Мойра Янг - Кроваво-красная дорога
Я стискиваю зубы. Сердце подскакивает в груди. Я хочу немедленно сорвать его с её шее. Разорвать её лицо в клочья, только за то, что она прикоснулась к нему. Я выкручиваюсь из её цепких лап.
— Верни мне его! — зло говорю я.
Она от неожиданности отпрыгивает назад. Она смотрит туда же куда и я. Её рот растягиваетца в противной улыбочке.
— О, — говорит она, — вижу ты оценила мой новое ожерелье. Я нашла его. Просто удивительно, как люди беспечно относятца к своим ценностям.
Я с ненавистью смотрю на неё. Я сжимаю кулаки, цепи натягиваютца.
— Поосторожнее, красавица, — говорит она.
Она поднимает бритву и поглядывает в сторону Эмми.
Я откидываюсь назад.
Она протягивает руку. Хватает меня за волосы. Проходитца лезвием по моей голове. Пока я не становлюсь совсем лысой.
Они освободили Эмми, штобы та работала, скребла полы, носила воду и мыла тарелки с горшками. Короче, всю грязную работу, которую они сами не хотели делать.
И для таво, штобы удоставеритца, што я все правильно уяснила, мис Пинч ударяет Эмми каждый раз, когда та пыталась заговорить со мной или двигалась не достаточно проворно. Она лупила её по голове или шипала за руку. Однажды она выставила подножку, пока Эмми таскала воду в ведре и огреблась за то, што вода расплескалась, когда она споткнулась.
Но Эм сдерживаетца, не произносит ни звука, и продолжает работать.
Как и я. Но мои руки сжимаются в кулаки, а ногти впиваютца в ладони так сильно, што они кровоточат.
* * *
Мы путешествуем с ветром. Останавливаемся, когда он перестает дуть, движемся вновь, когда он надувает парус. Но он по большей части отсутствует. Я лишь мельком замечаю дневной или лунный свет, когда Пинчи входят в лачугу или выходят из неё. Я не имею ни малейшего понятия, как много дней прошло, так же как и Эм. Такое чувство, што мы здесь уже вечность.
Лицо Эмми стало еще бледнее и уже. И она тихо плачет каждую ночь.
Они отдают мне самую лакомую еду. Хотят, штобы я была сильной.
Я провожу все свое время, сидя на койке. Для надежности, я прикована рукой и ногой к стене. Мис Пинс освобождает меня три раза на дню, штобы я могла размять руки и ноги, но не выходя из хибары. Пока я разминаюсь, она держит нож, приставленный к горлу Эмми.
Но не просто какой-то нож. А мой нож. Тот самый, который я держала у себя в ботинке. Она и его у меня стащила. Мис Пинч улыбаетца мне, она дразнит и провоцирует меня. Мол давай, говорит её оскал, только попробуй. Только попробуй и увидиш, што будет. Ей это нравитца. Причинять страдания Эмми моим ножом.
Итак я свободна, но не могу ничево сделать.
Я не позволяю мыслям отразитца на лице. Не позволяю ей увидеть ту ненависть, што горит в моем сердце. Ярость, которая разъедает меня изнутри. Я сохраняю мое лицо непроницаемым.
Я наблюдаю за ней, слежу за ним.
Я выжидаю подходящева момента.
Если ветра будут к нам благосклоны, то завтра мы окажемся в Хоуптауне - в городе Надежды.
ХОУПТАУН — ГОРОД НАДЕЖДЫ
Рустер Пинч бросает якорь Песчаного Лебедя за пределами Хоуптауна.
Мис Пинч развязывает меня и дергает головой.
Я иду за ней, шаркая по палубе ногами, сцепленными на лодыжках кандалами. Я стою, щурясь от яркого солнечного света. Я ошеломлена. Я не выходила на поверхность из темницы с тех пор, как меня заточили туда. Может пять, шесть дней. Я скосила глаза на солнце. Полдень.
Город простирается впереди нас, примерно в полмили отсюда. Он лежит у подножия холма, среди пыльных склонов, окружающих его. Я никогда не видела больше, чем одну хижину до сегодняшнего дня. Мне приходилось слышать рассказы о жизни Мародеров, сбивавшиеся в кучу в городах, но не думала, что когда-нибудь увижу это место своими глазами.
Мне никогда не приходило в голову, што если я окажусь в таком месте, но не увижу здесь ничево кроме множества ветхих хибарок, склонившихся к друг другу. Они все выглядят так будто по одной хорошенько стукнули, и ударная волна распространилась и на остальные.
— Какой замечательный вид! — говорит Пинч. — Нет ничего лучше для отрады сердца, как плотно забитый город.
Вокруг нас стоит суета и суматоха. Люди проезжают мимо Лебедя, поднимая столпы пыли, на своих грохочущих телегах, запряженных сверепова вида волкодавами. Кто едет на лошадях, мулах или верблюдах. А кто и идет на своих двоих. Все они стекаютца к одним большим воротам старова частокола, который окружает город. Прежде в своей жизни, мне никогда не доводилось видеть такую кучу народа. Я верчу головой по сторонам, пытаясь во всем разобратца.
Эмми стоит рядом со мной. Пинчи на нас не смотрят. Я поднимаю к верху свои скованный руки и она проскальзывает под ними. Она обнимает меня за талию и очень крепко прижимаетца ко мне. Пинчи заставили её так тяжело работать, что она совсем отощала и стала костлявее обычнова.
— Вот и он, — говорю я. — Хоуптаун.
— Што происходит? — шепчет она.
— Без понятия, — говорю я. — Думаю, скоро узнаем. Што бы не случилось держи ухо востро и выискивай Лью.
Затем мы слышим знакомое карр карр карр. Я поднимаю взгляд к небу. В вышине, над нами, летает кругами большая черная птица. Я узнаю этот размах крыльев где бы то ни было.
— Неро! — восклицаю я.
Он пикирует вниз, пролетая в аккурат у нас над головами и вновь устремляетца вверх. Мое сердце взлетает с ним. Из моих глаз по щекам бегут слезы.
— Он должно быть всё это время следовал за нами, — говорю я.
— Я знала, он бы нас не бросил! — восклицает Эм. — Я знала!
— Тебе лучше пошивеливатца, — говорю я. — Быстрее, пока она нас не заметила.
Я поднимаю руки и только она успевает выскользнуть из-под них, как поворачиваетца мис Пинч. Она сердито таращитца.
— Чё за дела? Вы же знаете правила!
Она сгребает Эмми. Поднимает руку, штобы ударить её наотмаш. И как раз в это время её окликает Пинч.
— Мис Пинч! Здесь колесница, любовь моя!
Она остановилась и переглянулась через плечо.
Рядом с Лебедем вышагивает, покрытый струпьями верблюд. Он тащит позади себя, прицепленную к своей сбруе, проржавевшую машину. Но судя по его замызганной морде, он не слишком доволен, выпавшей ему чести. Он закатывает глаза и щелкает своими длинными желтыми зубами у ног мальчишки, взгромоздившевося на нево.
К нам вновь поворачиваетца мис Пинч.
— Тобой я займусь позже, — шипит она на Эм. — Прямо сейчас у меня есть дела поважней.
— Ну же, Мэм, я весь день верхом да и дела у меня, — говорит мальчик на верблюде. — Куда надо-то?
Мис Пинч дергает за мои цепи. Я спотыкаюсь, делая шаг вперед.
