Луи Буссенар - Необыкновенные приключения Синего человека
В ту же минуту Жан-Мари как-то по-особенному сложил руки у рта к издал резкий, ни на что не похожий звук.
Никакого ответа!
Он снова закричал, еще пронзительнее и громче.
Опять ничего!
— Возможно, они поменяли пароль. Надо искать другое средство.
Недолго думая, Кервен отыскал глазами самую толстую ветку и срезал ее ножом.
— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Беник.
— Увидишь!
Жан-Мари долго мудрил над палкой, что-то вырезал и в конце концов смастерил маленькую дудочку.
Едва бретонец надул щеки, как этот простой инструмент исторг протяжный вой, разнесшийся далеко над рекой.
— Подойдет! — радостно проговорил виртуоз.
— Вот это музыка, — воскликнул удивленный Беник, — я не знал за тобой таких талантов!
— Погоди-ка, дай вспомнить их позывные.
Жан-Мари вновь поднес ко рту инструмент, задул как аквилон[123] и издал звук, напоминающий мычание. Он, несомненно, был слышен на расстоянии одного лье.
Воя и мыча на все лады, Кервен минут через пять сказал:
— Если в окрестностях есть хоть один индеец урити, то скоро мы услышим ответ и увидим пирогу[124].
— Это что-то вроде полковой музыки?
— Точно! Смотрите-ка!
На противоположном берегу реки показалась группа полуодетых людей. Их было человек двадцать с копьями, луками и стрелами. Вооружение хоть и столь примитивное, но, без сомнения, действенное в умелых руках.
Так как индейцы, похоже, колебались, Жан-Мари, вновь поднеся дудочку к губам, издал протяжный, призывный звук.
— Странно, но они не отвечают.
— Направляются сюда, — добавил Беник.
Индейцы не торопясь расселись в ожидавшей их пироге. Двое взялись за весла, остальные угрожающе подняли оружие.
— Можно подумать, — прошептал Жан-Мари, что урити воюют с кем-то.
Вскоре пирога причалила. Держа оружие наготове, воинственные дикари тем не менее не покинули своих мест. На берег вышел лишь один из них — вождь. Его легко можно было узнать по красочной диадеме из перьев.
— Странно! — вскричал Жан-Мари. — Но это не мои индейцы. Этих я не знаю.
— Бледнолицый, кто ты? — спросил вождь на своем непонятном языке. Он внимательно изучал пришельцев.
— Я друг краснокожих, приятель Генипы, предводителя славных урити. — Жан-Мари говорил на диалекте.
— А эти с тобой? — Вождь указал на Беника, Феликса и Ивона.
— Бледнолицые друзья индейцев.
— Но вон тот — синий! Синий, как ара[125].
— Вы правы. Однако, белый он или синий, он мой друг.
— Где же остальные?
— Мы одни.
— Кроме троих белых и одного синего, никого больше нет?
— Никого!
— А кого вы тут ищете?
— Наших братьев урити.
— Чего вы хотите?
— Просить у них убежища. Мы очень устали и хотим есть. Быть может, они приютят нас.
— Давал ли ты кровную клятву?
— Да!
— Кто может доказать это?
— Шрам в форме звезды на моей руке. Кроме того, ты же сам видишь, что я знаю ваш язык.
— Верно.
— Ну а ты, вождь, кто такой? По твоей диадеме видно, что ты важная птица.
— Кто просит помощи, не задает вопросы! Отправляйся в деревню. Там все узнаешь.
— Прекрасно! Мы идем.
— Послушай, Жан-Мари, — тихо произнес Беник, — у него не очень-то гостеприимный вид. Это и есть твой приятель?
— Нет! Но я ничего не понимаю.
— И потом у тех, в пироге, слишком воинственные позы.
— Что говорит бледнолицый? — поинтересовался индеец.
— Что он готов идти в деревню.
— Вас ждет подобающий прием, — продолжал вождь с загадочной улыбкой.
— Похоже, дети мои, — насторожился Жан-Мари, — дело наше худо. Не угодили ли мы в осиное гнездо?
— У нас все равно нет иного выхода, — в свою очередь ответил Феликс. — Малейшее сопротивление все погубит. Остается уповать на судьбу.
— В таком случае, идем!
Трое мужчин и мальчик заняли места в пироге, которая тут же отчалила. В полном молчании они пересекли реку.
Деревня располагалась в четырехстах метрах от берега. Все здесь было знакомо Жану-Мари. Хижины стояли так же, как раньше, только жители в них оказались новые.
Посреди селения, на большой площади, в тени манговых деревьев собрались любопытные женщины и ребятишки.
В центре площади на огромном костре поджаривались куски мяса.
— Гром и молния! — вскричал Беник. — Провалиться мне на этом месте: это же человеческое мясо!
Вслед за тем в ужасе вскрикнул и Феликс. Не в состоянии произнести ни слова, он только указывал на часть головы, что была подвешена за волосы на манговой ветке. Глаза выколоты, кровь капля за каплей падает на землю.
— О, горе нам! — простонал Жан-Мари. — Я узнаю этих несчастных. Это урити, мои бедные друзья. Их мучали, прежде чем съесть. Мы попали в лапы к людоедам!
ГЛАВА 7
Индейцы. — Северяне и южане. — Как небо и земля. — Равнодушие южан. — Секрет кураре. — Хитрость или глупость. — «Где же голова Генипы?.. На его шее!» — Вождь и колдун в полном облачении. — Разлука. — Синий человек снова в клетке. — Укротитель синих попугаев. — Ласковый попугай. — Зерно тектоап. — Тюрьма. — Бойня. — Умирающий. — Генипа!..
Открыв Новый Свет, Христофор Колумб был убежден, что достиг Вест-Индии. Потому и дал аборигенам[126] имя индейцев. И что самое любопытное, название это сохранилось до наших дней. Мало того, оно распространилось на всю территорию обеих Америк, от Полярного круга до мыса Горн[127].
Никому не приходило в голову менять его, и никто не путал американцев с жителями Индостана[128].
Немного погодя обитателей Северной и Южной Америки стали называть краснокожими. Хотя на самом деле название это подходило лишь коренным жителям нынешней Мексики. Цвет их кожи действительно напоминает цвет кирпича, а то и красной меди. С этим не поспоришь. А что касается южноамериканских племен, но тут явная ошибка. Их более ста, и цвет их кожи меняется от желто-медного до кофе с молоком.
Тем не менее все они — краснокожие…
У большинства индейцев Южной Америки[129] слегка натянутые веки, крупный, короткий нос, выступающие скулы, круглый подбородок и не слишком густые волосы.
В моральном отношении столь же большая разница. Северные индейцы, гордые и открытые, — в основном воины. Неустрашимые охотники, прекрасные наездники, они неразговорчивы с чужими, но смешливы и добродушны среди своих. Верны слову. Готовы бороться до последнего за свою свободу. Беспощадны к врагу. Можно сказать, они — прямая противоположность индейцам Юга.
