Эдгар Берроуз - Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)
– Вас, мсье, я попрошу остаться здесь до нашего возвращения.
Тарзан начал было возражать, но командир тут же его оборвал:
– В горах может случиться бой, солдаты не должны быть обременены заботами о гражданском лице.
– Но, мой дорогой лейтенант, – попытался уговорить его Тарзан, – я всей душой стремлюсь сражаться наравне со всеми и готов поступить под ваше начало или кого-то из ваших сержантов или капралов. Ради этого я и поехал.
– Хотел бы я думать, что это так, – откликнулся Жернуа, даже не пытаясь скрыть усмешку, а затем отрезал: – Вы обязаны мне подчиняться, и я приказываю оставаться на этом месте до нашего возвращения. Точка.
Жернуа ускакал с отрядом в горы, а Тарзан остался один посреди безлюдных скал. Солнце палило немилосердно, и он решил укрыться под росшим неподалеку деревом. Привязав к нему лошадь, Тарзан уселся на землю и закурил, проклиная Жернуа за его уловку. «Возможно, это всего лишь маленькая месть, – думал он. – Но француз не так прост, чтобы ссориться по пустякам. Здесь кроется что-то посерьезнее». С этой мыслью Тарзан встал и на всякий случай расчехлил винтовку и убедился, что магазин полон патронов. Потом проверил револьвер. Предприняв эти предосторожности, Тарзан внимательно оглядел окружающие горы и устья ущелий, чтобы его не застали врасплох.
Солнце опускалось все ниже, а спаги не возвращались. Наконец долину окутали сумерки. Вернуться в лагерь Тарзану не позволяла гордость: он полагал, что отряды Жернуа рано или поздно должны были встретиться в долине.
С наступлением темноты он стал меньше опасаться нападения: никто не смог бы подобраться к человеку-обезьяне во тьме настолько осторожно, чтобы его чуткие уши ничего не услышали, а глаза ничего не увидели. А если бы враги попробовали приблизиться к нему с наветренной стороны, то обоняние предупредило бы Тарзана об их появлении. Почувствовав себя в безопасности, Тарзан прислонился к дереву и заснул.
Он проспал несколько часов, как вдруг был разбужен громкими звуками: лошадь Тарзана испуганно ржала и переступала копытами. Луна ярко освещала маленькую долину, и не далее как в десяти шагах от Тарзана стоял тот, кого ему так хотелось увидеть.
Это был великолепный черный лев эль-Ардеа. Он нетерпеливо бил хвостом и не отрывал горящих огнем глаз от своей добычи. Тарзана охватила радость, как будто от встречи со старым другом. Несколько секунд он не двигался, любуясь изумительным зрелищем, которое являл собой этот царь пустыни.
Но вот Нума прижался к земле, готовясь к прыжку. Тарзан медленно поднял винтовку. Ему никогда не доводилось убивать крупного зверя из огнестрельного оружия: до сих пор он пользовался копьем, отравленными стрелами, веревкой, ножом. И сейчас он жалел, что не имеет при себе ни стрел, ни ножа, – с ними Тарзан чувствовал бы себя увереннее.
Видна была только голова льва, приникшего к земле. Тарзан предпочел бы выстрелить зверю в бок. Он знал, что может натворить раненый лев. За спиной Тарзана в ужасе билась лошадь. Человек-обезьяна осторожно шагнул в сторону. Нума только проводил его глазами. Еще один шаг, потом еще один. Лев не двигался. Тарзан прицелился и нажал на спусковой крючок, и в ту же долю секунды лев прыгнул. Испуганная лошадь сделала невероятное усилие, порвав привязь, и умчалась назад в пустыню.
Обычный человек не смог бы избежать грозных когтей льва, совершившего прыжок со столь близкого расстояния. Но только не Тарзан. Как бы ни был стремителен эль-Адреа, Тарзан из племени обезьян был еще быстрее. Гигантский зверь ударился о дерево, хотя рассчитывал сокрушить человека. Тарзан теперь стоял в паре шагов от зверя, он выстрелил еще раз, заставив Нуму упасть. Зверь оглушительно рычал, царапая землю когтями.
Тарзан выпустил в него еще две пули. Эль-Адреа замер, рев его смолк. И уже не мсье Жан Тарзан, а Тарзан из племени обезьян поставил ногу на тело убитого льва и, гордо подняв голову к полной луне, издал мощный и страшный крик – клич своего племени, извещавший о том, что самец большой обезьяны убил врага.
Обитатели диких гор с трепетом прислушивались к этому ужасному воплю. А внизу, в долинах, дети гор выходили из своих шатров и, вглядываясь в горы, гадали, что это за новое бедствие грозит теперь их стадам?
В полумиле от долины, где находился Тарзан, четверо человек, одетые в белое и вооруженные винтовками, остановились, прислушиваясь к этому звуку и удивленно переглядываясь. Но вопль больше не повторился, они продолжили свой путь по направлению к долине, стараясь ступать как можно тише.
Тарзан теперь был уверен в том, что Жернуа и не собирался возвращаться за ним, но пока не мог понять, с какой целью француз оставил его в долине. Не видя смысла оставаться в горах, Тарзан решил вернуться в лагерь. Лошади у него больше не было, и он зашагал по направлению к пустыне.
Вскоре люди в белых бурнусах вошли в покинутую Тарзаном долину. Осмотревшись, они убедились, что здесь никого нет. Под одним из деревьев они обнаружили мертвое тело льва эль-Адреа и, еле сдерживая крики, столпились вокруг него. Затем эти люди поспешили вперед, к узкому ущелью, которое как раз в это время проходил Тарзан. Его отделяло от преследователей совсем небольшое расстояние.
Глава 10
Долиной смертной тени
При свете яркой африканской луны Тарзан вошел в ущелье. Он чувствовал, как в его душе звучит зов джунглей. Одиночество и дикая свобода придавали ему сил, он снова был Тарзаном из племени обезьян. Обострившееся восприятие было готово предупредить о любой опасности, и при этом он шагал легко, с высоко поднятой головой, в гордом сознании собственной силы.
Звуки, раздававшиеся ночью в горах, были новыми для него, и он прислушивался к ним с чувством, похожим на ностальгию по первой любви. Некоторые из этих звуков были ему действительно знакомы. Вот где-то вдали шипит леопард Шита, а вот раздается другой, ноющий звук – это пантера. А вот еще один звук – тихий и осторожный, но человек-обезьяна сумел различить и его. Он не сразу догадался, что такой звук производят босые ноги нескольких человек. Они крались за ним. На него охотились!
И тут Тарзан понял, какой план был у Жернуа. Однако лейтенант просчитался: убийцы пришли слишком поздно. Шаги приближались. Тарзан повернулся и взял оружие на изготовку. Теперь он различал и фигуры людей, одетых в белое.
Он окликнул их, спросив по-французски, что им от него нужно. В ответ прогремел винтовочный выстрел, и Тарзан упал на землю лицом вниз.
Арабы не сразу подбежали к нему. Убедившись, что жертва лежит неподвижно, они выскочили из укрытия и, обступив, склонились над Тарзаном. Сразу стало ясно, что он жив. Тогда один из арабов приставил винтовку к затылку Тарзана, чтобы прикончить его, но другой не позволил этого сделать:
– Если мы принесем его живым, нам заплатят больше.
Связав Тарзана по рукам и ногам, арабы подняли его себе на плечи и понесли дальше, в пустыню. Выйдя из горной местности, они повернули на юг и к рассвету добрались до места, где некоторое время назад оставили лошадей под присмотром еще двух членов своей банды. Когда Тарзан пришел в себя, то понял, что крепко привязан к седлу лошади, которую, по-видимому, специально на этот случай взяли с собой арабы. Рана оказалась пустяковой: пуля прошла по касательной возле виска и только оглушила Тарзана. Кровотечение вскоре прекратилось, но засохшая кровь покрывала его лицо и одежду. Тарзан не произнес ни слова с тех пор, как попал в руки арабов. Они тоже не пытались заговорить с ним, если не считать коротких команд.
Целых шесть часов отряд пробирался по палящей пустыне, обходя все лежащие на пути оазисы. К полудню они дошли до дуара, состоявшего примерно из двадцати шатров. Один из арабов развязал веревки из травы эспарто, которыми Тарзан был привязан к седлу. Вокруг пленного сразу собралась толпа – мужчины, женщины, дети. Многие из них, особенно женщины, похоже, получали удовольствие, оскорбляя пленника. Некоторые даже начали швырять в него камни и бить палками, но тут появился шейх и разогнал толпу.
– Али бен Ахмед говорит, – объявил он во всеуслышание, – что этот человек в одиночку убил эль-Адреа. Не знаю, какие счеты у пленника с тем чужестранцем, который отправил нас за ним. Не знаю и того, как чужестранец собирается с ним обойтись. Но этот пленник – храбрый человек. Пока он находится у нас, с ним будут обращаться со всем уважением, которого заслуживает тот, кто вышел ночью на Хозяина Пустыни в одиночку и убил его.
Тарзан слышал, с каким почетом арабы относятся к охотнику, убившему льва, и мысленно поблагодарил судьбу за случай, столь удачно избавивший его от унижений толпы.
Его отнесли в шатер, находившийся на дальнем конце дуара. Там накормили и оставили одного лежать на ковре, по-прежнему связанного. Пленнику был виден стражник, который сидел на земле возле входа в эту непрочную темницу. Но, попробовав разорвать веревки, Тарзан понял, что его мускулам не справиться с ними, и потому такая дополнительная мера безопасности, как стражник, была излишней.
