Андраш Рона-Тас - Монголия. Следами номадов
Была уже тёмная ночь. Красный огонь освещал лица сидящих вокруг пастухов. Некоторые держали рядом с собой коней за узду. Другие сидели на корточках и курили трубки, ожидая нетерпеливо, когда погаснет огонь. Мясо из антилопы, которые сразу жарилось, варилось и тушилось, было уже готово. Когда открыта была шкура, не было в ней ни одного жёсткого куска, а при этом мясо не высохло так, как печёное непосредственно на огне. Что более того, тушёное в собственном жире и вытекающей крови, пропитанное немного солью, было очень вкусным.
После ужина я заметил, что Сухэ-Батор отозвал в сторону несколько здешних людей и что-то у них выпытывал, делая при этом записи. Как оказалось, так сильно ему понравились мои исследования обычаев группы дариганга, что сам, несмотря на то, что был историком, занялся собиранием узоров клейм на животных. Позднее он показал мне свою коллекцию, и сразу мы обсудили очень подробно материал. К сожалению, здешние клейма не являются особо интересными. Преимущественно это буквы тибетского алфавита, остатки признаков животных, принадлежащих окрестным монастырям. Было также несколько других знаков, как солнце или месяц. Но попадались они редко.
В воскресенье утром открыл я привезённую из дому банку сардин. Съел её с пахнущим бензином печеньем, попивая чай с молоком и овечьим салом. Потом мы поехали с визитом к дяде Сухэ-Батора. Жил он в той же окрестности.
В минуту нашего приезда дяди не было дома, но его дочка – которой было не более шести лет – вскочила на коня и поскакала за отцом. Прежде чем она вернулась, я имел немного времени на осмотр. Вглуби юрты, под стеной, нашёл я на сундуке кусок камня. Был это камень предков (аавин чолоо). Привезён он был со святой горы Дари-овоо. Каждое утро чтит он предков таким способом, что смазывает камень кожушком первого молока.
Дядя имеет шестеро детей, из которых младшего жена кормила собственной грудью, разжигая одновременно очень спокойно со свечой огонь под котлом. Малютка должен был держаться обеими ручками, чтобы не выпасть из объятий матери. У двери стоял привязанный, едва имеющий несколько дней телёнок.
Около меня остановились двое детей, старшая девочка и младший мальчик, оба в возрасте около пяти лет. Вытягиваю для них конфеты умышленно так, чтобы оба имели до них одинаковое расстояние. Руку вытянул только мальчик, девочка подождала и только потом взяла конфету. Вскоре появился дядя. Они не виделись с Сухэ-Батором десять лет, следовательно, ничего удивительного, что оба расплакались, когда бросились в объятья. Хозяин дома немедленно выбрал несколько добрых кусков мяса из запаса, который сушился в северо-западной части юрты. Для гостя предназначил дал или часть от лопатки, полагающуюся всегда уважаемым особам. Эту часть мяса может есть только гость и глава семьи, не может её есть ни жена, ни ребёнок, даже если это взрослый парень. Мяса этого нельзя жевать, можно только резать ножом. После приготовления и съедания мяса на кости оставляют тонкий слой. Сухэ-Батор, как старший из гостей, порезал мясо на столько частей, сколько особ было в юрте, не исключая женщины и даже самого маленького ребёнка. Каждому он дал по кусочку, так как – как принято у монголов говорить – если человек проживёт даже семьдесят лет, то не дождётся, чтобы кто-то съел этот тонкий слой мяса сам.
Охотничья добыча, привязанная к седлу
Дядя же со смехом поведал, что в связи с поеданием мяса есть также и менее приятный обычай. Так вот, через три дня после свадьбы пришёл к нему с визитом тесть. Взаимным визитом он должен был ответить тестю через месяц. При таких визитах угощают гостя мясом, а молодой муж получает большую берцовую кость овцы. Однако прежде он должен был раздавить кость, и сделать это надо большим пальцем руки. Трудное это дело. Дядя, может быть, десять раз пробовал это сделать среди громкого смеха собравшихся гостей, а впрочем, это ему удалось. Причиной смеха было то, что перед свадьбой тоже нужно один раз раздавить кость. Теперь оказалось, как сильно ослаб со времени свадьбы молодой наречённый.
Кость овцы служит для многих уловок. У номадов заменяет она кость, употребляемую при разных играх в Европе. Когда она падает, может принять четыре разных положения: гладкой частью вверх или вниз; или отростком влево или вправо. Таким способом бросок назывался «конём», «верблюдом», «овцой» или «козой». Ценность броска определяется согласно иерархии зверей, а следовательно, наивысшую оценку получает «конь». Известны разные комбинации игры. Можно играть одной или многими косточками, могут играть две или больше особ. Ест также различные способы бросания кости.
После обеда взяли мы детей в поездку машиной, а позже должны были ехать дальше, так как узнали, что поблизости можем быть свидетелями очень интересного дела.
16. Свадьба
«Войлок-мать» и «войлок-дочь». Сваты. Кто даёт наречённому костюм? Борьба за связанную наречённую. Каверзные вопросы. Песнь в почитание водки. Почему верблюд сидит? Машина почтовая и место встречи. Освящение юрты. На следующий день о «часе конском». Где нельзя ставить юрты.
В одном большом поселении узнали мы подробно, где можем найти тех, кого ищем. Нас интересовал процесс изготовления войлока. Время изготовления войлока начинается, правда, только через несколько недель, но случай захотел, чтобы в кооперативе стало не хватать «войлока-матери», потребного для изготовления нового войлока. Одна семья обязалась приготовить сверх столько тюков «войлока-матери», сколько кооператив будет требовать для изготовления нового войлока. Мы решили посетить эту семью.
Семья имела две юрты. Стояли они на расстоянии около трёх километров от центра коневодства кооператива. В кооперативе этом функционировали отдельно комплексы разведения коней, скота и овец, а юрты комплексов кочевали также отдельно.
Войлок изготавливали здесь за двумя заборами из досок, установленными друг к другу под острым углом и отстоящими от двух юрт на 400 метров. Собирались они оставить защиту, чтобы ветер не развеял шерсть. Пожилая женщина с дочкой совершали вступительные действия, в чём помогала им девушка возрастом около пятнадцати лет. Двое маленьких детей играли недалеко в траве. Молодая женщина находилась примерно в половине периода беременности. Работой руководила её мать. Постоянно приходил мужчина, приносил в подойнике воды из находящейся поблизости бочки, потом отодвинул немного забор, сел на коня и отъехал. Для него не было теперь работы здесь, следовательно, он поехал возвращать животных, а прежде развязал верблюда и коня, которые были спутаны.
