Рафаэль Сабатини - Одиссея капитана Блада
– Хотя пистолета и не видно, но тем не менее он направлен в ваше
жирное брюхо. Даю честное слово, что при малейшей провокации, безразлично,
от кого она будет исходить – от вас или от кого-либо другого, – я уложу
вас на месте… Имейте это в виду, лорд Джулиан… Ну, а сейчас, гнусная
рожа, шагай живо, деловито, улыбайся любезно, насколько это тебе удастся, и
веди себя как следует, не то тебе придется подумать о черных водах Коцита
note 69.
Рука об руку они прошли через дом и спустились в сад, где взволнованная
Арабелла ожидала возвращения Блада.
Размышление над последними словами капитана сначала внесло в ее душу
смятение, но затем она ясно представила себе то, что могло быть причиной
смерти Левасера. Она сообразила, что сделанный ею вывод мог быть с таким же
успехом применен и к истории спасения Бладом Мэри Трэйл. Когда мужчина ради
женщины рискует своей жизнью, то легко, конечно, предположить, что он лично
заинтересован в этом, так как на свете найдется очень немного мужчин,которые рисковали бы, не надеясь получить что-либо взамен. Но Блад был одним
из этих немногих.
Теперь ему не пришлось бы долго убеждать Арабеллу в той чудовищной
несправедливости, с какой она к нему относилась. Ей вспомнились все слова,
случайно подслушанные на борту корабля, названного ее именем, и то, что он
сказал, когда она одобрила его решение принять королевский патент, и,
наконец, все сказанное им в это утро и вызвавшее лишь ее негодование. Все
это приобрело новое значение в ее сознании, освободившемся от необоснованных
подозрений.
Вот почему она и решила задержаться в саду до его возвращения,
извиниться и положить конец всем недоразумениям между ними. Она ждала его,
но оказалось, что ее терпение должно было подвергнуться новому испытанию.
Когда Блад наконец появился, он был не один, а с дядей, причем они шли, к ее
удивлению, дружески беседуя. С досадой она поняла, что объяснение
откладывается. Но если бы только она могла догадаться, на какое длительное
время это объяснение откладывается, ее досада перешла бы в отчаяние.
Вместе со своим спутником Блад вышел из благоухающего сада и прошел во
внутренний дворик форта. Комендант, получивший строгий приказ быть вготовности и иметь при себе некоторое количество солдат на случай ареста
Блада, был крайне удивлен, увидев губернатора под руку с человеком, которого
предполагалось арестовать. Его поразило их поведение, так как Блад оживленно
болтал и непринужденно смеялся.
Никем не задержанные, они вышли из ворот и дошли до мола, где их ждала
шлюпка с "Арабеллы". Не прерывая дружеской беседы, они уселись рядом на
корме и отплыли к большому красному кораблю, где Джереми Питт с
беспокойством ожидал новостей.
Вам нетрудно представить себе изумление шкипера, когда он увидел
губернатора, который в сопровождении Блада, пыхтя, карабкался по веревочной
лестнице.
– Конечно, ты был прав, Джереми: я попал в западню! – приветствовал
его капитан Блад. – Но, как видишь, я выбрался оттуда, захватив с собой
мерзавца, заманившего меня в ловушку. Эта скотина, как тебе известно, любит
жизнь.
Полковник Бишоп, с лицом землистого цвета и отвислой губой, стоял на
шкафуте. Он боялся даже взглянуть на коренастых головорезов, столпившихся на
грот-люке около ящика с ядрами.
Обратившись к боцману, который стоял тут же, опираясь на переборку
бака, Блад громко распорядился:
– Перекинь веревку с петлей через нок-рею!.. Не пугайтесь, дорогой
полковник. Это только мера предосторожности на случай, если вы будете
несговорчивым, хотя я уверен, что этого не случится. Мы обсудим вопрос за
обедом. Надеюсь, вы окажете мне честь пообедать со мной.
Он отвел в свою большую каюту безвольного, усмиренного хвастуна. Слуга
Питера Блада негр Бенджамэн, в белых штанах и полотняной рубахе, бросился
выполнять распоряжения капитана об обеде.
Полковник Бишоп, свалившись на сундук, стоявший под выходившими на
корму иллюминаторами, пробормотал, заикаясь:
– М-м-могу я с-спросить, ка… каковы ваши н-намерения?
– Конечно, конечно. В них нет ничего страшного, полковник. Хотя вы
вполне заслужили веревки на нок-рее, но уверяю вас, что к этому мы прибегнем
лишь в крайнем случае. Вы сказали, что лорд Джулиан сделал ошибку, вручив
мне патент, выданный министром иностранных дел. Пожалуй, вы правы. Я снова
ухожу в море. Cras ingens iterabimus aequor note 70. Вы хорошо будете знать
латынь к тому времени, когда я с вами покончу. Я возвращаюсь на Тортугу, к
своим корсарам, честным и славным ребятам. Вас же я захватил с собой в
качестве заложника.
– Боже мой! – простонал губернатор. – Вы… вы хотите взять меня на
Тортугу?
– О нет! – рассмеялся Блад. – Я не окажу вам такой дурной услуги.
Нет, нет! Я хочу только, чтобы мне был обеспечен свободный выход из
Порт-Ройяла. Если вы окажетесь сговорчивым, то я на этот раз даже не
заставлю вас плавать. Вы сообщили мне о том, что дали кое-какие распоряжения
капитану порта и коменданту этого проклятого форта. А сейчас вам придется
вызвать их на корабль и в моем присутствии сказать им, что сегодня, во
второй половине дня, "Арабелла" уйдет в море по служебной надобности и никто
не должен препятствовать ее отправлению. Ваши офицеры совершат маленькую
поездку с нами, чтобы я был уверен в их повиновении. Вот все, что мне от вас
нужно. А сейчас садитесь к столу и пишите, если вы, конечно, не
предпочитаете нок-рею.
Полковник Бишоп попытался протестовать.
– Вы принуждаете меня силой… – начал было он.
Капитан Блад любезно прервал его:
– Позвольте, я ни к чему не хочу вас принуждать. К чему насилие? Вам
предоставляется совершенно свободный выбор между пером и веревкой. Этот
вопрос можете решить только вы сами.
Бишоп гневно взглянул на него, а затем взял перо и присел к столу.
Дрожащей рукой он написал офицерам письмо. Блад отправил его на берег, а
затем пригласил своего невольного гостя к столу:
– Надеюсь, полковник, вы не потеряли своего хорошего аппетита.
