Скала альбатросов - Альберони Роза Джанетта

В Милане император назначил епископом Филиппо Висконти, умного прелата, потомка знатнейшей фамилии. Однако папа не собирался отдавать право, завоеванное в Средние века в кровопролитной битве с империей. Борьба за возведение в сан, «война двух шпаг», как ее окрестили тогда, шла как раз за право назначать епископов, и великий папа Григорий VII в 1076 году отлучил от церкви императора Генриха IV, вынудив его отправиться в Каноссу [76]. Пий VI, думал падре Арнальдо, не мог смириться с тем, что император присвоил себе право назначать епископов. Так что монсиньору Висконти пришлось отправиться к папе и подвергнуться экзамену, и лишь после этого его святейшество посвятил его в епископы. Пий VI победил.

Но Иосиф решил сам стать во главе церкви. Император принялся распускать церковные братства и давать указания, как вести литургию, вплоть до того, что предписывал, сколько ударов колокола должно быть произведено в том или ином случае. За подобные «деяния» его прозвали императором-пономарем.

Вскоре разразилась Французская революция. Когда падре Арнальдо переехал в Варезе, Леопольда уже не было в живых, и трон только что унаследовал его сын Франциск II. Тем временем казнили на гильотине Марию Антуанетту, тетушку императора. Австрия в ту пору всеми силами старалась вернуть благосклонность церкви, чтобы вместе с нею поставить заслон революции.

Вот тут-то, полагал падре Арнальдо, ему и повезло. Император нисколько не возражал, когда папа в ответ на просьбу кардинала Фабрицио Руффо назначил падре Арнальдо епископом, тем более что в Варезе вспыхнуло тогда самое настоящее восстание, руководил которым священник дон Феличе Латтуада. В тот момент папе вообще не верилось, что он может поставить во главе настолько разрушенной епархии по-настоящему надежного человека. А в епархии простые люди, которые всегда симпатизировали папе, встретили нового епископа с радостью…

Размышляя о превратностях судьбы, падре Арнальдо вышел из монастырского дворика и спустился по удобной тропинке к озеру. Конечно, продолжал размышлять монсиньор, вскоре настали трудные времена. Нашествие французов, насилие, грабежи… Ах, как пригодились тогда дукаты маркизы Россоманни! Более трети своего состояния падре Арнальдо истратил на лечение раненых и больных, на то, чтобы как-то облегчить страдания людей, а порой просто спасти бедняков от голодной смерти. Деньги требовались на восстановление разрушенных церквей, на выкуп церковного имущества, выставленного на продажу. Только благодаря деньгам маркизы удалось спасти изумительный монастырь в Вольторре, который могли разобрать по камешку.

К счастью, он успел положить сто тысяч дукатов в банк в Швейцарии для Арианны. С помощью этих денег бедная девочка и смогла встать на ноги. А ему самому года два пришлось сидеть без единого сольдо. Потом постепенно земли вновь стали приносить доход, и вернулось благополучие.

Да, деньги маркизы были потрачены со смыслом. Он сумел найти мужа Арианне, смог выручить ее, когда она осталась ни с чем и помог своему народу в трудный момент. Сейчас положение изменилось. Наполеон заявил, что он покровительствует церкви.

Вскоре Бонапарт должен прибыть в Милан на собственную коронацию. Он пожелал, чтобы в церемонии возведения его на королевский трон участвовали все епископы страны, которая еще недавно называлась Цизальпинской республикой, а ныне — Итальянским королевством Новым кардиналом-архиепископом Милана был назначен преданный Наполеону Монтекукколи Капрара. Родом из Болоньи, он прежде был папским нунцием во Франции. Его выбрал сам Бонапарт, и пала Пий VII вынужден был смириться. Новый архиеписюп редко бывал в Милане, и на самом деле здесь всем распоряжался монсиньор Бьянки.

Архиепископ Капрара поручил падре Арнальдо отправиться в Павию и вместе с местным епископом организовать перевозку короны в Милан. Наполеон желал быть увенчанным древнейшей короной итальянских монархов, которая хранилась в соборе в Монце. Но для начала ее собирались доставить в Павию, где и выставить на всеобщее обозрение в базилике Сан-Микеле. И только потом реликвию можно будет отправить в Милан на коронацию.

Падре Арнальдо надеялся, что после коронации Наполеона в стране наконец-то воцарится хоть какой-то мир. Отбросив предрассудки, он убеждал себя, что не важно, кто правит страной — Наполеон или Франциск. Важно, что будет мир. Но в состоянии ли Наполеон сохранить его? Честолюбие Бонапарта не знает границ. Сейчас он пожелал стать королем Италии.

Как это странно, подумал священник, в стране уже тысячу лет не было настоящего короля. Но Наполеон знает цену традициям. Он хотел быть коронован древнейшим символом монаршей власти — железной короной лангобардской королевы Теоделннды [77]. Как гласило предание, эта корона выкована из гвоздей, которыми были прибиты к распятию руки и ноги Христа.

Падре Арнальдо спустился к воде. Он присел на каменную скамью возле причала. Чайки летали над самой водой в поисках пищи, стайка уток скользила по озерной глади. Звонкие певчие птицы наполняли окрестности радостным гомоном. Как же чудесно это озеро — небольшое, удивительно спокойное среди красочного разнообразия окружающего пейзажа!

Умиротворенное настроение падре Арнальдо нарушил цокот копыт. Обернувшись, епископ увидел направлявшегося к нему незнакомца. Из аббатства навстречу ему вышли монахи. Всадник соскочил с лошади и о чем-то горячо заговорил с ними. Падре Арнальдо показалось, будто он где-то видел этого человека. Было в его облике что-то очень знакомое, и все же прелат не мог понять, кто же это. Еще совсем молодой на вид, высокий, крепкий, несомненно, превосходный наездник. Монахи расступились, пропуская приезжего. Ну конечно же, это Марио Россоманни!

Зачем он приехал на озеро Варезе? Наверняка он появился тут не случайно, а с какой-то целью. Падре Арнальдо почувствовал, как тревога сжала его сердце. Он боялся, что не сумеет совладать с собой. В молодости Арнальдо отличался застенчивостью, но со временем научился сохранять невозмутимость в трудную минуту. Теперь же держаться с достоинством становилось все труднее. Говорят, будто в старости люди делаются мудрыми и уравновешенными, подумал он. Но у него получается совсем иначе. Он становится все мнительнее и тревожнее.

Меж тем Марио приближался. Сколько же ему сейчас — тридцать пять или уже тридцать шесть лет? Моложав, но видно, что он созрел и многое испытал в жизни. Падре Арнальдо знал о замечательной военной кампании, проведенной Марио вместе с покровительствовавшим ему кардиналом Руффо. Кардинал не раз писал ему о своем блистательном офицере, полагая, что они в добрых отношениях. Конечно, Марио проявил великолепную воинскую доблесть. Но его брак, говорят, кончился плохо.

Епископ поднялся, приветствуя Марио:

— Добро пожаловать, маркиз! Рад вновь видеть вас спустя столько лет. Я все знаю о вас от кардинала. Хотите, пройдем в аббатство, или предпочитаете побыть здесь, на воздухе?

— Предпочитаю остаться с вами наедине. Здесь было бы весьма удобно, — сухо ответил Марио.

Падре Арнальдо жестом попросил удалиться сопровождавшего его секретаря. Они опустились на скамью.

— Чем могу быть полезен? Говорите откровенно, прошу вас.

— Моя мать серьезно больна.

— Сожалею, весьма сожалею. Чем она больна?

Марио не ответил на вопрос.

Она рассказала мне, что случилось на Тремити десять лет назад. Как вам известно, моя матушка хотела во что бы то ни стало женить меня на Граффенберг и устроила нападение на невинную девушку. Недавно я встретился с Арианной в Милане и узнал, как она пострадала и была спрятана в подземелье аббатства. Вы хранили ее тайну. Нас с ней разлучили обманом. Вы признаете это?

— Да, это так. Однако вы должны признать, что мы действовали под давлением непредвиденных обстоятельств, например покушения.

— Все последующие годы мы с Арианной ненавидели друг друга. Она считала, будто я бросил ее, хотя и клялся в любви. Я же полагал, что вы ее любовник и сами все подстроили, желая оставить Арианну при себе.