Рута Майя 2012, или Конец света отменяется - Вепрецкая Тамара

Они вернулись к русскому, достали из карманов все вещи и документы, сняли одежду, часы, тяжелое золотое кольцо с пальца, цепочку со странным крестиком с шеи. Они унесли его тело далеко в дебри и запихнули в глубокую расщелину в почве. Так сельва поглотила следы истинного преступления.

Как убийство произошло на самом деле, ведал только один свидетель, Антонио Льоса, о чем Педро и эхекуторы, по счастью, узнали сразу. Когда взволнованный Льоса по наивности прибежал в офис и попросил немедленно вызвать полицию, Педро сидел в соседней комнате. Именно эхекутор выслушал незадачливого свидетеля и сделал вид, что позвонил в полицию. На самом деле по его звонку явились двое эхекуторов, переодетых полицейскими, и разыграли соответствующий ситуации спектакль. Льоса был абсолютно уверен, что общался с представителями закона.

Откуда опять взялся сейчас этот Льоса? Почему он вдруг привел сегодня русских за Голубятню? Что он им наговорил?

Педро давно предупреждал Тату, что Льоса как свидетель был опасен, а значит, не мог быть оставлен в живых. И Тата согласился. Потом Льоса исчез, и все были уверены, что его убрали. Педро тогда обрадовался, что ему не пришлось второй раз запятнать себя убийством.

Конечно, боги возлагали на него разные поручения. Он много разъезжал по стране, решал деловые вопросы, иногда даже силой, что больше выражалось в шантаже, грубом обращении, пусть даже драке. Однако кровь ему доводилось проливать только в ритуальных целях. Смерть русского его потрясла, но он тогда объяснил себе, что это своего рода жертвоприношение. Так захотели боги. Боги же через Тату потребовали от него скрыть следы убийства.

Педро прибыл в Четумаль, где его уже ждал один из местных посвященных, который был связан с наркотрафиком. Как раз удачно подвернулся труп европейца. Его обрядили в одежду русского, надели ему часы, кольцо и цепочку, положили вещи и документы по карманам, сильно изуродовали лицо и подкинули труп туда, где нередко проводились разборки мафиозных групп. Его не замедлила обнаружить местная полиция, и маховик дела некого русского по имени Бетроу, убитого в Четумале наркодельцами, закрутился.

Педро Мануэль Лопес проглотил еще рюмку текилы. Эти воспоминания всегда подавляли его. Он неустанно глушил их алкоголем, но затоптать их окончательно ему так и не удавалось.

Все, надо покончить с этой историей. Он выпил. Голова отяжелела снаружи, но стала легкой внутри. Он даже улыбнулся, точно нашел наконец освобождение.

Васиха, где она? И он вдруг на секунду протрезвел от ужаса. Конец света. Без васихи он будет страшен. Без васихи никто не спасется. Ни Тата, ни сам Педро, ни его семья, ни тысячи их с Татой последователей и сподвижников.

Это был тупик.

Луис Альберто Буеналус проводил гостей и погрузился в глубокое раздумье. Все его надежды на то, что молодой ученый Веловешски потому и захотел с ним познакомиться, чтобы поговорить про васиху, пошли прахом. Разговор про керамику, его собственный намек на Бетроу и даже дерзкий вопрос напрямик ни к чему не привели.

Вероятно, русские осторожничали. Кто же эти остальные? Ну, девица ехала с Веловешски с самого начала, о ней ему известно. С майянистом по имени Танэйеу они встречались на научных конференциях. А вот самый старший назвался археологом Николасом Вистроу, как-то так. И почему-то ему показалось знакомым это имя. Где-то он его слышал. Где?

Буеналус даже не определил для себя, найдена ли уже васиха на самом деле или к ее поиску они только готовятся. Интуиция почему-то вступала в противоречие с информацией Педро и упорно подсказывала ему, что потому и объявились эти старшие ученые, что поиск васихи еще впереди. И забрезжила надежда, тихая, слабая, но согревающая.

Если так, то это его последний шанс, и он не имеет права его упустить. Это испытание послано ему богами. Перед ними он несет ответственность за судьбу всех тех, кого он спасет от конца света, когда воплотится в Болон-Октэ. За годы существования созданной им секты он совершенно уверовал в эту свою миссию.

Что-то надо срочно предпринять. Немедленно. Решительно. Педро Лопес. Он не вправе сейчас выйти из игры. Подумаешь, он видел Льосу. С Льосой успеем разобраться. Он поморщился от нежелания с ним разбираться. Он так радовался, когда тот исчез, свято верил, что с ним уже расквитались сами убийцы, простые грубые люди. Ладно. И он попытался пока отправить мысль о Льосе в дальние закоулки памяти. А пока надо действовать. Он набрал номер. Гудок шел долго и слетел. Он снова позвонил. После нескончаемого гудка в трубке раздался неясный звук и бессвязное мычание.

– Педро? Педро!

Шуршание в трубке, бормотание и тихий икающий голос:

– Та-та?

– Да, это я, Тата. Ты пьян? Педро! Очнись немедленно!

– Тата! – На том конце провода послышалось рыдание. – Та-та, про-сти, Та-та!

– Так, Педро, я перезвоню через десять минут. Немедленно, слышишь, немедленно приведи себя в порядок!

Буеналус засек время и воспитывал терпение, просто спокойно, как ему казалось, выжидая, когда истечет назначенный срок. Через десять минут он вздрогнул: телефон сам зазвонил в его руке. Это был Педро.

– Тата! Я в порядке. – Голос звучал довольно бодро, хотя некоторые слоги глотались или выговаривались с трудом.

– Педро! Я виделся с русскими. Из общения с ними я вывел, что васиха еще не найдена. Немедленно, любыми средствами возобнови слежку. Я уверен, что они приведут нас к васихе. Они не должны получить ее ни в коем случае. Она наша. Это воля богов.

– Где же я их найду теперь? – растерянно заскулил Педро.

– Они сейчас в Соледад, потом поедут в Сан-Мигель. Ищи!

Педро икнул, но собрался с силами:

– Я понял, Тата. Я все сделаю. Обещаю.

– Еще не все потеряно, – пробормотал Луис Альберто Буеналус, прервав разговор, и улыбнулся.

– Еще не все потеряно, – пролепетал Педро Мануэль Лопес и решительно отодвинул бутылку текилы.

Томина в счастливом предвкушении вела машину в сторону «Плайя Бонита» под чутким штурманским руководством Беловежского. Море! Наконец-то они попадут на пляж. Марина вспоминала, что их встречи с морем в Мексике не сложились. Долгие поиски океана в Салина-Крус, Сашино падение в зеленую жижу в Четумале, грустное пятиминутное созерцание чудесной, но пресной лагуны в Бакаларе. Конечно, Тулум… Марина вздохнула.

Беловежский тем временем рассуждал на ту же тему вслух:

– Правда, Тулум прекрасен. Там море восхитительное, правда?

Он посмотрел на Марину в поисках поддержки, но она лишь буркнула в ответ «да». И Александр прикусил язык, вспомнив: море в Тулуме несравненное, но…

– Да, не везет вам, ребята, с морями в Мексике, – хохотнул Танеев. – Это потому, что вы выбрали не тот формат общения с этой страной. Приехали бы в Канкун, заселились в крутом отеле на Ривьере-майя, да и валялись бы на пляже у кромки лазурной воды. – Он ухмыльнулся. – Конечно, вы бы мало что увидели, кроме пляжа, отеля и воды, да и ничего не узнали о стране и ее истории. Но кому это надо? А вы как ненормальные наматываете десятки, сотни, да уже и тысячи километров, переезжая с места на место, обнимаясь с древними камнями. А еще надумали отыскать потерянную вазу. И, урывками взирая на водную гладь, вздыхаете о пляжном отдыхе. Чудные вы, ей-богу!

Мимо застывшего от изумления охранника они въехали на просторную парковку «Плайя-Бонита». Выражение лица стража порядка побудило Беловежского уточнить, туда ли они приехали и разрешено ли здесь парковаться. Тот согласно закивал на оба вопроса и, махнув руками в разные стороны, дал понять, что все это пустынное пространство в их распоряжении.

Они ступили на совершенно безлюдный пляж. В ноздри ударил крепкий запах распаренных на жаре водорослей. Томина решительно направилась к морю. Мелкий белый песок жарко обхватил ее босые ноги. За невысоким каменным заграждением мелкой волной плескалась черная вода. Через каменный бордюр к воде вели ступеньки. Марина взобралась по лестнице и ужаснулась.