Андраш Рона-Тас - Монголия. Следами номадов
Около полудня идём на обед в отель, где живёт мой приятель. Есть тут два ресторана, в одном подают китайские блюда, в другом можно получить европейские. Через три дня в одном из помещений на первом этаже был открыт третий большой ресторан, в котором готовят в соответствии с магометанскими предписаниями. Это связано с тем, что в отель прибыло много гостей с китайских территорий, заселённых магометанами. Мы столуемся в китайском ресторане. Наше меню состояло из молодых побегов бамбука, сладкого картофеля, запечённой в сахаре свинины, земляных орешков и многих других лакомств; всё это едим, конечно, палочками. Пользование палочками не является трудным, требует только небольшой сноровки. Одну из палочек нужно держать неподвижно, а другой двигать. Потешались мы над тем, что даже китайцы не могут ими так есть, чтобы ничего у них не падало. В лучшем ресторане скатерть менялась после каждого гостя. Сюда приходят подкрепиться также японцы, которых можно узнать, между прочим, по тому, что едят они обед в сандалиях.
Пополудни посетили мы Зимний Дворец. Стиль этого китайского сооружения не показался мне чужим, так как я изучил его в миниатюре в Улан-Баторе.
Памятники старины старого Пекина сохранил «Татарский город». Центральную часть города окружает стена. Не могу судить, чтобы во время больших войн смогла бы она представлять особую защиту. Очевидно, она могла быть эффективной при защите от небольших атак. Могучие ворота уже являются узкими для современного движения, поэтому улицы охотно их огибают. Дворцы, пагоды, оборонные стены, ворота, тесные улицы – вот характерные черты старого Пекина. Даже постороннему обитателю бросается в глаза, что здесь сохраняют и любят предметы старины. Но китайцы не только имеют идею реставрировать и оберегать существующие уже памятники. Новые здания также проектируются таким способом, чтобы их стиль не контрастировал со старым.
В Пекине много новых зданий. Стиль их удачно объединяет старые китайские формы с новыми европейскими. Традиционная китайская выгнутая крыша, мотивы зверей на её рёбрах, цветные концы балок и сложные узоры оконных решёток не вышли здесь из моды, только их упростили.
Вечером пошли мы в парк Сун Ятсена. В Пекине много публичных парков. В большинстве из них платный вход. Есть тут окружённые стеной, обсаженные деревьями променады с беседками и домиками, большие и маленькие театры и кинотеатры под открытым небом, а также прекрасные выставки цветов. Дорога вьётся среди буйных палисадников на скалах. Приятная прохлада действует оживляюще после жаркого дня.
Назавтра утром работники посольства выезжают машиной на прогулку в Чоукоутен, в гроты первобытного китайского человека. Я тоже к ним присоединяюсь. Длинный отрезок дороги проходит через Пекин. Едва мы выбираемся из центра города, как уже между небольшими домами втискиваются поля. Дома в предместье, даже если это мазанки, несмотря на своё убожество, приковывают взгляд своими украшениями. Входы домов охраняют скульптурные львы, балки крыши принимают часто забавные формы, а решётки окон импонируют разнообразием узоров.
Грот первобытных времен
Орнаменты в виде львов являются в этой окрестности очень частыми. На мосту Марко Поло весь барьер украшен львами. Известно то, что каждый из них отличается от другого: один разевает пасть, второй делает грозную мину, третий как бы усмехается зрителю, четвёртый отдыхает, пятый подкрадывается для прыжка, у шестого грива развевается на ветру. Тот, кто их вырубил из камня, вероятно, не любил монотонности. Мы встречаем львов на крышах домов, особенно на рёбрах крыш, а также перед домами в садах. У устоя моста торчат каменные надгробья. Они стоят на постаментах в виде черепахи, бывшего символа бессмертия, а на их вершинах вьются драконы, стерегущие покой мёртвых.
Столичные улочки забиты ларьками и лотками. Улица кишит здесь также от купцов, продающих свои товары, разложенные на циновках. В песке играют дети, через которых с трудом переступает человек, несущий корзину, прицепленную к концу длинной жерди. Машина наша сложным движением объезжает телеги. В этих местах они двоякого рода: одни, которые в Монголии называют конными китайскими повозками, тянут здесь порой ослы; другие – лёгкие, изготовленные в виде корзины на колёсах. На головах прохожих видим разнороднейшие соломенные шляпы. Люди в шляпах садятся на краю улицы, чтобы напиться дешёвого чая, поболтать и немного отдохнуть. Старшие дети носят на плечах своих младших братьев и сестёр. В предместьях картина Пекина начинает приобретать черты провинции. Гумно и рядом с ними стога соломы обнаруживают, что здесь молотят вручную. В тени одного из домов видно небольшую мельницу с конным приводом. Дальше тянется поле с арбузами. В покрытой циновками беседке сидит хозяин плантации и продаёт выращенные на ней фрукты.
Небольшие участки здесь орошаются. Проходим через мелкие рвы. Хозяин мотыгой делает плотину в том месте, в котором хочет задержать воду для увлажнения земли. Когда одна грядка становится влажной, хозяин пускает живительную влагу на следующую. Проезжаем между новыми постройками и, наконец. Добираемся до Чоукоутена. Это, собственно, каменоломня. Находится она у подножия высоких гор, в которые вгрызается всё глубже. Останки первобытного человека находятся в большом музее. В своё время были открыты в этом месте люди первобытные из двух разных периодов. Более старый человек обитал в Чоукоутене в гроте, находящемся в нижней части горы. Младший его на 445000 лет человек устроил себе жильё на вершине горы. Выставка показывает также кости и реконструированные скелеты нескольких первобытных зверей.
Проходя тропами между гротами, пытался я в своём воображении воссоздать период, в котором жил китайский прачеловек. Рассчитанный учёными период в 500000 лет – это страшно далёкая история. Находка относится к более раннему периоду, чем тот, о котором знаем на основании написанных источников. Как давно жили люди здесь и в Монголии? Существуют также монгольские археологические находки из периода каменного века.
Пополудни выбрались мы на прогулку в Летний дворец. Это строение интересовало меня особенно с точки зрения на свою похожесть на дворец Богдо-гегена в Улан-Баторе. Сравнение нескольких фрагментов подсказало предположение, что при строительстве обоих зданий могли работать те же самые строители. Пекинский Летний дворец – это, собственно говоря, просторный сад с храмами, строениями, променадами и озером.
Похоже, в конце минувшего столетия королева Цы-ши приказала построить этот дворец за деньги, предназначенные на развитие флота. Правда, что японцы по этой причине победили китайский военный флот, но дворец Летний будет вечно возвещать красоту китайской архитектуры. Здесь имеется изготовленное из бронзы небольшое святилище буддийское, фарфоровая пагода, золочёная статуя Будды и длинные крытые променады. На озере видим чудесный каменный корабль. Посетители ищут возможности освежиться в плавании на лодках. Есть здесь один кораблик в форме дракона, похоже, построенный в периоде более позднем и происходящий из Южного Китая. Большие лодки напоминают гондолы, и толкают их с помощью длинных шестов. С одного из находящихся на территории парка взгорий видно весь Пекин. Во дворце устраиваются часто выставки. Когда бы кто-то хотел во время прогулки по парку приглядеться только ко всяким формам окон, то имел бы развлечение в течение целого полудня.
