Джеймс Купер - Красный корсар
— Таким образом у вас появилась возможность открыть родителей ребенка? — спросил Корсар, прочитав надпись.
— Не совсем так, ваша милость! Мы приняли ребенка к себе на «Прозерпину», и наш капитан не жалел трудов, чтобы отыскать следы корабля «Ковчег Линн-Гавена», но все усилия были напрасны. Никто не слыхал о корабле с таким названием.
— А разве ребенок не говорил вам ничего о своих родных и близких?
— Очень мало. Он не мог ничего нам объяснить, потому что сам ничего не знал. Мы отказались от розысков и занялись его воспитанием. Морской службе он научился у меня и у негра, а отчасти дошел до этого сам, высшим же наукам и управлению кораблем его обучал капитан до тех пор, пока мальчик встал на ноги.
— Сколько же времени служил он в королевском флоте? — спросил Корсар с притворным равнодушием.
— Достаточно, чтобы изучить все, что ему требовалось, — ответил уклончиво Фид.
— И потом он был произведен в офицеры?
— Не совсем!.. Но что это там вдали? Право, кажется, это парус, или чайка, машущая крыльями.
— Парус! Парус! — закричал матрос на мачте.
— Парус! Парус! — подхватили матросы с марселей и с палубы. Корсар был отвлечен этим криком, и Фид поспешно удалился, с видом человека, которому этот перерыв пришелся очень кстати.
Глава XXV
Появление паруса в этом месте, где так редко проходили корабли, привело экипаж в движение. По мнению моряков, слишком много времени было потеряно на фантастические и бесплодные планы их начальника. Они не догадывались о случайности, которая помешала им захватить «Каролину». Потеря этой богатой добычи приводила их в негодование.
Теперь представлялся случай вознаградить потерю. Неизвестный корабль идет им навстречу в удаленной от главного пути части океана, где он не может рассчитывать ни на какую постороннюю защиту и без сопротивления должен отдаться в их руки. Общее возбуждение заразило и Корсара. Он сознавал, что экипаж тяготится бездействием, и что для матросов нужна работа, соединенная с опасностью и выгодой.
Ему представлялся случай проявить мужество, распорядительность и знание дела и тем поддержать на долгое время свой авторитет. Все молчали, следя за приближающимся кораблем. День был ясный, дул свежий ветер, и море почти не волновалось.
— Это корабль! — сказал Корсар, опуская после внимательного осмотра трубу.
— Да, это корабль! — повторил генерал, на спокойном лице которого с трудом можно было заметить тайное удовольствие.
— Да, это корабль, и притом хорошо оснащенный, — заметил третий, опуская трубу.
— Видно по оснастке, что он должен везти ценный груз. Ваше мнение, Уильдер?
— Большое высокобортное судно, — отвечал молодой моряк, который хотя и молчал, но все время наблюдал вместе с остальными. — Если моя труба не обманывает, то…
— Что такое?
— Я вижу, что он подходит к нам с носа.
— И я тоже. Это большой корабль, который плывет под боковым ветром и быстро направляется сюда. Он переменил паруса минут пять тому назад.
— Я это тоже заметил, но…
— Но что же? Нет сомнения, что он держит курс на северо-восток и, очевидно, хочет освободить нас от труда его преследовать. Что вы думаете об этом судне, генерал?
— Вид у него совсем не воинственный.
— Не замечаете ли вы сигналов на судне? — спросил Уильдер с тревожным видом.
— Трудно себе представить, чтобы он нас заметил; мы идем только на нижних парусах.
Относительно сигналов заспорили: одни их замечали, другие не видели.
— У нас от долгого наблюдения утомились глаза, — сказал капитан. — Надо вызвать свежего человека. Подите сюда, — обратился он к матросу, работавшему на корме. — Что вы видите? Какой это парус там вдали?
Матросом, к которому обратились, оказался Сципион. Сняв из уважения к начальству шапку и положив ее на палубу, он взял одной рукой трубу, а другой закрыл свободный глаз. Направив трубу в указанную сторону, он тотчас опустил ее и с изумлением взглянул на Уильдера.
— Видали вы парус? — спросил Корсар. — Я вижу его простым глазом.
— Но что вы видали через трубу?
— Корабль.
— Да, это верно, но куда он направляется?
— На наш корабль.
— И это верно. Но выкинул ли он сигналы?
— У него три новых брамсели[27].
— Да, но заметили ли вы его флаг?
— У него вовсе нет флага.
— Да, я так и думал. Можете итти. Впрочем, подождите: каких размеров этот корабль?
— Семьсот пятьдесят тонн.
— Однако, ваш негр, мистер Уильдер, обладает способностью определять размеры еле видимого корабля с точностью аптекарского веса.
— Извините, пожалуйста, ему его глупость.
— Глупость? — повторил Корсар, переводя свой взгляд с одного на другого, потом на корабль. — Нет, этот человек, повидимому, ничуть не сомневается в верности своего наблюдения. Так вы думаете, что это судно имеет точно такой размер, как вы определяете?
Сципион глядел попеременно на своего нового начальника и прежнего хозяина и на время совсем потерял способность речи. Но это состояние продолжалось одно мгновение, и лицо его вдруг приняло бессмысленное выражение.
— Я вас спрашиваю, уверены ли вы, что не ошибаетесь даже на несколько тонн в определении размера корабля?
— Размеры его, как прикажете…
— Я думаю, тысячу тонн!..
— Да, тысячу тонн.
— А может быть, триста тонн?
— Да, триста тонн.
— Может-быть, это бриг?
— Да, бриг.
— Позовите ко мне Фида.
— Беседа с вашими товарищами, Уильдер, очень поучительна, и я постараюсь ею воспользоваться.
Уильдер прикусил губы, на лицах остальных выразилось недоумение. Но они давно привыкли к вспышкам своего комаднира, и Уильдер также остерегался возражать не во-время.
В это время показался старый матрос, и Корсар снова прервал молчание.
— Может-быть, вы сомневаетесь, что перед нами парус? — продолжал допрашивать Корсар.
— Да, является сомнение, — отвечал упрямо негр.
— Слышите, что говорит ваш приятель, Фид? Он считает, что это не парус перед нами.
Фид не имел оснований скрывать своего удивления и спросил негра с презрением:
— Чем же тебе представляется этот предмет? Церковью, что ли?
— Да, я думаю, что это церковь, — согласился негр.
— Чорт возьми! Черномазый идиот! Хотя, ваша милость, у них Африка не изобилует церквами, но спутать мачту с колокольней для моряка… Нет, Сципион, если у тебя нет собственного самолюбия и уважения к друзьям, то его-то милости скажи…
— Довольно! — прервал Корсар. — Возьмите вы трубу и скажите ваше мнение о корабле.
Фид почтительно поклонился, взял трубу и долго внимательно рассматривал предмет; потом глубоко задумался, как бы собираясь с мыслями для ответа, и только табачная жвачка перемещалась у него с одной стороны рта на другую. Повидимому, он делал большое умственное усилие, соображая что-то.
— Я ожидаю вашего ответа, — повторил капитан, считая, что уже прошло достаточно времени для того, чтобы обдумать ответ.
— Я просил бы вашу милость, если это не затруднит вас, сказать мне, какое сегодня число и какой день недели?
Он тотчас же получил ответ.
— Мы выехали при зюд-осте; к ночи начал дуть норд-вест, и дул так целую неделю; потом нас потрепал денек шторм, и вслед за этим, когда мы достигли этих вод, море все время оставалось спокойным, как пьяница перед бутылкой водки.
На этом месте матрос замолчал, продолжая жевать табак.
— Но что вы думаете об этом корабле? — спросил Корсар с некоторым нетерпением.
— Что перед нами корабль, а не церковь, в этом нет сомнения, — отвечал Фид решительным тоном.
— Дает ли он по ветру сигналы?
— Может-быть, он и переговаривается при помощи парусов, Фид этого не знает. Он видит только три брамсели.
— А вы как думаете, Уильдер? Не видно ли между парусами чего-либо более темного?
— Действительно, там видно что-то, что я принял было за более светлую парусину, но не игра ли это солнечных лучей на парусах?
— В таком случае, нас, значит, еще не открыли, и мы можем ожидать, спокойно наблюдая за ним и изучая его во всех подробностях.
Корсар сказал это полусерьезно, полусаркастически, потом отпустил матросов и обратился к стоящим около него в молчании офицерам:
— Господа, время отдыха прошло, и судьба посылает нам случай показать свою храбрость. Я не берусь определить точно водоизмещение этого судна в семьсот четырнадцать тонн, но вижу, как и всякий опытный моряк, по расположению рей с сильной парусностью и оснастке, что это военное судно. Все ли со мной согласны? Ваше мнение, Уильдер?
— Ничего не могу возразить, вполне согласен с вашим мнением, — отвечал Уильдер.
Лицо Корсара прояснилось.
— Так вы думаете, что это — корабль королевского флота? Мне нравится ваш прямой ответ. Теперь другой вопрос: нападать ли нам на него или нет?
