Еремей Парнов - Заговор против маршалов
— Не стоит о нем сожалеть. Все они стоят друг друга.
— Как у вас все просто! Ханфштенгль щедро снабжал Гитлера деньгами, помог ему выпустить «Майн кампф» и вообще много знал. Представляете, какую книгу мог бы он написать! Но, боюсь, Гитлер никогда не выпустит его за пределы Германии... А с Мастным я попробую поговорить. Он будет у нас на обеде.
На прямой вопрос Додда о германо-чехословацких переговорах посланник устало отмахнулся.
— Очередная газетная утка. Немцы постоянно ведут зондаж, но, как правило, это кончается никчемными разговорами. Главная их цель: вывести нас из союза с Россией.
— Германо-советские переговоры тоже следует рассматривать с тех же позиций?
— Если у вас есть хоть какая-то информация, господин посол, пожалуйста, поделитесь. Буду считать себя весьма обязанным.
— Так вы ничего не знаете?
— Абсолютно.
— Вполне возможно, что это только слухи, но я проверю и, если что-нибудь узнаю, обязательно поставлю вас в известность.
Додд откланялся и с бокалом в руках отошел к другим гостям. Сообщение о секретных переговорах между наци и русскими он получил от американского посланника в Норвегии, который только что прибыл из Москвы и на пару дней остановился в Берлине. Его назначили послом во Францию. Информация была серьезная.
Перед самым разъездом обеспокоенный Войтек Мастный попытался продолжить разговор, но Додд действительно не мог ничего добавить.
— Ситуация исключительно сложная и неопределенная,— пожаловался чех.— Вам известны подробности конфликта Гитлера с военными? — он попробовал задать наводящий вопрос.
— Вы имеете в виду разногласия между армией, флотом и военно-воздушными силами?.. Это вечный спор, который никогда не будет решен. Не только в Германии — всюду.
— Не совсем, господин посол, не совсем... У меня есть сведения, что вокруг генерала Людендорфа группируются молодые офицеры, ненавидящие Гитлера. С этой молодежной организацией тайно связаны значительные круги военных. Они регулярно получают двухнедельный журнал, издаваемый Людендорфом. В связи с его семидесятидвухлетием министру Бломбергу удалось устроить встречу между фюрером и Людендорфом, но я не знаю, чем она закончилась.
— Я тоже не знаю. Более того, впервые слышу о самой встрече. Однако мне известно, что журнал Людендорфа конфискован.
— Даже так?.. Значит, все-таки нет дыма без огня. Что-то происходит.
— В этом мире, господин Мастный, всегда что-ни- будь происходит. Происходило и, вероятно, еще долго будет происходить.
На следующий день, в четверг, Уильям Додд имел получасовую беседу с советским полпредом.
Суриц рассказало званом обеде, который давал племянник Геринга, видный чиновник Рейхсбанка. Кроме него были Франсуа Понсе, принц Луи Фердинанд и Яльмар Шахт.
— Шахт? — обрадовался поводу зацепиться американец.— А мне говорили, что он ведет секретные переговоры с эмиссаром Кремля?
— Не может быть,— рассмеялся Суриц.— Я бы, наверное, об этом знал.
— Знать и сказать о том, что знаешь,— разные вещи,— в тон ему пошутил Додд.
— Естественно, если переговоры секретные. Но я на самом деле ничего не знаю.
Додд решил, что русский помимо прочих его качеств превосходный актер. Вальтер Дюранти — московский корреспондент «Нью-Йорк таймс» с 1921 года — подтвердил первоначальный сигнал. Целью переговоров было торговое соглашение, которое могло проложить дорогу к политическому договору.
Последнее представлялось Додду маловероятным.
Яков Захарович Суриц действительно не был проинформирован о тайных встречах рейхсминистра и президента Рейхсбанка Шахта с заместителем торгпреда Канделаки. По поручению Сталина и Молотова он действовал в обход Наркомата иностранных дел и полпредства в Берлине.
Войтек Мастный телеграфно проинформировал министра Крофту.
РЕИХСМИНИСТР ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ФОН НЕИРАТ РЕИХСМИНИСТРУ ФИНАНСОВ ДОКТОРУ ШАХТУ...Было бы нечто иное, если бы дела в России продолжали развиваться в направлении абсолютной деспотии, опираясь на военных. В этом случае нам, конечно, не следовало упускать момент, чтобы снова включиться в русские проблемы.
ГЕРМАНСКИЙ ПОСОЛ ФОН ДЕР ШУЛЛЕНБУРГ МИНИСТЕРСТВУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛМосква (вне очереди)
...Слухи о заговоре в высшем эшелоне Красной Армии следует расценивать как вымышленные заключения из ранее состоявшихся процессов. Не отмечается никаких признаков напряженности в отношениях между Сталиным и Тухачевским, а также другими генералами.
ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИК ЩТЮЛЬПНАГЕЛЬ МИНИСТЕРСТВУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ...Проведенный в военном министерстве анализ разведывательных данных показал, что ни Тухачевский, ни другие советские генералы не поддерживают никаких связей с «троцкистской оппозицией» и едва ли помышляют о военном путче против Сталина.
Получасовое свидание с фюрером окрылило Гейдриха, хоть и пришлось порядком поволноваться. Пока Гитлер перелистывал подшитые в дело листы, группенфюрер пережил немало тревожных мгновений. Невольно вспомнились выпускные экзамены, связанные с ними опасения и головокружительные надежды. Документы, конечно, прошли строжайшую проверку самых придирчивых экспертов технического отдела, но от Гитлера можно было ожидать чего угодно. Особенно пристально он приглядывался к бланкам, где русские генералы «расписались» в получении денег. Чего вдруг? Там и смотреть-то не на что: только сумма и подпись. Сомневаться в качестве? Но факсимиле выполнены образцово. О чем он вообще думает? Или кто-то уже пересек дорогу? Бломберг? Канарис? Неожиданные подводные камни в расследовании инцидента с архивом?
Когда наконец из высочайших уст прозвучало первое слово одобрения, Гейдрих ощутил несказанное облегчение. Это походило на анестезию, заморозившую истерзанную болью десну. Даже холодная испарина выступила на лбу.
— Сразу видно, что поработали настоящие мастера,— выдвинув нижнюю челюсть, улыбнулся фюрер, что было верным знаком полного удовлетворения.— Смело вперед, мой Гейдрих! Это не только потрясает устои красноармейской верхушки на данный момент, но и скажется на боеспособности России на многие годы вперед.
Затем, коснувшись процесса троцкистов, он похвалил Гейдриха за прозорливую инициативу и назвал Сталина «хорошим парнем», у которого можно многому поучиться.
— Мы у него в долгу,— умело подыграл группенфюрер.— Он прикончил сбежавших от нас еврейских коммунистов.
На Принц Альбрехтштрассе Гейдрих вернулся в приподнятом настроении. Перед тем как вызвать Беренса, неспешно, смакуя, высосал бокал мозельского. На почти безоблачном горизонте различалась лишь одна тревожная тучка — Прага.
Бенеш, похоже, не заглотнул наживку.
— Когда идешь на утечку информации, то знаешь уже заранее, что попадет не только к главному адресату,— благодушно отреагировал Гейдрих на доклад Беренса.— Меня ничуть не беспокоит, что старый чистоплюй Нейрат наболтал Шахту. Это даже полезно. Вдруг наш почтенный финансист уронит словцо-другое на переговорах с русскими?.. Лично я не исключаю такого поворота. Хуже другое. Почему молчит Прага? Насколько мне известно, Бенеш и не подумал уведомить Москву.
— Восьмого апреля министр Крофта принял посла Александровского. Неизвестно, о чем шла речь, но подождем результатов. Такие дела скоро не делаются.
— В Москве не заметно никакого шевеления. Возможно, дядюшка Джо отдыхает после январского кровопускания. Мы не ошиблись: состав следует в правильном направлении. Лично мне даже льстит грандиозная реклама, которую создали нашему ведомству. Доктор Геббельс напрасно оправдывается. Я бы не торопился с опровержениями.
— Особенно учитывая перспективы.
— Вот именно!..
— Чувствую, что ты доволен.
— Он встретил меня превосходно.
— О Канарисе разговора не было?.. Парни из абвера копают глубоко.
