Ирина Измайлова - Троя. Герои Троянской войны
Ахилл метнул копье, нацелившись в бок чудовища
Раздался глухой мощный рев, похожий на усиленное во много раз мычание быка. Быть может, крокодил получил смертельную рану, но в его отвратительном теле был огромный запас жизненных сил, и он, рванувшись, выдернул копье из песка. Оно продолжало торчать в его боку, и кровь мутными облаками поползла по воде. При этом гад не разжал своих жутких челюстей, лишь еще выше задрал морду, так что отчаянно бьющееся человеческое тело оказалось целиком над водой.
— Ах ты, скотина живучая! — взревел Ахилл, уже охваченный обычным непреодолимым упоением боя, и кинулся в воду.
Еще будучи мальчиком, он слышал от Хирона увлекательные рассказы о том, как обитающие в непроходимых лесах к западу от Египта гигантские обезьяны убивают крокодилов, если те рискуют нападать на них… Правда, вряд ли нашлась бы обезьяна, даже самая могучая, что справилась бы с таким великаном, но Ахилл этого не знал, да и не раздумывал об этом. Он помнил из уроков своего учителя, что у всякого живого существа, обладающего скелетом, подвижна только одна из челюстей — нижняя, и хотя казалось, что у этого гада все наоборот, наоборот быть не могло. И герой, подбежав к крокодилу, крепко вцепился левой рукой в край его верхней челюсти, так, что пальцы прошли меж жутких скользких зубов, а правой схватился за нижнюю челюсть гада и что есть силы рванул…
Послышался громкий треск и затем еще более жуткий вой, который почти тотчас смолк. Тело Яхмеса с плеском упало в воду, а чудовище конвульсивно рванулось с такой силой, что Ахилл не устоял на ногах. Мгновением позже он вскочил по пояс в воде и увидел, что отвратительное длинное тело бьется в агонии локтях в десяти от берега. «Пелионский ясень» все еще торчал боку рептилии и герою оставалось лишь подбежать и вырвать копье из туши.
— Ты убил его! Убил! — крикнула Авлона.
Девочка стояла на берегу, сжимая в руке лук Яхмеса, который успела подхватить из воды вместе со стрелой, но так и не выстрелила. Впрочем, едва ли стрела пробила бы мощный чешуйчатый панцирь водяной твари…
Пожилой египтянин в это время вытащил из воды бесчувственное тело своего племянника. Правая нога юноши ниже колена была сплошь в крови, смуглое лицо стало совершенно желтым. Двое или трое воинов с поврежденной лодки кинулись на помощь, но в страхе остановились, увидав, как Ахилл, выпрямившись, выходит на берег.
Трудно сказать, видели ли на второй лодке все произошедшее и до конца ли поняли, что произошло. Так или иначе, человек в ожерелье вновь что-то крикнул гребцам, и в воздухе опять засвистели стрелы. Одна из них попала Ахиллу в плечо, другая вонзилась в ногу.
— Не стреляйте, мерзавцы! — заорал дядя Яхмеса. — Гнев Изиды да падет на вас! Не стреляйте!
Однако воины продолжали стрелять. Лодка была в ста с лишним локтях от берега, и Ахилл в любом случае не успел бы доплыть до нее. Бросить копье? Но тогда у него не останется оружия, а их всех одним броском не убьешь…
— Цельтесь ему в руки и в ноги! — кричал начальник, стоя на носу лодки. — Если повезет, мы еще можем его захватить! Все разом нацеливаемся, а потом…
— Беги! — крикнула Авлона и в тот же миг выстрелила. Человек в ожерелье взмахнул руками и рухнул с громким всплеском.
Мгновенное замешательство воинов спасло беглецов. Что есть силы они побежали к видневшимся вдали постройкам. Однако опомнившиеся египтяне опять схватились за луки. Ахилл почувствовал толчок в спину, один, второй… Боли от вонзавшихся стрел он почти не ощущал, оглушенный болью в голове. Он увидел, как Авлона упала, и содрогнулся от ужаса, но девочка не была ранена, просто споткнулась, не выдержав стремительности бега. Герой на ходу подхватил ее и помчался со всей быстротой, на какую был способен, вскинув на плечо невесомое тельце.
— На реке появился большой корабль! — выдохнула ему в ухо маленькая амазонка. — Он спешит на помощь лодке… Там много воинов, они тоже с луками. Теперь им нас не достать стрелами, но они высаживаются на берег. Их не меньше сотни.
— Если меня убьют, убегай! — прохрипел герой, понимая, что бежит уже на последнем дыхании, ощущая, как кровь горячими струйками течет по спине и ногам, заливает лицо. — Ищи Пентесилею, Гектора… Слышишь?
— Мы уже рядом, Ахилл! Вот уже эти дома…
Они, действительно, добежали до странных построек, но домами их назвать было нельзя. Вблизи, в полуреальном лунном свете, они казались еще более неживыми. То были в большинстве своем кирпичные прямоугольные невысокие здания, без окон, со входами, одинаково обращенными на восток, темными, как пещеры. Некоторые постройки были более или менее сильно разрушены, другие выглядели целыми и относительно новыми. Вдали над ними возвышались граненые треугольные громады, и рисовался зловещий силуэт сфинкса.
— Город мертвых! — прошептал Ахилл, останавливаясь и опуская на землю девочку. — Старое египетское кладбище… Нам нужно укрыться в одной из этих гробниц, Авлона. Там, по крайней мере, они не достанут меня издали своими стрелами, а уж в руки им я больше не дамся!
Они находились уже между гробницами, и их не видно было с берега, но голоса воинов долетали до беглецов, постепенно приближаясь. Было ясно, что египтян очень много, и что они намерены отыскать грозного чужеземца во что бы то ни стало.
Ахилл чувствовал, что быстро теряет силы. Раны были опасны, и он потерял очень много крови. Гул в ушах заглушал все остальные звуки, в ногах росла непреодолимая тяжесть, руки немели и отнимались, пальцы последним усилием стискивали древко копья. В глазах стало так темно, что он почти ничего не видел.
— Сюда! — прошептала Авлона, увлекая его в полуразрушенный портал.
В старой гробнице был отчасти разрушен и потолок, и лунный свет проникал в два смежных помещения, усыпанных битым кирпичом и осколками всевозможных сосудов, некогда оставленных здесь при погребении мумии. Однако самой мумии и даже гроба уже не было — в центре второй комнаты в полу чернело большое прямоугольное отверстие. Плита, которой оно было прежде закрыто, была наполовину сдвинута — по-видимому, грабителями, обчистившими погребальную камеру, которая теперь была совершенно пуста.
Ахилл слышал не раз, что в Египте существуют грабители, живущие за счет опустошения гробниц. Лучшее, что их ожидает, если они попадаются за этим занятием — долгие пытки и пожизненное рабство, однако, пожива зачастую бывает велика, и алчность искушает все новых искателей сокровищ мертвецов. Их не страшит даже гнев мстительных египетских богов.
Погребальная камера, лишь немного освещенная рассеянным светом луны, была восьми локтей в длину, четырех в ширину и около пяти локтей в глубину. Увидав ее, Ахилл остановился.
