Луи Буссенар - Мексиканская невеста
— Теперь-то я поняла, зачем они все это делали!
— Бандиты просто укрылись!
— Чтобы спокойно стрелять по амбразуре, одновременно мешая нам отвечать и так же безбоязненно построить вторую баррикаду перед первой.
— А затем они вплотную приблизятся к домику, разрушат его своими кирками и в конце концов схватят нас тепленькими!
— Я даже думаю, что они решат окружить нас с четырех сторон… Впрочем, это займет много времени.
— Только бы бандиты не напали до наступления сумерек!
— Вряд ли… видишь ли, дорогая, сейчас очень жарко… этим скотам пришлось скакать верхом, стрелять, работать… их должна мучить жажда… словом, я буду очень удивлена, если они не пойдут сейчас пить! А когда в пустыне начинают пить, никто не знает ни где, ни когда это закончится!
Прошло несколько минут. Вдалеке послышались громкие возгласы, сопровождаемые револьверными выстрелами. Крики доносились с противоположной стороны лагеря.
Беглянки в надежде посмотрели друг на друга. Неужели кто-то напал на бандитов?.. Пришел к ним на помощь?.. Принес долгожданное спасение?
Невзирая на смертельную опасность, Флор посмотрела в амбразуру, испещренную пулями.
Снаружи творилось что-то непонятное. Люди бегали, прыгали, бросали от радости вверх оружие, шляпы… Потом на лету ловили их.
Показались груженые повозки. Они медленно двигались сквозь толпу беснующихся бандитов.
Повозки время от времени останавливались, что вызывало у разбойников новый, бурный прилив энтузиазма.
Индианка обладала великолепным зрением, свойственным, впрочем, всем краснокожим. Несмотря на расстояние, Флор четко уловила все детали происходящего и спустя некоторое время воскликнула:
— Они все пьют!
Девушка заметила протянутые руки — характерный жест пьяницы, подносящего к губам полный стакан и одним глотком поглощающего огненную жидкость. Затем еще, еще и так до тех пор, пока пьющий не рухнет на землю, сраженный огромной дозой алкоголя.
Обеспокоенная столпотворением, Хуана ответила:
— Вероятно, им доставили новые запасы агвардиенте? Боже мой! Что же нас ждет?
— Вечером они будут мертвецки пьяными, и мы сможем спокойно уйти отсюда.
— Но эта безумная радость пьяных людей меня просто страшит. Я вспоминаю ужасную ночь, когда они разграбили и сожгли имение.
— И когда ты так великодушно спасла нас, меня и моего отца, Быстрого Лося. А ведь в то время мы были твоими врагами.
— Я думаю, ты уже давно вернула мне свой долг… Послушай, пока в нас не стреляют, позволь посмотреть в амбразуру.
Выглянув в щель, Хуана воскликнула:
— Смотри, они убегают так, словно у них в сапогах горячие угли! Как жаль, что эти повозки не прибыли раньше, когда бандиты преследовали нас!
— Ладно, оставь это… ничего не потеряно… когда напьются, то про все забудут!
— А если мы сейчас попытаемся бежать?
— Они еще не вполне пьяны… да и их лошади не расседланы… через пару минут негодяи догнали и схватили бы нас.
— Тогда потерпим!
Им пришлось ждать недолго. Но тут произошло то, чего наши героини не ожидали. Нападавшие выпили и быстро, бегом, вернулись назад!
Флор вновь встала у амбразуры и посмотрела наружу. И тотчас увидела, как в расщелину между двумя стоящими стволами протиснулся ствол карабина. Индианка предусмотрительно отпрянула в сторону. Раздался выстрел. Пуля со свистом и сухим треском вонзилась в стену в нескольких сантиметрах от амбразуры.
Спустя мгновение раздался второй выстрел. Затем — третий, четвертый. Пули кучно ложились на стену хижины, словно бандиты забавлялись в стрельбе по цели. Флор, как, впрочем, и ее подруга, разгадала замысел бандитов.
— О! Негодяи! — прорычала маленькая индианка. — Поливая огнем амбразуру, они препятствуют нам их увидеть, приблизиться к окну и дать отпор!
— Флор! — воскликнула Хуана в паузе между выстрелами. — Кто-то идет, я слышу шаги…
— Да! Они бегут… совсем рядом! О! Нельзя даже посмотреть, увидеть, что они замышляют!
Вокруг продолжали свистеть пули, разнося в клочья края амбразуры. Иногда они со звоном проносились сквозь расширенное отверстие и впивались во внутреннюю стену.
Снаружи, за баррикадой, слышались радостные, возбужденные голоса. Немного дальше полным ходом продолжалась пьяная вакханалия.
Внезапно нападавшие прекратили огонь. Послышался легкий треск. Девушки не могли понять, что происходит. Так продолжалось полминуты.
Затем вдруг они почувствовали, как под их ногами дрогнула земля. Подружки упали на землю, и в этот момент раздался ужасный грохот. Одна из стен хижины рухнула, словно не выдержала мощного порыва ураганного ветра. Остальные, наполовину выломанные, чудом остались на месте. Бревна, с невероятной силой вырванные из стены, кружась, отлетели на сотню метров. В то же мгновение едкий, удушливый дым заполнил развалины. Оглушенная Хуана пролепетала:
— Динамит!.. Это динамит!
Сквозь плотное облако пыли осторожно пробирались люди, держа наготове лассо.
Не успели девушки прийти в себя, как были связаны по рукам и ногам.
ГЛАВА 4
Взаперти. — Бедные родители. — Прикованные. — Голод и жажда. — Признательность. — Между гордостью и чувством долга. — Обморок. — На помощь! — Умирающие. — За стакан воды. — Андрес. — Дон Блас пришел в себя. — Ярость. — Жестокая угроза. — Одни! — Крик пересмешника.
Хуану и Флор быстро отнесли в лагерь.
Бандиты предусмотрительно старались избегать встречи с пьяной толпой и, повинуясь точным и ясным распоряжениям, задворками прибыли к огромной хижине, в которой пленницы сидели ранее.
Солнечный Цветок хранила яростное молчание, а Хуана оставалась бесстрастной, но в глубине ее глаз ярко полыхал огонь.
Отворилась потайная дверь, девушек освободили от лассо, и они оказались в темной комнате. Дверь тотчас закрылась.
Беглянки услышали, как бандиты громко расхохотались, и один из них крикнул:
— Уф! Ну и работенка… идем пить! Мы вполне это заслужили!
Внезапно маска безразличия с лица Хуаны спала, и несчастная девушка, сраженная новым ударом судьбы, горестно воскликнула:
— Флор! Моя бедная Флор! Мы столько прошли… столько испытали… и все — ради этого?!
В другом конце комнаты в темноте послышался слабый, разбитый голос. Хуана вздрогнула.
— Дочь моя!
— Мама! О Боже мой! Будь благословен!
— Хуана! Малышка! — прошелестел другой голос.
— Папа! И вы здесь!
С бьющимся сердцем, вытянув руки и спотыкаясь, девушка прошла вперед. Ее глаза постепенно привыкли к темноте. Она различила две стоящие человеческие фигуры и одновременно уловила лязг металлических цепей.
