Ольга Погожева - Турист
Я понял, что ещё секунда — и я действительно не смогу. Поэтому я спустил курок.
И в тот же миг проклял создателей кольта М16, когда услышал глухой щелчок осечки. Острая боль в позвоночнике пронзила меня; я пошатнулся.
Спрут метнулся вперед, выбивая автомат у меня из рук, и одним ударом опрокинул меня на спину, отбрасывая к краю крыши. Я окинул мутным взглядом каменный колодец двора. Там, задрав голову вверх, стоял Джино. Две машины с настежь распахнутыми дверьми были пусты; минута — и люди Вителли будут здесь, на крыше. Ник наблюдал за нами через прицел винтовки, и я понял, что они не дадут Спруту уйти. Даже если он успеет убить меня — он уже покойник.
С этой мыслью я и обернулся.
Спрут дотянулся до своего пистолета и вскинул руку с оружием.
— Всё, напарник… — осклабился он, тиская рукоять. — Конец. Умрем вместе…
Он выпрямился во весь рост, и это было его последней ошибкой. Ник увидел его, и выстрелил.
Спрут пошатнулся, и пуля только обожгла мне плечо. Он начал заваливаться назад, попытался удержать равновесие, и рухнул вниз.
Он не упал. Вцепившись двумя руками в бортик, он всё ещё боролся за жизнь. Я видел, как медленно, медленно сползают его пальцы с парапета. Если бы я мог встать на ноги, я бы отдавил эти проклятые пальцы, скинул бы его вниз — но я был слишком слаб, и я боялся его. Курт запросто мог перехватить мою руку и утащить меня с собой.
Мы посмотрели друг другу в глаза; Курт ухмыльнулся откровенно и грязно, будто я по-прежнему находился в его власти, и расплылся в уродливом оскале.
Он не изменился, даже ощущая дыхание смерти. Он стал ещё гаже, ещё ожесточеннее, ещё страшнее. Страх липкими щупальцами опутал меня. Он вернется, он будет снова и снова пытать меня, он будет каждый день являться мне в кошмарах…
Снизу раздались выстрелы; Спрут вздрогнул и разжал пальцы.
Это были самые незабываемые мгновения в моей жизни. Я смотрел на падающее тело.
Потом последовал удар.
— Эй!
Кто-то дернул меня за локоть назад, подальше от края, и я не удержался, рухнув прямо под ноги двум парням в костюмах.
Один из них подбежал к краю, заглянул вниз, махнул кому-то рукой.
Меня ухватили под локти, поставили на ноги, и я снова смог увидеть то, что было внизу. Ник что-то говорил Вителли, указывая винтовкой на бесформенную человеческую массу, лежавшую в нескольких шагах от них, и Джино медленно кивал, глядя вверх.
— Идти можешь?
Я отрицательно покачал головой.
Силы оставили меня; перед глазами расплывались белые пятна, острая боль в позвоночнике и пульсация по всему телу занимали все мои мысли. Я хотел, чтобы всё кончилось.
Ещё я хотел увидеть Спрута. Убедиться, что он мертв.
Спуск занял несколько долгих минут — лифт в этом полуразвалившемся доме давно не работал, лестница не имела перил и покосилась. Я заметил трупы на нижних этажах; работа Ника или итальянцев. До самого выхода подручные Вителли почти тащили меня на себе, я едва переставлял ноги.
— Олег!
Парни, державшие меня под локти, деликатно отошли в сторону, и ноги тут же подкосились. Джино едва успел меня поддержать. Я увидел его лицо — потемневшее, напряженное, с глубоко залегшими складками на лбу, с часто пульсирующей жилкой у виска, и глаза — тревожные, блестящие, отчаянно злые. Я хотел сказать ему, что всё в порядке, но вряд ли бы он мне поверил. Белоснежная рубашка, которую мне когда-то подарил Примо, пропиталась красным, светлые джинсы потемнели, лицо и шея обожжены, волосы спутались и слиплись от запекшейся крови, я почти не держался на ногах. Хорошо, что он не видел того, что скрывала одежда.
— Олег…
Я попытался заговорить; наружу вырвался хриплый звук, и я оставил попытки. Отстранив Джино, я сделал несколько нетвердых шагов в сторону Спрута. Под телом расплылась лужа крови; Курт развалился на земле так же, как лежал я на залитом кровью столе.
— Мертв, — проронил Николай на русском. — После такого не выживают.
Я смотрел в открытые серые глаза и ничего не чувствовал. Я только боялся, что он сейчас встанет, и весь ужас повторится заново.
— Люди Вителли зачищают периметр, — снова произнес Ник. — Хотя я не оставляю после себя мусор.
— Как… вы нашли…
Я говорил на английском: хотел, чтобы Джино нас понимал.
— Вителли позвонил мне, — с молчаливого согласия итальянцев продолжил Ник. — И я сразу вспомнил про Большого Бена.
Информатор Сандерсона! Проклятый негр, который ничего не сказал мне, но, как видно, раскололся на допросе Николая.
— Я пообещал ему много денег, и он согласился встретиться. От него я получил адрес Ленца. Пришлось попотеть, но я узнал, куда тебя забрал Спрут. Потом направился сюда. Когда убедился, что тебя действительно держат здесь, предупредил Вителли. Пока я зачищал территорию, он уже ехал сюда.
— Ты так и не сказал мне, — перебил Джино. — Почему не сообщил раньше? Мои ребята сделали бы всё быстрее, чем это сделал ты!
Я оторвал взгляд от мертвого тела и посмотрел на Ника. Бывший десантник дернул щекой.
— Я подумал, — медленно проговорил он, — что лучше не рисковать. Среди ваших людей мог быть предатель. Кто-то мог предупредить Спрута, что я нашел его, и иду за ним.
Я вцепился в руку Вителли.
— Сэм! — прохрипел я. — Это был Сэм! Он впустил их в дом… и убил Джона!
Я заметил, как напряглись помощники Вителли, как сам Джино нахмурился, глядя мне в глаза, но никто не успел сказать ни слова: из парадной показались Энцо с тремя парнями в кожаных куртках. Заметив меня, Энцо на миг замер: должно быть, не сразу узнал. Потом осторожно подошел ближе, убирая оружие.
— Всё чисто, — бросил он, не глядя на меня. — Больше никого.
Ладонь Джино накрыла мои сведенные судорогой пальцы.
— Это правда? — тихо спросил он. — То, что ты сказал?
Я молча кивнул. Ярость при воспоминании о предателе вспыхнула с новой силой; Джино смотрел мне в глаза, и я молился, чтобы он мне поверил.
— Хорошо, — не повышая голоса, проговорил он. — Хорошо.
Вителли окинул меня взглядом, долгим, тяжелым, и мне захотелось умереть. Провалиться сквозь землю, исчезнуть. Я ненавидел себя. Всё это было так неправильно, так… больно…
— Пойдем, — сказал Джино. Боковым зрением я заметил, как кто-то из итальянцев подходит к лежащему в центре двора Рэю, ногой переворачивая его на спину; кажется, тот ещё дышал. Энцо садился во второй джип, стоящий рядом. — Это только раны, бамбино, а они заживут. Садись в машину. Я…
Грянул выстрел; Вителли пошатнулся и схватился за грудь.
— Ник!!! — дико закричал я, подхватывая оседающего мужчину.
