Андраш Рона-Тас - Монголия. Следами номадов
Во время вечерних разговоров всё чаще затрагивались именно эти темы. В одно прекрасное утро сын, который отслужил в армии, сообщил, что охотно пошёл бы работать в городе, а два его младших брата и подрастающие дети дали обещание остаться с животными. Он хотел бы зарабатывать деньги, так как когда его дети подрастут, нужно будет порядочно денег на свадебное приданое. Отец вначале не хотел об этом слышать. Считал за грех, за измену предкам, что кто-то бросит существующий образ жизни. Он боялся доверить сына тому «другому миру». Уплыло много месяцев, прежде чем, наконец, удалось убедить старика, чтобы перекочевал он со своим стадом ближе к городу. Немалую роль в этом сыграли женщины, особенно одна из невесток, член монгольской организации женщин. Женщина эта решительно настаивала на новом плане. Итак, перекочевали они с юртами ближе к городскому центру. Сын пока что предпринял попытку только сезонной работы на железной дороге зимой. Жил он по-прежнему с семьёй, ездил на работу из юрты, а летом оставался при стаде, принимая участие в больших работах, как стрижка овец или изготовление войлока. Сначала новый образ жизни доставался ему тяжело. Трудно было пастуху привыкнуть к пунктуальному приходу на работу. Если перед этим дома было что-то срочное по работе, или мало было сушёного мяса на зиму, или возникали какие хлопоты с животными, он оставался дома. В этом случае возникали споры при выплате заработка.
Так жила семья, покуда не умер старик. После традиционного, наполненного обрядами погребения семья собралась на совет. Некоторые жаловались, что в этих местах пастбища посредственные, и животные гибнут, нужно, следовательно, кочевать дальше, другие же выбирали город. Наконец, было решено, что старший брат переедет в город, а другие будут кочевать в степи, забирая с собой также и его стадо. С болью в сердце расставался старший брат со своей кочующей семьёй и животными, но был новый важный повод остаться в городе: трое его детей ходили уже в школу. Поселились у него и ходили в школу также дети его младших братьев. Живущий в городе брат навестил летом кочующую оставшуюся часть семьи, которая старательно выпасала и его животных.
Жизнь старшего брата изменилась. Он купил себе европейский костюм, ходил в кино, часто встречался со своими коллегами по армии, участвовал в собраниях. Газету читал с трудом, так как хотя знал письменность, но практически мало имел с ней дела. Его старший сын читал ему порой вечерами что-то интересное из газеты при электрическом свете, проведённом в юрту. Понемногу дома всё изменилось. В юрте появилась железная печь и железная кровать и даже чемодан, так как однажды хозяин должен был ехать в столицу, куда послали его делегатом на производственное совещание. Для чемодана нужно было место, и поэтому постепенно несколько ящиков оказалось снаружи юрты. Требования нового рабочего, однако, постоянно возрастали. То нужен был ему новый комбинезон для работы, то что-то модное для жены, то детям приборы для письма или портфель. Работой его начальники были теперь довольны. Он старался также работать всё лучше. Он стал опытным работником, а с повышенного заработка покупал прекрасные подарки для находящейся в степи части семьи. Следовательно, когда он навещал её, принимали его с большой радостью. Сын его закончил семилетнюю школу и пошёл в техникум. Дочка вышла замуж за одного из главных агрономов в посёлке. Молодая пара получила новую квартиру в построенном недавно доме.
На следующий год после выхода замуж дочки наш знакомый заболел. По причине необычайно суровой даже для монгольского климата зимы переселился он с семьёй в одну из комнат молодой пары. Однако долго не смогли они выдержать в каменном доме, и первые лучи весеннего солнца застали их вернувшимися в юрту. Одновременно прибывало юрт этой семьи. Рядом со старой стала новая, лучшая, куда переехала из квартиры замужняя дочка со своим ребёнком – но, конечно, только на лето.
Сын закончил обучение в техникуме с хорошим результатами, и учителя послали его в политехнический институт в СССР. Его младшему брату не давалась учёба, следовательно, он пошёл работать вместе с отцом.
Это один из сотен и тысяч рассказов о том, как сегодня преобразуется монгольское общество, как формируется новый рабочий класс, новая интеллигенция. Это темы, которые сами просятся писателю на бумагу.
Перемены такие видел я везде в Сайншанде и его окрестности, видел везде в Монголии.
В первой половине дня выбрались мы нашей машиной до административного центра аймака. Останавливаемся мы перед домом аймачного Совета. Это красивейший дом в поселении. В дверях белого двухэтажного дома исполняет службу привратница, в комнате рядом с кабинетом секретаря Совета работает секретарша. Обе одеты в монгольский национальный наряд. Секретарша весело печатает на пишущей машинке. В Монголии применяются российские пишущие машинки, так как внедрённая в монгольский язык «гражданка» разнится единственно двумя буквами от алфавита русского.
В канцелярии застаём только заместителя секретаря. Оказывается, обучаясь в Университете, он был студентом Сухэ-Батора, и потому очень обрадовался его прибытию. Мы спрашиваем о венгерских специалистах, ведущих бурение колодцев. К сожалению, не смог он много нам о них рассказать, потому что здесь он недавно. На основании такой реляции трудно, конечно, было отыскать их в пустыне. После долгих телефонных переговоров он информирует нас, что в 200 км от Сайншанда в глубине пустыни Гоби работает несколько венгерских инженеров. Я прошу уведомить их, что мы прибыли в Сайншанд и хотели бы с ними встретиться. Известие это может дойти до них таким способом, что нужно позвонить в сомонный центр, откуда конный гонец поедет на место работы инженеров. Прежде чем известие дойдёт до цели, мы расположимся в гостинице. Как раз дождёмся здесь корейский артистический ансамбль. Пополудни осматриваем городской музей, а вечером встречаемся с корейцами.
На следующий день приехали за мной два венгра, бурящих колодцы в пустыне. Конечно, они получили моё известие, но и так бы приехали, так как собирались на вечернюю театральную программу. Оказалось, что работают они около 5 километров от Сайншанда. Мы очень обрадовались этой встрече. Вместе с ними поехал я машиной до места их работы.
Приготовление полевого обеда
В трёх монгольских юртах жила тут уже с весны венгерская группа специалистов, состоящая из одиннадцати членов, а именно инженеров, геолога, мастера и других. Было как раз воскресенье, а следовательно, день отдыха. Когда я, одетый по-монгольски, в противосолнечных очках на глазах, вошёл в юрту и поздоровался с ними по-венгерски, они подумали, что это какое-то привидение. Только позднее они сориентировались, что посетил их соотечественник. Юрты были достаточно удобно обустроены. В одной, например, стояли четыре алюминиевые полевые кровати, стол, несколько табуретов, ящик, полки, а на них множество консервов. Бурение колодцев удаётся моим соотечественникам. Местное население уважает их как чудотворцев, и это потому, что гидрогеолог и геофизик сумели точно определить, где можно добуриться до воды, и ни разу не совершили ошибку. Вода находилась здесь на глубине до 200 метров. Производительность колодца, составляющая 50 литров в минуту, считается за хороший результат, а есть колодцы, которые дают 120 литров.
