Петр Семенов-Тян-Шанский - Путешествие в Тянь-Шань
Я, конечно, тогда не придал никакого значения предсказаниям дуаны. О чинах и знаках отличия я и не думал, так как мне уже было 30 лет, и я не думал вступать в государственную службу, заботясь только о научных интересах, в особенности об исследованиях внутренней Азии, задумывая новое путешествие туда, куда впоследствии был направлен, при моем содействии, Пржевальский.
Проночевав с большим азиатским комфортом у своего гостеприимного хозяина, я распростился с ним поутру 25 июня, причем он выражал мне свое желание, чтобы, когда я буду возвращаться в Россию, я взял его туда на его собственный счет, так как ему хотелось непременно слышать русскую музыку.
Мы вышли в этот день часов в 6 поутру и направились на Сарт-джол, по которому спустились в зону елового леса и через нее вышли снова в верхнюю часть долины Б. Каркары. Эта часть долины, расположенная выше дикого ущелья, в котором река пробивается через передовую цепь Тянь-Шаня и которую мы вынуждены были обойти по Сарт-джолу, на протяжении верст десяти еще сохраняет характер узкой поперечной долины с крутым подъемом, но лесная растительность в ней уже исчезает. Зато отовсюду по крутым, отчасти заросшим кустарником обрывам торчат скалы, сначала состоящие из гранита, а потом из сиенита. После часов двух или трех подъема по этой поперечной долине мы вышли на широкую и высокую продольную, по отношению к направлению хребта, то есть простирающуюся с востока к западу. В этой продольной долине сливаются две ветви Каркары: одна текущая с запада, а другая – с востока. Первая сохраняет название Каркары, а вторая, то есть текущая с востока, носит название Кок-джар по цвету встречаемых на ней каменных обрывов (Кок-джар значит «зеленый яр»).
Кокджарская долина, по которой мы последовали, повернув прямо к востоку, оказалась одной из характерных высокогорных продольных долин внутреннего Тянь-Шаня. Средняя ее высота была не менее 2760 метров; вся она лежит выше пределов лесной растительности и поросла на крутых скатах двух параллельных кряжей, между которыми она простирается в направлении прямо от востока к западу, только высокогорными кустарниками, а отчасти и субальпийскими и альпийскими травами, спускающимися от пределов вечного снега Кокджарского горного прохода.
Обнажения горных пород, встреченные нами в Кокджарской долине, оказались состоящими из пластов зеленоватого сланца, поставленных на ребро с падением 85° к северу и простиранием прямо от востока к западу, сообразно с направлением широкой и высокой продольной долины.
Высокогорные кустарники, за неимением деревьев, украшающие долины, были в это время года (25 июня) в полном цвету. Это были осыпанные ярко-желтыми цветами Potentilla fruticosa, два красивых вида таволги с пучками белых цветов Spiraea oblongifolia и Sp. laevigata, серо-зеленые тамариксы, нежная зелень которых перемешивалась с массой прекрасных ярко-розовых цветов (Myricaria daurica), две породы низкорослых светло-зеленых ив (Salix sibirica и S. nigricans), темно-зеленый, иногда полудревовидный казачий можжевельник (Juniperusp seudosabina) и, наконец, колючий тюйэ-уйрюк (Caraganajubata) с густой серой зеленью и бледно-желтыми цветами, по своей форме напоминающий верблюжий хвост и служивший любимым лакомством наших верблюдов.
Мы следовали верст двадцать по Кокджарской долине, представлявшей, благодаря характеру своей растительности, прекрасные летние стойбища для владельцев страны богинцев, вверх течения широкого, но не быстро струившегося Кок-джара, до тех пор пока не достигли впадения в него речки Туз-кок-джара, получившей свое название от находившегося близ нее соляного источника. Мы завернули к этому источнику, так как соляной ключ в Тянь-Шане представлял для меня, как геолога, интересное явление. В долине Туз-кок-джара источник находился на левой стороне реки, на ровном дне долины, где он выходил из песчано-глинистой породы, образуя бассейн метра в полтора глубиной. Вода, насыщенная раствором поваренной соли, имела 18,6 °C.
Прибыли мы сюда к 3 часам пополудни, и я предполагал остановиться здесь на ночлег, но не мог осуществить своего намерения, потому что в этой части долины корма были очень плохи, вследствие чего не оказалось и топлива (тезека, то есть помета). Поэтому мы вынуждены были вернуться в долину главного Кок-джара, где и нашли себе в 5 часов пополудни удобное место для ночлега у подошвы подъема на знаменитый между туземцами Кокджарский горный перевал, служащий главным водоразделом между бассейном реки Или и озера Балхаш с одной (джунгарской) стороны и реки Тарим и озера Лоб-нор – с другой (кашгарской).
Вечер я употребил на укладку богатой добычи растений, собранных в долине Кок-джара,[70] между которыми оказались два совершенно новых, получивших впоследствии названия Cirsium semenovi herd. и Deschampsia koelerioides reg.
Гипсометрическое определение дало для абсолютной высоты нашего ночлега, а следовательно, и продольной долины Кок-джара, 2740 метров, температура воздуха в 6 часов пополудни была +8,5 °C.
26 июня при солнечном восходе было только -2,5 °C. Палатка моя обледенела, а лужи были подернуты тонким льдом. Мы пошли вверх по главному Кок-джару, сначала к югу, а потом стали свертывать постепенно к юго-западу, так как река разбилась на несколько ветвей, из которых каждая сделалась несколько бедной водой. По одной из них мы начали все сильнее и сильнее подниматься в гору. Встречавшиеся нам обнажения состояли из сланцев с простиранием под конец от востока к западу и падением 90°. Далее тропинка наша прошла мимо величественного утеса, состоявшего из светло-голубоватого известняка, возвышавшегося совершенно отвесной стеной над нашей тропинкой.
Когда же мы добрались около часа пополудни к вершине горного прохода, то мы были ослеплены неожиданным зрелищем. Прямо на юг от нас возвышался самый величественный из когда-либо виденных мной горных хребтов. Он весь, сверху донизу, состоял из снежных исполинов, которых я направо и налево от себя мог насчитать не менее тридцати. Весь этот хребет, вместе со всеми промежутками между горными вершинами, был покрыт нигде не прерывающейся пеленой вечного снега. Как раз посредине этих исполинов возвышалась одна, резко между ними отделяющаяся по своей колоссальной высоте, белоснежная остроконечная пирамида, которая казалась с высоты перевала превосходящей высоту остальных вершин вдвое. И действительно, так как вершина Хан-Тенгри оказалась, по позднейшим измерениям, около 7000 метров абсолютной высоты, то относительная ее высота над горным перевалом составляла 3500 метров, между тем как высота остальных горных вершин над перевалом не превосходила 2000 метров. Небо было со всех сторон совершенно безоблачно, и только на Хан-Тенгри заметна была небольшая тучка, легким венцом окружавшая ослепительную своей белизной горную пирамиду немного ниже ее вершины.
