Рафаэль Сабатини - Одиссея капитана Блада
– Да почему бы мне и не сказать вам напоследок? Причина все та же,
милорд. Она толкала меня и на ссору с вами, чтобы иметь удовольствие
проткнуть вас шпагой. Принимая ваш патент, я надеялся, что он поможет мне
искупить свою, вину за прошлое в глазах мисс Бишоп, ради которой, как вы,
вероятно, догадались, я и взял его. Но теперь я понял, что все это напрасно.
Мои надежды – это горячечный бред больного. Я понял также, что если
Арабелла Бишоп, как мне кажется, из нас двоих предпочла вас, то думаю, что
она поступила правильно. Вот почему я не хочу оставлять вас на корабле и
подвергать опасности – а такая опасность существует: нас могут обстрелять,
мы будем защищаться. Слепой случай может вас погубить…
Пораженный лорд Джулиан уставился на Блада. Его длинное холеное лицо
было очень бледно.
– Боже мой! – прошептал он. – И вы… вы говорите это мне!
– Я говорю вам это потому, что… Ах, черт возьми, ну, чтобы заставить
ее понять, что вор и пират, которым она меня считает, все еще сохранил
кое-что от тех времен, когда он был джентльменом. Ее счастье для меня
драгоценней всего на свете. Зная об этом, она сможет… с большей теплотой
вспоминать меня иногда, хотя бы только в своих молитвах. Это все, милорд!
Лорд Джулиан долго смотрел на корсара, а потом молча протянул ему руку.
Блад также молча пожал ее.
– Я не уверен, что вы правы, – сказал лорд Джулиан. – Возможно, что
из нас двоих вы являетесь для нее лучшим.
– Это только ваше мнение, милорд, а что касается Арабеллы, сделайте
так, чтобы я оказался прав. Прощайте!
Лорд Джулиан крепко пожал ему руку. Затем он спустился в лодку и
направился к берегу. Отплыв на некоторое расстояние, он помахал рукой Бладу,
который, облокотившись на фальшборт, – наблюдал за удаляющейся шлюпкой.
Часом позже, пользуясь легким бризом, "Арабелла" вышла из порта. Форт
молчал. Ни один из кораблей ямайской эскадры не сделал и движения, чтобы
помешать ее уходу. Лорд Джулиан хорошо выполнил поручение, и было ясно, что
он подкрепил его своими личными распоряжениями.
Глава XXIV. ВОЙНА
Милях в пяти от Порт-Ройяла в открытом море, когда очертания побережья
Ямайки стали затягиваться дымкой, "Арабелла" легла в дрейф, и к ее борту был
подтянут шлюп, который она тащила за кормой.
Капитан Блад проводил своего невольного гостя к веревочному трапу.
Полковник Бишоп, пребывавший в течение нескольких часов в состоянии
смертельной тревоги, наконец вздохнул свободно. И по мере того как
рассеивался его страх, к нему возвращалась его ненависть к дерзкому корсару.
Но держался он осторожно. Если мысленно Бишоп и клялся не щадить по
возвращении в Порт-Ройял ни усилий, ни нервов, чтобы захватить Питера Блада
и доставить его к месту вечной стоянки на пирсе казней, то внешне он этого
не показывал и старательно прятал свои чувства.
Питер Блад не питал никаких иллюзий в отношении Бишопа, но вел себя с
ним так только потому, что настоящим пиратом он не был и никогда не хотел
быть. В Карибском море вряд ли нашелся бы такой корсар, который отказал бы
себе в удовольствии вздернуть мстительного и жестокого губернатора на
нок-рее. Однако Питер Блад, во-первых, не принадлежал к корсарам такоготипа, а во-вторых, он не мог забыть, что Бишоп был дядей Арабеллы.
Поэтому-то капитан и улыбнулся, глядя на пожелтевшее, одутловатое лицо
Бишопа с маленькими глазками, уставившимися на него с нескрываемой
враждебностью.
– Желаю вам счастливого пути, дорогой полковник! – любезно сказал он
на прощание, и, судя по его спокойному виду, никто не догадался бы о
сомнениях, раздиравших его сердце. – Вы второй раз оказываете мне услугу в
качестве заложника. Советую вам не делать этого в третий раз. Пора уж
понять, что я приношу вам несчастье, полковник!
Шкипер Джереми Питт, стоя рядом с Бладом, мрачно наблюдал за отъездом
губернатора. Позади них с суровыми и загорелыми лицами толпились дюжие
пираты, и только железная воля их капитана мешала им раздавить Бишопа, как
мерзкого клопа. Еще в Порт-Ройяле узнали они об опасности, грозившей Питеру
Бладу, и хотя корсары, так же как и он, были рады развязаться с королевской
службой, их все же глубоко возмутили обстоятельства, сделавшие эту развязку
неизбежной. Они поражались сдержанности своего капитана в отношении этого
мерзавца Бишопа. Губернатора со всех сторон встречали яростные взгляды
пиратов, и чувство самосохранения подсказывало ему, что любое необдуманное
слово, вырвавшееся у него, могло вызвать такой взрыв ненависти, от которой
его не спасла бы уже никакая сила. Поэтому, оставляя корабль, он, не говоряни слова, поспешно кивнул головой капитану и неуклюже спустился в шлюп.
Негры-гребцы, оттолкнувшись от красного корпуса "Арабеллы", согнулись
над длинными веслами и, подняв паруса, направились в Порт-Ройял, рассчитывая
добраться туда до наступления темноты. Грузный Бишоп, поджав толстые губы и
скорчившись, как вареный краб, понуро сидел на корме. Злоба и жажда мщения
овладели им сейчас с такой силой, что он забыл обо всем: и о своем страхе и
о том, что он чудом спасся от петли.
На молу в Порт-Ройяле, около низкой зубчатой стены, его ожидали майор
Мэллэрд и лорд Джулиан. С чувством огромного облегчения они помогли ему
выбраться из шлюпа.
Майор Мэллэрд сразу же начал с извинений.
– Рад вас видеть в добром здравии, сэр! – сказал он. – Я должен бы
потопить корабль Блада, но этому помешал ваш собственный приказ, переданный
мне лордом Джулианом. Его светлость заверила меня, что Блад дал слово не
причинять вам никакого вреда, если ему будет разрешено беспрепятственно
уйти. Признаюсь, я свитал, что его светлость поступил опрометчиво, волагаясь
на слово презренного пирата…
– Он держит слово не хуже, чем другие, – прервал красноречие майора
его светловсть.
Он произнес эти слова с ледяным достоинством, которое весьма умело
напускал на себя. У его светлости к тому же было омерзительное настроение.
сообщив министру иностранных дел о блесчтящем успехе своей миссии, он был
поставлен сейчас перед необходимостью послать дополнительное сообщение с
признанием, что успех этот оказался эфемерным. И так как губы майора
Мэллэрда кривились насмешкой над таким доверием к слову пирата, его
светлость еще более резко добавил:
– Мои действия оправданы благополучным возвращением полковника Бишопа.
