Андраш Рона-Тас - Монголия. Следами номадов
«Тогон Темюр был ханом монгольским. Когда китайцы атаковали его и победили, забрал он с собой своих жён, а также печать страны и убежал. Прибыл он на Ледовитый океан. Какой-то ночью Темур-хан положил свою печать на скалу и уснул. Назавтра хотел он её забрать, но примёрзла она так крепко к скале, что не мог её сдвинуть. Принуждён был оторвать печать силой, но удалось ему забрать только одну половину, так как другая осталась. Когда преследующие его китайцы дошли до океана и нашли половину печати, взяли её с собой, после чего возвратились.
Китайский хан, объявивши своё господство, взял себе самую молодую жену Тогон Темюра. Молодая женщина была высокого сословия. Так как китайский хан приказал истребить монголов до последнего, королева боялась, что из мести прикажет он убить и её ребёнка. Стала, следовательно, молиться. Ребёнок родился не через десять месяцев лунных, а после одиннадцати. По причине этого добавочного месяца китайский хан судил, что это его сын. Министры догадывались, что ребёнок имеет монгольское происхождение, и начали покушаться на его жизнь. Китайский хан дал мальчику имя Дзюан Тайши. Вскоре также и собственная жена хана китайского родила мальчика. Ребёнку этому он дал имя Юан Тайши. Мальчиков берегли хорошо. В одну из ночей китайскому хану приснилось, что у его двух боков вьются две змеи. Когда он утром проснулся, Дзюан Тайши и Юан Тайши как раз поспорили и ранним утром пришли к отцу с жалобой. Старший мальчик уселся к отцу на правое колено, а младший – на левое. Совет, который уже давно покушался на жизнь Дзюана Тайши, принял решение довести его до казни, чтобы освободиться от него. Однако большая часть народа не одобряла этого жестокого плана. Хан поэтому постановил послать мальчика в изгнание. Дзюану Тайши придавалась армия, состоящая из трёх тысяч старых, сивых, ободранных солдат, вооружённых отслужившим своё, обветшавшим оружием и снабжённых хромающими конями. Армия эта должна была маршем уйти на пограничную полосу и больше не возвращаться.
И в самом деле, армия двинулась в дорогу. Вскоре солдаты попали в большую нищету. Не имели они еды и никакой силы на возвращение. Так как наступила их последняя минута и ждала их неизбежная погибель, молодой хан обратился к своей армии:
– Ребёнок готов к дороге. Идите к моему отцу, к хану. Попросите его о благословении «Вечного прощания в золотых стременах».
Потом обратился к вождю по имени Толбот:
– Остановить в этом месте, навсегда. Ходи определёнными дорогами.
Хан подумал, что это, однако, его сын и происходит из семьи ханов. Послал до него собственного посла с известием, что исполнит каждое его желание.
«…Солдаты маршировали дальше и зашли в такое место, в котором кроме воды и птиц не было ничего другого. Они были такие голодные, что перерезали и съели своих коней. Позднее охотились на птиц и этим кормились. Один раз под крыльями застреленной голубой птицы они нашли очень много серебра. С этого серебра построили себе город.
По истечении какого-то времени умер хан. Дзюан Тайши, узнавши об этом, подумал:
– Это был, однако, мой отец, хорошо будет, если я помолюсь при его останках, отдам ему последние почести.
Собрал он войско, и помаршировали они молиться у катафалка отца. В это время его младший брат Юан Тайши занял трон хана. Когда он услышал, что приближается его старший брат, чтобы при останках отца отдать ему последние почести, подумал:
– А появился ли он здесь только в целях отдания последних почестей? Наверное, пришёл для того, чтобы меня убить. Ох, наверное, я приговорён на гибель!
Принял яд и умер.
Появился Дзюан Тайши, сложил при останках отца последние почести и занял его трон.
Потом не называли уже его ни монголом, ни китайцем, только маньчжуром. Имел только он, однако, полпечати. Первый город, какой он заложил, был Дзандзчю (Калган)».
Эта легенда не имеет, конечно, ничего общего с исторической правдой. Монгольская династия Юань господствовала в Китае с 1280 по 1368 годы, а последним владыкой был действительно Тогон Темюр. В 1368 году под руководством одного буддийского монаха свергли династию Юань и ввели на трон национальную династию Минг, которая сидела на китайском троне до 1644 года. Тогда начался период господства маньчжурской династии. Была это династия Цин. Не может быть, следовательно, речи, чтобы сын последнего монгольского императора, или хотя бы даже любой из его потомков мог иметь какую-то связь с позднейшей маньчжурской династией. Основанием допускаемой связи может быть наиболее событие историческое, что последний монгольский император убежал из Пекина в северо-западном направлении, а триста лет спустя маньчжуры с того направления атаковали Китай. Не является возможным, однако, чтобы китайцы или кто другой спутал монголов с маньчжурами, ведь после упадка монгольской династии Юань сохранилась тесная связь между отступившими в степи Центральной Азии монголами и китайцами. Является правдоподобным, что легенда родилась под влиянием великого престижа прежнего монгольского государства. Впрочем, для маньчжуров не стало бы бесчестьем, что их происхождение восходит к монголам. Легендой прикрывались, вероятно, в первую очередь, монголы. Был это в прямом смысле реванш за поражение, испытанное в Китае. В каждом случае в монгольских исторических произведениях и, следовательно, в «Золотой Пуговице» и в работе Саранг Сечена есть упоминание об этой легенде.
Поиски такого рода псевдопредков не являются, впрочем, чужими для номадов. В позднейших источниках встречаем предков у королей тибетских, а у позднейших историографов монгольских – тибетских предков Чингис-хана.
Когда я работал в сомоне Дариганга, всего чаще навещала меня одна семилетняя девочка, которая каждое утро гнала в сторону моей квартиры коз и на минуту заходила ко мне. Спешила, чтобы подержать мне кувшин с водой для умывания. Потом мы садились перед домом, и девочка показывала мне свои игрушки: войлочную куклу и бич. Ей очень нравилось, когда я совершенно серьёзно записывал название каждого предмета, спрашивая её даже многократно о каждом слове. Потом я нарисовал ей в моей записной книжке несколькими чёрточками человека, а также коня, и спросил, знает ли она, что это такое. Она покатилась со смеху, рассматривая чудачества чужого человека. Потом я показывал последовательно на рисунке голову, шею, гриву, хвост и копыта коня, а она говорила названия каждой из этих частей. Конечно, позже я часто спрашивал это самое у взрослых. Когда один пастух услышал, что я записываю названия частей тела овцы, а один присутствующий, старый монгол, не смог разъяснить мне название одной части из внутренности (вероятно, это я не смог его понять), попросил меня зайти в соседний дом. Там как раз разделывали овцу. Старый ветеринар, который работает уже 30 лет по своей профессии, с анатомической подробностью показал мне отдельные части тела овцы и привёл их монгольские названия. Только у одной овцы я записал 80 разных названий, но он меня уверял, что имеется их значительно больше. Монголы в это время знают гораздо меньше названий частей человеческого тела.
