Рута Майя 2012, или Конец света отменяется - Вепрецкая Тамара

Я перевожу взгляд с площади, что простирается внизу, на моего компаньона. Я вижу множество людей. Огромный кроваво-красный храм с ажурным гребнем на кровле высится за спиной у Саши. А сам он вдруг стал похож на сошедшее с какой-нибудь майяской стелы ожившее изображение: смуглая фигура в необычных одеждах и с немыслимым головным убором.

– А в честь победы мы устроим ритуальный Танец Змеи.

– И как его танцуют? – шепотом спросил Винс.

– А черт его знает, – заговорщически прошептал Саша в ответ и тут же начал двигаться, странно подергиваясь.

За ним последовал Винсент, а вскоре и девушки поддержали молодых людей, выполняя необычные движения.

Я вдруг осознала, что двигаются они, подчиняясь четкому ритму, словно повинуясь неслышимой музыке. И внезапно я ее услышала, инстинктивно настроилась на ее экзотическое звучание и ритм и присоединилась к танцующим. Темные тела, невероятные головные уборы и одеяния мелькают перед глазами. А на площади гудит и раскачивается в такт музыке людское море.

Задорный хохот Винсента, подхваченный девушками и Александром, вывел Марину из транса.

– Великий Йукном-Чен Второй зовет вас в небесный храм, еще выше, на встречу с богами.

Храм, где они разыграли целый спектакль, оказался не самой высокой отметкой всего немыслимого сооружения. Позади комплекса высилась пирамидка с тремя террасами. Видимо, когда-то ее венчал унесенный временем храм. Здесь встречались земля и небо, люди и боги. Прыгая по камням и карабкаясь среди развалин, они пробрались к ступеням, ведущим на самую вершину этого грандиозного по своему размаху строения.

– Но ты должен рассказать нам об этом Канульском царстве, – тяжело дыша, неотступно следуя за Сашей, вопрошал Винсент. – В конце концов, я подал тебе обсидиановый нож и позволил совершить кровопускание.

– Это веский довод, – признал Беловежский, смеясь.

– Джеймс! – крикнула вдруг Томина.

– О, привет!

На самой вершине в тени деревьев примостился американец со всей своей фотоаппаратурой.

– Прямо в храме устроились? – улыбнулся Саша.

– Как в храме? – не понял американец.

– Здесь был храм, – пояснил Винс, – но не сохранился, так ведь?

И он обратился за поддержкой к Саше. Тот кивнул.

– Я ничего об этом не знаю. Давайте так: вы мне расскажете немного об истории этого потрясающего места, а я вам о природе заповедника, – предложил Джеймс. – И потом мы сфотографируемся на память.

– It’s a deal! [82] – принял Александр.

– Тогда вперед, жду историю.

Однако возглас Клэр отвлек всех от выполнения взятых на себя обязательств:

– Они добрались до вершины! – Держа фотоаппарат в руках, она показывала в сторону Здания Один.

– Кто? – удивился Джеймс.

– Мы видели очень пожилую пару. Мужчина так просто очень в летах и с палочкой, – начала разъяснять француженка. – Они потихоньку карабкались наверх, трогательно споря и поддерживая друг друга. Я за них волновалась.

– Если честно, я не верил, что они полезут на вершину, – подхватил Винс.

– Смотрите, вон они, на самом верху. – И Клэр показала изображение в камере в режиме приближения. – Прямо там, где мы с вами сидели.

– Я восхищаюсь такими людьми, – сказала Марина. – Надеюсь, и мы в их возрасте не растеряем эту жажду жизни.

– Я точно знаю, кто из нас не растеряет, – усмехнулся Беловежский.

– Ты? – спросил Винс.

– Да ты, конечно, – засмеялся Александр. – И потому, чтобы утолить вашу общую зашкаливающую любознательность, приступаю к выполнению моей части обязательств нашей с Джеймсом сделки.

– We’re all ears [83], – улыбнулся американец.

– Как я уже говорил, политическая история майя восстанавливается очень трудно. Мы узнаем ее из надписей на стелах, притолоках и даже иероглифических лестницах, из рисунков и надписей на керамике, – начал Беловежский. – Династический порядок правителей может быть восстановлен с помощью так называемых эмблемных иероглифов, особых титулов, которые можно перевести как «священный царь такого-то места». В нашем случае это были священные цари Кануля, который, в свою очередь, переводится как «место, где много змей». Из-за этого Кануль часто называют царством змей, а иероглиф похож на голову змеи. О самых ранних царях Кануля нам сообщают керамические сосуды, где содержится список этих царей. Там, например, в качестве основателя династии упоминается некий Держатель Неба. Однако по этому списку очень сложно реконструировать точную хронологию. Поэтому считается, что это либо мифологические правители, либо совсем ранние, правившие еще до новой эры.

– Неужели? – изумился американец.

Александр кивнул и продолжал:

– Первые упоминания о более или менее реальных персонажах династии Кануля мы встречаем не в Калакмуле. Столицей Канульского царства до начала VII века было городище Цибанче, откуда происходит иероглифическая лестница. Текст на ней упоминает одного царя, с которого, можно сказать, начинается история Кануля как крупной политической силы, поскольку он совершает целых шестнадцать военных походов. Он правил где-то в V веке, скорее всего, во второй его половине, а уже в середине VI века правитель из Цибанче Йукном-Ут-Чан, которого в литературе любят называть «Свидетель Неба»…

– Хорошо хоть не Свидетель Иеговы, – брякнул Винс.

Марина прыснула, Клэр дернула Винса за руку, чтоб не отвлекал, Софи улыбнулась, а американец хмыкнул:

– Да уж! Тут тебе и Держатель, и Свидетель Неба!

– Так вот, этот Свидетель Неба нанес первый удар по Тикалю, Мутульскому царству, главному сопернику Кануля. Чуть позже, на рубеже VI–VII веков, его потомок Укай-Чан по прозвищу Скрученная Змея совершает два сокрушительных набега на Паленке, Бакальское царство. Это само по себе удивительно, ведь Паленке очень далеко от Кануля. К тому же река Усумасинта представляет собой естественную преграду. Однако размах этого военного предприятия позволяет сделать выводы о силе канульских правителей того времени.

– Эти походы совершались из Цибанче, так? Где же Калакмуль? – удивился Джеймс.

– Сейчас изучается, по каким причинам канульские правители перебрались сюда, – признал Беловежский. – Ясно одно. По археологическим данным, поселение здесь возникает в далекой доклассической древности, чуть ли не в X веке до рождества Христова. Со временем оно укрепляется, расширяется и превращается в этот огромный город.

– И когда сюда перебираются эти Змеи? – полюбопытствовал Джеймс.

– Первое упоминание канульского царя как правителя Калакмуля датируется шестьсот тридцать первым годом. А величайший из представителей этой династии, Йукном-Чен Второй, начавший править в 636 году, уже точно имеет своей резиденцией Калакмуль.

– Тот самый, которого ты нам представлял? – уточнил Винс.

– Да-да, тот самый! – усмехнулся Саша.

– Великий! – весомо добавил француз.

– Расцвет Калакмуля как столицы Канульской державы связан с тремя царями. Про Йукном-Чена Великого я уже рассказал. Его сын – Йукном-Йичак-Как, по прозвищу Огненная Лапа или Лапа Ягуара. Судя по стелам и захоронению, его подданные воспевали его величие едва ли не больше, чем его отца.

– Чем же он превзошел своего папочку? – хохотнул Винс.

– Видимо, свой авторитет он приобрел еще до официального воцарения. Он прославился в тех последних походах эпохи правления своего папаши, когда тот был уже в преклонном возрасте. Однако он проворонил усиление своего главного противника Тикаля и в 695 году был наголову разбит. Но здесь, в Здании Два, обнаружили богатейшую гробницу этого Йукном-Йичак-Кака, отделанную нефритовой мозаикой, перламутром, перьями. На груди мумии покоилась нефритовая маска его великого родителя Йукном-Чена Второго. Стилизованные лапы ягуара намекали на имя покойного. Это же имя содержалось на помещенной вокруг керамике.