат-Гор, моя супруга.
Рамзес протянул руки молодой женщине, которая очень медленно вложила свои ладони в ладони Рамзеса. Она, никогда не ведавшая страха, была охвачена ужасом. Возложив столько надежд на этот момент, чтобы проявить свои чары, она боялась упасть в обморок, как испуганная девочка. От Рамзеса исходил такой магнетизм, что. ей показалось, будто она прикасается к плоти бога и переходит в другой мир, где у нее не было точки опоры. Обольстить его… Теперь она понимала тщетность своих намерений, но было слишком поздно отступать, хотя ей хотелось убежать и вернуться в Хеттию, далеко, очень далеко от Рамзеса.
Ее руки продолжали покоиться в руках царя, и она, наконец, осмелилась поднять глаза и посмотреть на него.
В свои пятьдесят шесть лет Рамзес был великолепным мужчиной с несравненной величественной осанкой. С широким открытым лбом, выступающими надбровными дугами, густыми бровями, пронзительным взглядом, длинным, узким носом с горбинкой, круглыми изящными ушами, широкой грудью, он был редким сочетанием силы и изящества.
