Мойра Янг - Кроваво-красная дорога
— Ну же, Мэм, я весь день верхом да и дела у меня, — говорит мальчик на верблюде. — Куда надо-то?
Мис Пинч дергает за мои цепи. Я спотыкаюсь, делая шаг вперед.
— Веди нас к Владельцу Клетки, — говорит она.
Я смотрю из окон, пока мы еле тащимся через весь город на спущенных шинах. Здесь так людно, што мы едва можем проталкнутца. Они толкают колесницу обратно, и пялятца на нас. Мальчик на верблюде наклоняетца вниз и стегает толпу кнутом, штобы та раступилась.
Я таращусь в поисках золотых волос, сплетенных в косу. Ищу в толпе голубые глаза, как летние небеса.
Здесь ли ты Лью?
Мужская спина. Широкие плечи, золотые волосы - короткие, но они могли ему уже и обстричь косу - тот самый рост. Моё сердце учащенно бьетца. Напрягаетца каждый мускул в теле.
Обернись, обернись, о пожалуйста обернись и дай мне на тебя взглянуть.
Он оглядывается. Но это не Лью.
В этот момент, через окно просовываетца мужчина. Он хватает меня за руку и начинает вытаскивать меня, вместе с цепями.
Я не перестаю размышлять. Я изворачиваюсь, царапаюсь, цепляюсь за колесницу, ищу точку опоры.
— А ну прекрати! — Рустер Пинч бьет дранным зонтиком мужика по голове. — Руки проч от неё!
— Саба! — кричит Эмми.
Меня охватывает ярость. Я кусаю его грязную руку. Он вскрикивает, но руку не убирает. Тогда я вгрызаюсь еще сильнее в его плоть. Я не сжимаю челюсть до тех пор, пока не начинаю чувствовать привкус крови. Он кричит от боли и выпускает меня. Он выпадает из окна. Толпа проглатывает его и увлекает за собой.
— Вот так-то! — орёт Пинч. — Беги, ты негодяй! Трус! Никто не смеет вставать на пути у Рустера Пинча!
— Саба, — окликает меня Эмми. — Ты как?
Я плюю в окно. Сплёвываю его кровь, его запах, ощущения, оставшиеся от нево. Я сажусь обратно на своё сидение и вытираю рот скованными руками.
— В порядке, — отвечаю я.
Я гляжу на мис Пинч. Она за все это время даже не шелохнулась. Просто сидит и таращитца на меня.
И на её лошадином лице играет улыбочка.
Мальчик тормозит своево верблюда перед длинным низким каменным зданием на краю города Надежды. Это добротное здание, не то што Мародерские поганые лачуги.
— Ты веди девчонку и помалкивай. Даже не вздумай открыть пасть, — говорит мис Пинч Рустеру, когда мы выбираемся из колесницы. — Я сама поговорю с Распорядителем.
Он хватает меня за цепи, те, што свисают с моих рук и тащит позади неё. Пинч берет Эмми за руку. Два на вид мерзких здоровяка делают шаг вперед, как только наша процессия подходит к двери. Мой пульс ускоряетца. Они одеты в длинные черный рубашки с кожаными доспехвами поверх. Точно так же как те четверо, што забрали Лью. Должно быть это Торнтоны, о которых мне рассказывала Мерси.
— Распорядитель Боев никого не пускает, — сказал один из них.
— Меня он впустит, — говорит мисис Пинч. — Скажи ему, что пришла мисис Пинч. У меня есть кое-што особенное для него.
Они смотрят на нас тяжелым взглядом. Лица их непроницаемы.
— Вы меня не слышите? — спрашивает Торнтон. — Я же сказал, он не принимает.
— А ты передай ему, что у меня есть кое-что для вас, — говорит мис Пинч.
Один из них мотнул головой, а другой открыл дверь и исчез внутри. Но скоро вернулся.
— Можешь войти, — говорит он. — Но тебе лучше поторопитца.
Мы все входим.
Распорядитель Боев сидит за большим каменным столом в белоснежной комнате. В стене за столом большая деревянная дверь. Из-за нее доносится приглушенный рев голосов.
Первой, што бросаетца в глаза, это стол заваленый разной едой - лепешки и блюда с жареным мясом и вареные голубиные яйца и кувшины с грогом. Хозяин Клетки едва ли взглянул на нас, когда мы вошли, он был очень занят запихиванием всей этой жратвы себе в рот. Он был жирным, круглым как шар, с розовым лицом с тремя подбородками и длинными ошметками волос, прилипших к черепу. На шее была повязана красная салфетка.
Надутая, прожорливая жаба. Я не боюсь тебя.
Он берет жареного воробья в запихивает его целиком в рот.
— Ну што там у вас? — спрашивает он. — Я деловой человек, мис Пинч. И у меня нет настроения попусту тратить своё время.
Мис Пинч продолжает безмолвствовать. Стоит неподвижно, как гремучая змея перед нападением.
— Смотрю ваша-то гвардия Тонтонов вся под дурью, Распорядитель Боев, — говорит она. — Вы бы надеялись, што я... што определенные люди не прознали о том, што вы тут позволяете вольности.
Его лицо бледнеет. Он срывает со своей шеи салфетку и вытирает свой жирный рот, а потом и жирные пальцы.
— Но... мои охранники чисты, как слеза младенца, — говорит он. — Могу поклястца!
— Меня это не касаетца, — говорит Мис Пинч. — Разве я не права, Рустер?
— Да, моя дорогая, — говорит он. — Как скажеш, моя голубка.
Я смотрю на мис Пинч, потом на Хозяина Клетки. Они таращатца друг на друга. Тонтоны не жуют листьев чаал. Ей не понравилось, как он разговаривал с ней и она постаратца свести с ним счеты.
— Ну, и чево ждем? — спрашивает мис Пинч. — Вам лучше сходить и самим поглядеть што к чему.
— Да, — говорит он. — Да-да.
Он колеблетца какое-то время, при этом он все еще жует. Затем вскакивает и в развалку обходит стол.
— ДеМало! — взревел он. — ДеМало!
Дверь со свистом открываетца. Шум доночившийся снаружи проникает внутрь комнаты, перерастая в оглушительный рёв, когда внутрь проскальзывает человек. Как только дверь позади нево закрываетца, звук исчезает.
Он Торнтон. Высокий, как, по-видимому, и все они, с головы до пят одет во всё черное. Но на этом еще и металические доспехи поверх балахона, остальная одежда кожаная. Блестящий нагрудник и металические нарукавники на руках и локтях. Длинные темные волосы откинуты назад. Настороженное лицо. Волевое лицо, широкие скулы. Я точно знаю, што такова вы бы не назвали красавцем. Но в то же самое время, он был прекрасен.
Он ничево не говорит. Просто ждет.
Хозяин клетки, который вел себя нахально еще минуту назад, весь сжимаетца. Он не смотрит в сторону ДеМало, когда говорит,
— Гмм... это... мис Пинч счиатает, что есть проблемы с охраной у двери. Разумеетца, я заверил её, што на нашем корабле единая сплоченная команда, но эээ... я бы... а... это...
ДеМало даже ухом не ведет, будто и не слушает болтовню Распорядителя. Он двигаетца к главной двери, бесшумно, словно кошка. Когда он проходит мимо нас, он останавливаетца. Прямо передо мной.
Он поднимает голову. Его взгляд встречаетца с моим. Глаза у нево глубоко посаженные. Темные, почти черные. Полные теней.
Время замирает. Я не могу шевелитца. Не могу дышать. Я не могу отвести своих глаз от нево. И не хочу отводить.
