Андрей Баширов - Оборотни Индии
— Пощадите меня! — взвыл индус. — Вы добрый человек и… и… как я вижу, ни у вас, ни у вашего охранника нет меча! (придя домой, я отдал свой меч слуге). Как же вы меня убьете?
С этими словами Мохан Дас метнулся к закрытой двери, но не успел он открыть ее, как я накинул ему на шею платок и через мгновение он был мертв.
Скала и дервиш
Так и надо этой скотине! — презрительно молвил отец. — Сын мой, позови могильщиков и скажи им, чтобы сегодня ночью они закопали его на заднем дворе караван-сарая. Мы сделали с тобой воистину доброе дело, покончив с этим негодяем.
— Думаю, что его история на этом не кончается, — заметил я.
— Ты имеешь в виду скалу и того дервиша? — живо переспросил отец.
— Именно! Там может быть неплохая пожива.
— Будь осторожен! — сказал отец. — Если их шайка там, то они могут устроить тебе чересчур теплый прием.
— Схожу-ка я и посоветуюсь с Бадринатхом, — решил я. — Думаю, ему и Сарфраз Хану это приключение придется по вкусу.
Бадринатх поджидал меня в своем караван-сарае.
— Ну, Амир Али? — спросил он. — Ты все-таки пришел поразвлечься? Скольких Ваша светлость желает придушить сегодня, чтобы получить полное удовлетворение? В этой обители скверны вам народу хватит.
— Я бы не прочь, но у меня есть лучший план, — сообщил я Бадринатху.
— Ха! — удивился он. — Так ты тоже решил стать разведчиком? Расскажи-ка, что ты выведал.
— Слушай! — ответил я и рассказал ему все.
— Ах ты, хитрец! — засмеялся он, выслушав меня. — Ты и впрямь очень умно обошелся с этим Мохан Дасом — он получил то, что заслужил, а мы теперь поищем, что он припрятал там в скалах, да?
— Именно так! — сказал я. — Надо бы сходить туда сегодня ночью, не откладывать.
Дай-ка мне подумать, — сказал Бадринатх.
Полагаю, нам хватит для этого всего лишь несколько решительных и опытных человек. Ты и я, Пир Хан, Моти и еще четверо — этого будет достаточно. Вопрос в том, как нам разведать обстановку на месте и выяснить, будут ли эти негодяи ночью в пещере?
— У нас есть кто-нибудь, кто мог бы прикинуться дервишем? — спросил я. — Он мог бы сходить к пещере и потом дать нам знать, как обстоят дела.
— Знаю такого! — воскликнул Бадринатх. — Эй, кто-нибудь, сходите и позовите Шекхджи.
Вскоре пришел Шекхджи. Это был пожилой благородный человек с длинной седой бородой, однако при этом он умел очень ловко обращаться с шейным платком.
— Садись, Шекхджи! — обратился к нему Бадринатх. — Я хочу сказать тебе кое-что. Ты можешь притвориться святым человеком, если потребуется?
— Запросто! — ответил Шекхджи. — Я могу принять обличье мусульманского или индусского святого. Я умею изъясняться по-ихнему, и у меня есть их одеяния.
— Хорошо, слушай же! Тебе надо немедленно пойти к себе и переодеться под дервиша. У нас есть одна затея, в которой ты примешь участие. — Бадринатх рассказал, что мы замышляем, и добавил: — Будь осторожен и успей до наступления темноты вернуться и сказать нам, есть ли там наверху, в пещере, кто-нибудь из банды.
— Ты уверен, — спросил Шекхджи, — что малый, который сидит у пещеры, — действительно дервиш, а не индусский садху?
— Я видел на камне, рядом со входом в пещеру, отпечаток двух ладоней, сделанный белой краской, — сказал я. — Обычно такой знак у своего жилища оставляют только дервиши. К тому же этот недостойный Мохан Дас тоже сказал мне, что он — дервиш.
— Тогда я знаю, что мне делать, — сказал Шекхджи и попросил дозволения удалиться, заявив, что в нужное время вернется к нам со сведениями.
— Ты думаешь, он справится? — спросил я Бадринатха. — Дело-то непростое.
— Не беспокойся! — сказал Бадринатх. — Он очень изворотливый человек и может выдать себя за кого угодно. Как-то раз мы захватили с его помощью добычу, когда он заманил к нам сразу пятерых дервишей. Бедняги собрали изрядную сумму денег, чтобы построить колодец в память об одном своем выдающемся товарище. Кроме того, он отважен, как лев.
Беседуя таким образом, мы дождались сумерек и, соединившись с остальными, кто должен был принять участие в деле, с нетерпением вглядывались в сгущавшуюся мглу. Наконец пришел Шекхджи.
— Нельзя терять ни минуты! — сказал он. — Я был в пещере и видел этого дервиша. Он молодой, здоровый парень и сначала приказал мне идти прочь. Однако, когда я сказал, что голоден и измучен, только что прибыл из Хиндустана и не знаю, где мне приклонить голову, и ради двенадцати имамов попросил у него кусок хлеба и глоток воды, он пожалел меня и впустил в пещеру. Там он дал мне поесть и покурить кальян, а потом я достал мой маленький ящичек с опиумом, сделал совсем крошечный шарик и выкурил его. Дервиш тут же попросил меня дать опиума и ему и принял такую дозу, что теперь не очнется до утра.
— Он больше вообще не очнется, — заметил я. — Ты успел осмотреться? Где может быть спрятана добыча?
— Там было довольно темно, однако в самом дальнем углу пещеры я заметил небольшую стену, сложенную из камней. Думаю, что свое добро они прячут именно там.
Мы отправились к подножию скал и там разделились: двое остались внизу наблюдать за подходом к пещере, а остальные полезли наверх по каменистой неровной тропинке. У самого входа в пещеру Шекхджи остановился и, показав вперед рукой, прошептал:
— Вон он, лежит у лампы и спит как убитый, но все же идите тише.
— Он мой! — сказал я Бадринагху и попросил: — Будьте добры, ты и Пир Хан, придержите его. Он, кажется, очень силен!
Мои друзья были готовы помочь мне, однако как же мне было захлестнуть платок вокруг шеи дервиша, который лежал пластом? Бадринатх быстро решил эту проблему — он крепко хлопнул спящего по животу плоской стороной меча, и тот, подскочив, уселся и вытаращил глаза.
— Что такое? Воры! — только и успел сказать он, как я накинул и затянул платок.
Бадринатх оторвал от одежды мертвого дервиша кусок ткани, свернул его в тугой жгут и погрузил его в едва горящую масляную лампу. Вспыхнув ярким пламенем, лампа осветила всю пещеру, так что мы могли теперь заглянуть в любой ее уголок.
— Вот стена, о которой я говорил, — сказал Шекхджи. — Давайте поищем за ней.
Так мы и сделали. В одном углу мы увидели много глиняных горшков с рисом, чечевицей и другими припасами, как мы было решили сначала; и впрямь, в первых двух из них действительно был только рис, зато третий горшок оказался чрезмерно тяжелым. Когда мы вытащили скомканную тряпку, затыкавшую его горловину, то обнаружили, что он заполнен деньгами — серебряными рупиями и медными пайсами вперемешку.
