Рута Майя 2012, или Конец света отменяется - Вепрецкая Тамара
– Поляки? Как бы не так! – негодовал Антон.
– Ребята, валим. Причем врассыпную, – предложила Анна. – Нам проблемы не нужны.
Они быстро двинулись внутрь галереи. Уже уходя, Александр слышал, как девушка передавала по рации:
– Нарушители. Четверо поляков. Один из них в синей майке…
– Да пошла ты с синей майкой! – ругнулся Саша и заметил, что Марина идет за Антоном.
Спустившись в маленький дворик и укрывшись в одном из помещений, Саша снял сиреневое поло и остался в черной впитывающей влагу футболке, которую специально поддевал в особо жаркие дни:
– Все, покончили с синей майкой. Выходим с разных сторон Дворца парами и сливаемся через джунгли порознь. Мы с Мариной пойдем через каскады, к примеру, а вы идите через Северную группу, где мы сегодня пришли. Пойдем, Мариша!
– Я с Антоном, – неожиданно заявила Томина. – Мы с ним не закончили разговор.
– Отлично! Какая разница? Тогда мы с Сашкой. Главное, пошли уже! – поторопила Аня.
– Нет! Марина пойдет со мной! Я за нее отвечаю, – разозлился Беловежский, схватил Марину за руку и потащил за собой.
Комодович пожал плечами. Анна прыснула. И пары начали карабкаться по внутренним ступеням Дворца с разных сторон.
– Если б не было дорого время, – пыхтя от негодования, ворчала Марина, – я бы с тобой не пошла. Что ты вцепился в меня, словно я твоя вещь?
Александр выпустил руку девушки, зная, что они уже точно идут вместе. Он был сердит на Марину, зол на себя и страшно расстроен. Вскоре они подошли к дорожке с указателем на каскады. Там кучковались люди.
Дорогу им преградил охранник:
– Здесь выхода нет.
– Почему? – огорчился один из туристов. – Мы заходили здесь. У нас там машина.
– Этот выход уже закрыт. Идите через центральный вход.
Осознав, что в лицо их могут знать только двое, а «синяя футболка» мирно лежит в рюкзаке, Беловежский успокоился. Однако старался идти среди людей. Томина молча шла рядом. Перебравшись по мостику через Отулум, мимо Дворца, они вышли на Главную площадь. Центральный вход, а соответственно, и выход был со стороны Храма Черепа. Подходя к гробнице Красной Царицы, Беловежский заметил, что происходит что-то странное: люди кучками и группками активно направляются в сторону выхода.
– Ведь еще полчаса до закрытия, но, похоже, всех гонят к выходу. Неужели устроили облаву? – забеспокоился он.
Марина молча кивнула, но вдруг вскрикнула:
– Саша, эти двое, гид и та женщина, стоят возле дорожки на выход. Мы не пройдем мимо них.
Внезапно за Храмом Черепа раздался оглушительный вой, перешедший в дикий рев и устрашающий отрывистый лай.
– Ревуны!
– Точно!
– Может, это включили запись, чтобы погнать людей с городища, – предположила Марина.
– Возможно, но в таком случае они добились обратного.
Возле Храма Черепа скапливались люди. Все, кто шел на выход, останавливались и пополняли толпу желающих познакомиться с обезьянами-ревунами и насладиться их дивными голосами. Толпа росла и инстинктивно своей многотельной массой давила и придвигалась ближе и ближе к источнику звука. Кто-то слегка тронул Беловежского за плечо. Он не успел оглянуться, но ощутил, что его еле заметно тянут за руку. И тут он увидел впереди себя серую клетчатую рубашку и собранные в высокий пучок черные волосы.
– Пакаль, – не то услышал, не то угадал он Маринин шепот. И невольно подался вперед за клетчатой рубашкой.
Индеец нес на вытянутых руках фотоаппарат, и Саша почему-то тоже неосознанно извлек камеру, тем самым как будто показывая окружающим, с какой целью он так настойчиво двигается вперед.
– За ним, – шепнул он Марине.
– Зачем?
– Не знаю. Так надо.

Глава тридцать первая
Паленке – Храм Надписей
Индеец скрылся в зарослях гигантских, в человеческий рост, лопухов, кустившихся на углу возле Храма Черепа. На долю секунды он обернулся, приподняв лопух над головой, и сделал призывный жест рукой. Сомнений не осталось: он звал их за собой. Беловежский не понимал, почему так покорно шел за ним, но он ему поверил. Через мгновение он подтолкнул Томину под лопух и тут же нырнул сам в это растительное убежище. Впереди маячила фигура «Пакаля». Они отошли уже на приличное расстояние по густым зарослям. Над головой продолжался концерт ревунов.
– Derechito [61], – сказал вдруг индеец и показал рукой на тропку, бежавшую вверх по склону сквозь дебри.
Саша открыл было рот, чтобы спросить, что дальше, как индеец жестом остановил его и отрывисто проговорил:
– No, por la noche, no antes [62].
Он тут же исчез, только слегка потрескивали ветки и покачивалась листва.
Они добрели до каких-то развалин и устроились на ступеньках, не зная, что делать дальше. Марина молчала, погрузившись в изучение своих фотографий, потом извлекла маленький блокнот и начала что-то строчить. Саша наблюдал за ней.
Конечно, он, с одной стороны, чувствовал, что обошелся с ней грубо, и потому бремя вины давило ему на сердце. Но с другой, какого черта она, видите ли, пойдет с Антоном! Его захлестнула волна возмущения, граничившая с ревностью, но он счел это благородным негодованием, потому что они уже несколько дней были с этой девушкой в одной связке и, безусловно, он нес за нее ответственность.
– Надеюсь, ребятам удалось выбраться, – нарушил он наконец тягостное молчание.
Томина оторвалась от своего занятия и смотрела перед собой.
– А нам придется пробыть здесь до темноты, – продолжал Александр.
– Понимаю, – пролепетала девушка.
– Давай не падать духом. Давай посмотрим на это как на приключение. – Он пытался подбодрить ее. – Но и подойдем к этому по-деловому. Во-первых, что с телефонами? – Он достал мобильник. – Сети нет, как и предполагалось. Значит, чтобы сэкономить батарейки, ставим на авиарежим.
Марина проделала ту же операцию.
– Во-вторых… – Он задумался, тряхнул головой, потом даже вскочил: – Нет, это во-первых и в основных, давай уже мириться.
Томина улыбнулась, подняла на него серые глаза и протянула мизинец. Совершая ритуал примирения, они повеселели.
Саша воспрял духом и с жаром произнес:
– Ну, я неотесанный мужлан, берсерк [63], что с меня возьмешь. Прости дурака!
– Да нет, ты был совершенно прав, – неожиданно проговорила девушка. – Хоть и грубо, конечно. Но мы с тобой действительно в одной связке и друг за друга в ответе.
Саша поразился, что она слово в слово озвучила его мысли.
– Итак, в темноте мы выберемся и позвоним ребятам, – продолжил он рассуждать. – Уже скоро стемнеет. Это может означать похолодание. Мы-то викинги, и я не замерзну. А тебе отдам мою «синюю футболку».
Последние слова он саркастически произнес по-испански.
– У меня есть рубашка. Я брала ее, чтобы не сгореть.
– Прекрасно. Но что волнует меня больше холода, так это кровососы.
– Москиты?
– Так точно.
Марина порылась в своем маленьком рюкзачке и победно извлекла оттуда заветный балончик.
– Вот это да! – присвистнул Беловежский. – Ты просто кладезь! Я же сказал, что пойду с тобой в разведку!
Они выяснили, что имеют небольшой запас воды каждый.
– А без еды, думаю, мы продержимся, – бодро провозгласил Александр.
Настроение у обоих явно улучшилось.
– Конечно, очень глупо получилось, – произнес Саша. – Зря Тоха наговорил эти глупости гиду.
– На самом деле зря вы не вышли сразу из-за веревочки, – возразила Марина, секунду помолчала и вдруг сказала: – Но мне кажется, что все так и должно было произойти.
Беловежский глянул на ее задумчивый профиль и за мгновение прокрутил в голове весь сегодняшний день. Впервые он ощутил, что, похоже, думает то же самое. Впервые его не только не возмутили Маринины слова, но он готов был поклясться, что так оно и есть. Ведь шел же он безоглядно и бездумно за этим чудным индейцем.