Юлия Власова - Каллиграфия
— Не знаю, как вы, а я сейчас свалюсь, — подала голос Джулия. — Жуть как хочется спать!
В подтверждение своих слов она прислонилась спиной к виниловой стенке грузовика и широко зевнула. — Мне бы парного молока да… ой!
Она собиралась сказать «да горчишного мёду», но как раз в этот момент дверца кабины приоткрылась, и кто-то поманил ее пальцем.
— Не может быть! — с идиотсткой улыбкой пробормотала она, отстранившись от фургона. — Вот так встреча!
Она с живостью забралась внутрь кабины и помахала друзьям из окна.
— Мы немножко поболтаем, а вы, если хотите, полезайте назад. Там хотя бы сухо.
Джейн с Франческо изумленно переглянулись, не до конца понимая, что она делает и что требуется от них.
— Ну уж нет, — из машины послышался смех. — Сперва я прокачу тебя с ветерком, а уж потом и поболтаем!
Взревел двигатель, и из выхлопной трубы повалили грязные клубы дыма. Самое время для решительных действий, но у Франческо начисто пропала охота связываться с владельцем автофугрона, кем бы тот ни был.
— А что, если это один из мафиози?! — с содроганием предположила Джейн.
— Тогда Джулия не стала бы к нему садиться, — резонно заметил Росси, и он был прав.
Кристиан же, заподозрив неладное, ускорил темп, и, когда Люси попыталась его удержать, ухватив за обшлаг плаща, он довольно-таки грубо отдернул руку. Минутой позже он уже вихрем мчался к грузовику, потому что, судя по всему, его драгоценную Джулию намеревались похитить. Преодолев оставшееся расстояние в три прыжка, он с разбегу вскочил в кузов и, не устояв, повалился на ящики для перевозки фруктов. Машина была уже на полном ходу, и Кимура пожалел, что не дал ученикам толковых указаний.
«Будем надеяться, — сказал он себе, — что Люси, эта любительница разыгрывать драмы, сообразит, как поступить».
А Люси, растерявшись от его вопиющей наглости, остановилась на мостовой, под проливным дождем, и никак не могла уразуметь, отчего он так себя повел. Его побег был для нее ударом ниже пояса, вероломством из вероломств, и если б кто-нибудь притронулся к ней теперь хоть пальчиком, не исключено, что она, бесцветная статуя с остекленелым взором, взорвалась бы, как граната.
— Безумец! Идиот! — одними губами прошептала она, не замечая ни Джейн, ни Франческо, которые, точно бесприютные птенцы, слетелись к ней, едва грузовик скрылся из виду.
— Как он мог?! — вопросила она, подымая глаза к беспросветному, низко нависшему небу.
— Там Джулия… — робко заметил Франческо. — Из-за нее вся катавасия и началась.
— А-а-а! — зловеще протянула Люси. — Так вот где собака зарыта! Джулия! Опять эта коварная тварь! Вечно наступает мне на пятки! Ну, погодите, я с ней еще расквитаюсь!
Ее лицо исказилось в чудовищной гримасе, а фигура скукожилась, как у древней старухи. Голос же сделался столь неузнаваемым и диким, что Франческо невольно припомнилась психиатрическая лечебница, куда он в прошлом наведывался к своей полоумной, однако весьма кроткой кузине. Ему вспомнилось, как проходил он по коридору и как, колотя в двери камер-изоляторов, орали буйные сумасшедшие.
— Чур меня! — перекрестился он, отпрянув от Люси.
Джейн втянула голову в плечи и тоже поспешно отошла в сторонку.
— Это какой-то страшный сон! — обратилась она к итальянцу. — Ночь, фонари, безлюдная улица и мы…
— Без крова, без пищи? — дополнил Франческо. — Ерунда, уверяю тебя! Случались вещи и похуже. Взять вон хотя бы пожар!
Джейн содрогнулась, однако его высказывание никак не прокомментировала.
— Ясно одно, — сказал Росси, тактично уводя ее от злобствующей Люси. — С нею нам связываться нельзя. Вот ведь гарпия! Такая со свету сживет, не успеем мы и пикнуть! Слышала, как она о Джулии отзывалась?! Даже повторять стыдно!
— Да-да, уйдем поскорее, — щебетала Джейн, преданно семеня за ним по тротуару. — Вот ведь гарпия! Вот ведь!..
Гарпия угомонилась не сразу. Ей нужно было как следует поразмять связки, потопать ногами и напоследок предать Кристиана анафеме, прежде чем осознать, что на улице она одна-одинешенька, а ключи от внедорожника благополучно остались в кармане у человека-в-черном. В конце концов, дождь ее несколько остудил, и наступил черед серьезно озаботиться проблемой пристанища.
— Деньги, мне нужны деньги, — бормотала она, роясь в своей сумке, которую везде тягала с собой. — Есть у них тут, интересно, приличная гостиница?… Тьфу! А это еще что за дрянь?!
Аризу Кей, несомненно, расстроилась бы, если б услыхала, какого мнения Люси об ее телепортационной ветви, потому что при слове «дрянь» на мокрую мостовую полетела именно ветка сакуры. А Люси, в изумлении уставившись на ветку, мигом припомнила эпизод, в котором почти безотчетно прибрала ее к рукам. Неприятный, липкий эпизод, но всё же…
— Всё же, не следует торопиться с выводами, — посоветовала она себе и проворно нагнулась за телепортатором. — Кто знает, как эта штука работает? И не испортятся ли от воды проводки?
В следующую минуту, позабыв о голоде и усталости, она уже вертела веточку в пальцах.
— Кнопки… Ха, дилетанство! В наше время кнопки делают более изящными, а провода никто не пускает снаружи… Этот дождь меня доконает! — посетовала она. — Пожалуй, ничего не случится, если я, ради интереса, проведу небольшой эксперимент.
Чем сей эксперимент закончится, страшно даже представить. Что будет, если в волшебный сад вторгнется персона нон грата? К чему приведет ее столкновение с хранительницей? И сумеет ли японка справиться с помощницей Актеона?
Глава 21. Цивилизация, прощай!
Вешнее солнце прорвало пелену туч, когда Франческо и Джейн вышли на пустую дорогу. Дорога эта была очень привередливая и любила иной раз попетлять да погорбиться. То она взбиралась на холмы, то резко снижалась, словно бы устав красоваться у всех на виду. За Венецианским мостом она опять поднималась в гору. А вправо и влево от обочины, насколько хватало глаз, цветными коврами лежали луга, но на Джейн, прошагавшую всю ночь без остановки, они не производили ни малейшего впечатления. Где-то через пятьсот метров Франческо увидал зубчатые развалины монастыря. О том, что развалины именно монастырские, он догадался позднее, по очертаниям бывших келий, конюшен и кладовых. Джейн наотрез отказалась пережидать там жару, когда местный грек сообщил, что монастырь, именуемый в прошлом Като Превели, был сожжен турками еще в двадцатых годах девятнадцатого века. Ключевым было слово «сожжен» — оно-то ее и отпугнуло. Она ни за что не хотела прибегать под защиту обуглившихся стен и полуразвалившихся крыш.
