Фау-2 (ЛП) - Харрис Роберт

Он встал с кровати, включил верхний свет, задернул шторы, подтащил стул к шкафу, встал на него и снял чемодан. Он был старым, из добротной, потёртой коричневой кожи. Фон Браун отдал его ему незадолго до своего отъезда из Пенемюнде.

— Одолжение для меня сделаешь — приглядишь за этим?

— Что внутри?

— Страховка.

Он положил чемодан на кровать, отщёлкнул застёжки и поднял крышку. Внутри лежали сотни небольших картонных коробочек, каждая с катушкой 35-миллиметровой микроплёнки. Всё казалось нетронутым. Иногда он задумывался, не стоит ли найти для этого более надёжное место, но всякий раз приходил к выводу, что лучше оставить как есть — ничто не вызывает большего подозрения, чем чрезмерная осторожность. Он был уверен, что никто не догадается туда заглянуть. Тем не менее, он выдернул волос с виска и аккуратно вложил его в одну из защёлок перед тем, как снова закрыть чемодан и поставить его обратно на шкаф. Погасил свет и спустился вниз по лестнице.

На улице в темноте он уже слышал свист приближающегося поезда, тяжёлый лязг колёс на рельсах — он медленно полз через город, подходя к концу долгого пути с ракетного завода в центральной Германии. Дорога до станции занимала меньше двух минут, но поезд его опередил. Он услышал паровой выдох вдали, когда локомотив остановился.

Открывшаяся картина напоминала кадр из кино — будто в город прибыла кинозвезда: сотни людей ожидали на запасных путях под дуговыми прожекторами, в холодном воздухе клубился пар дыхания; огромная колонна самой разной техники — транспортеры, топливозаправщики, цистерны, некоторые уже с заведёнными моторами — выстроилась вдоль платформ. Поезд остановился так, чтобы первая ракета оказалась точно под мощным краном, перекинутым через путь. Технический расчёт уже карабкался на платформу, стаскивал брезент, направлял стальные тросы крана. Как только ракету поднимут и переместят на транспортер, поезд медленно подвинется вперёд, и можно будет поднять следующую. Боеголовки были упакованы отдельно — в большие металлические бочки. Дальше по составу находились цистерны с топливом.

Солдаты были обучены разгружать ракеты до рассвета, но этой ночью всё шло быстрее обычного — Граф догадался, что им сообщили приказ: до конца дня провести двенадцать запусков. Он заметил Бивака рядом с Хубером — тот жестикулировал, вероятно, объясняя, что происходит.

Граф некоторое время наблюдал. Ему самому пока нечего было делать — до тех пор, пока ракеты не отвезут в палатки в лесу для технической проверки. Их мечта сбылась, подумал он, пусть и не совсем так, как они её себе представляли. Они действительно создали Ракетный аэродром.

Он начал зябнуть. Проклятая морская влага! Она проводит холод не хуже, чем электричество. Он поднял воротник пальто и двинулся в сторону поезда.

6

В 5:34 утра полк произвёл первый за день запуск ракеты Фау-2. Её оранжевое пламя поднялось, как солнце, над зимним лесом, поджигая верхушки окрестных елей, пока ракета уносилась в темноту. Рёв разорвал утреннюю воскресную тишину над Гаагой, и сотни людей бросились к окнам посмотреть, что происходит. Облака над морем на мгновение окрасились в алый, а затем снова потемнели.

Пять минут спустя ракета упала на Лонгбридж-роуд — современную жилую улицу в Илфорде, Большой Лондон, разрушив три дома. В центральном доме, номер 411, в который пришёлся прямой удар, Мод Брантон и её девятнадцатилетняя дочь Айрис погибли мгновенно; её мужа, Сидни, извлекли из-под завалов, но он скончался в тот же день в неотложной больнице в Баркинге. В соседнем доме, номер 413, Фредерик и Эллен Бринд также погибли на месте; их двадцатимесячного внука Виктора доставили в больницу, но он умер по прибытии. Также погиб сосед Брантонов с другой стороны, тридцатидевятилетний Чарльз Берман. Всего погибло восемь человек, ещё восемь были тяжело ранены.

Вторая ракета, запущенная через два с половиной часа, в 8:02 утра, отклонилась почти на сто миль от курса и упала без вреда в Северное море, недалеко от гравийного пляжа Орфорд-Несс в графстве Саффолк. Взрыв наблюдали изумлённые рыбаки, ловившие утром макрель с берега.

Что случилось с третьей ракетой — остаётся загадкой. Она стартовала безупречно в 10:26, но сведений о месте падения на территории Великобритании нет. Вероятно, она взорвалась в воздухе, возможно — при входе в атмосферу.

Двадцать минут спустя, в 10:46, была запущена четвёртая ракета. Она попала в дома на Орион-Коттеджес в Рейнхэме, Большой Лондон, недалеко от Темзы. Погибли двое: тридцатидевятилетний пожарный Альберт Булл, погибший при взрыве, и его пятилетний сын Брайан, умерший от ран в тот же день в окружной больнице Олдчёрч. Тридцать человек получили тяжёлые ранения.

Пятый запуск, в 11:20 утра, пришёлся на современный особняк на Мэнор-роуд, Чигуэлл. Погиб сорокалетний Стэнли Дирлав. Ещё шестеро были тяжело ранены.

Шестая ракета, запущенная в 12:50 дня, ударила по дому номер 41 на Гордон-авеню в Уолтемстоу. Погибла пятьдесятпятилетняя Лилиан Корнвелл, ещё семнадцать человек были тяжело ранены.

Менее чем через час, в 13:39, седьмая ракета попала прямо в церковь Всех Святых на Ист-Индия-Док-роуд — всего в двухстах ярдах от Маккаллум-роуд, Поплар, где в пятницу вечером другая Фау-2 убила четырнадцать человек. Взрыв обрушил грузинскую крышу и восточную часть нефа. К счастью, основное воскресное богослужение уже закончилось. Тем не менее, погибли четыре взрослых и одиннадцатилетний мальчик по имени Обри Хинг. Девятнадцать человек получили тяжёлые ранения.

Через одиннадцать минут восьмая ракета упала на деревья в Биллерики, графство Эссекс, и преждевременно взорвалась, тяжело ранив двух человек.

В тридцати пяти милях оттуда, в Дейнсфилд-хаусе, Кэй сидела за своим столом у окна на втором этаже, склонившись над стереоскопической лупой. Две главные способности, необходимые для фотораспознавания, заключались, во-первых, в умении сосредоточенно изучать одну и ту же местность месяцами, а то и годами, пока она не становилась тебе столь же знакомой, как собственный сад; и во-вторых, в памяти — чтобы заметить мельчайшие изменения, указывавшие на вражескую активность. Например, если по полю многократно ходили люди, примятая трава на снимке выглядела светлее окружающей. К чему вели следы? А эта странная форма — не танк ли? Пушка? Появление маскировки почти всегда означало, что происходит что-то важное. Причём на удивление легко было её заметить: в реальности камуфляж подбирали по цвету, а на чёрно-белом снимке с высоты более 20 000 футов он выдавался просто из-за иной светотени. Но деревья — это маскировка безошибочная: неизменные, плотные, сплошным тёмно-серым покрывалом, даже зимой, даже лиственные. Но в лесах вокруг Гааги не было видно ничего. Они как будто насмехались над часами её работы.

Она подняла голову, повернула шею, чтобы размять затёкшие мышцы. Глаза болели. Тем не менее, её состояние было куда лучше, чем накануне вечером. Она спала крепко, без сновидений — будто разум решил излечить сам себя. Она почти не замечала ни кашля и чихания Ширли, ни того, как Мод и Лавендер, её две другие соседки, вернулись около полуночи навеселе и хихикая — после двойного свидания с двумя пилотами из «Хэир энд Хаундс». А воскресное утро было настоящим блаженством: день общей ванны. Каждой полагалось по четыре дюйма горячей воды в неделю, и они объединяли порции, чтобы заполнить целую ванну, по очереди решая, кто моется первой. Сегодня очередь последней досталась Кэй, но она, на удивление, не возражала — мутная вода с плавающими волосами её не смущала. Само ощущение, что можно понежиться в чуть тёплой воде и смыть последние следы пыли, уже было роскошью.

Кэй подумала о Майке. Наверное, стоило бы позвонить в госпиталь — не чтобы поговорить, просто узнать у сестры, как он. Разве в этом может быть что-то плохое?

Она вновь наклонилась над лупой.

У неё была странная война — она наблюдала за панорамным сражением, словно бог с Олимпа. Её мучило чувство вины за то, насколько увлекательной она её находила: всё это больше напоминало продолжение Кембриджа, чем настоящую военную службу. Повестка пришла в её почтовый ящик в Ньюнхэме в день её двадцать первого дня рождения, весной 1941 года. На следующий день после последнего экзамена в июне она села на ранний поезд из Кембриджа с приказом явиться на базу ВВС в Глостере для прохождения начальной подготовки.