Юрий Корчевский - Ушкуйник. Бить врага в его логове!
Кончик ножа вверх пошел, вниз, уперся в крючок. Раз! – И крючок, тихо звякнув, откинулся.
Дверь распахнулась, и в свете луны Михаил увидел в дверном проеме две мужские фигуры. Немедля, потому как у одного в руке сверкнул нож, Михаил ударил ближайшего к себе кистенем по голове.
Даже не вскрикнув, разбойник повалился назад. Второй и сообразить ничего не успел. Коротко свистнула стрела, угодив татю в спину. И упал тать, пуская кровавую пену изо рта.
Михаил, засунув грузик кистеня в рукав, нагнулся и взял нож в руку. В голове лихорадочно пронеслось: «Сколько разбойников? Два? Три?»
Он осторожно вышел из избы. Вроде никого. С крыши сарая раздался шепот Саввы:
– Их двое было, не стерегись.
– Тьфу ты! – сплюнул Мишаня. Не предупредил ни Савву, ни Илью заранее, что хотя бы одного надо в живых оставить. Теперь некого расспросить с пристрастием – кто надоумил вдов грабить и где деньги?
Заслышав разговор, с заднего двора подошел Илья.
– Чего тут у вас деется?
И только потом, через распахнутую дверь, тела на пороге заметил.
– Эх, жалко – не мне в руки попались.
Савва спрыгнул с сарая, и все трое подошли к телам. Савва наклонился к разбойникам.
– Этот готов уже! – и, с силой выдернув из спины стрелу, повернулся ко второму. – Хм, да он никак дышит!
Мишаня оживился. Оглушил он его кистенем или покалечил, но есть шанс поговорить. Только где? И труп убрать надо – ни к чему такие страхи вдове во дворе видеть. Михаил оглянулся по сторонам, но Илья и сам понял.
– Пойду убитого в овраг сброшу – есть неподалеку подходящий.
Легко подняв тело, он перекинул его через плечо и вышел со двора.
– Чего с этим делать? – спросил Савва. – Может – прирезать?
– И не думай! «Потрошить» будем!
Савва в испуге отшатнулся.
– Это что – кишки выпускать? Не, я не могу!
– Ты из меня злодея и кровопивца не делай! Поговорить с ним надо – кто надоумил на дело черное, остались ли сообщники и где деньги сиротские лежат?
– А… – с облегчением произнес Савва. – Здесь нельзя, как ты говоришь, «потрошить», очнется – орать начнет.
Михаил вытащил нож, который уже успел сунуть в ножны, отсек у грабителя рукав кафтана и запихал ему в рот. Расстегнув на разбойнике ремень, стянул им татю руки.
Тут распахнулась калитка. Савва вскинул лук.
– Я это, Илья, – успокоил его вошедший, – тело в овраг скинул. Глядишь – собаки бродячие сожрут, и следов не останется.
– Тогда бери вот этого и – ко мне домой, пока не рассвело.
Они осторожно закрыли за собой калитку и пошли по ночной улице. Михаил шагал впереди, за ним – Илья с бесчувственным телом на загорбке, замыкал шествие Савва.
Зашли во двор к Михаилу и прямо – к конюшне. А навстречу – встревоженный Митрофан с саблей наперевес, за ним – Тит с арбалетом.
– Свои, Михаил я.
– Чего тебя по ночам носит? Я думал – чужаки.
– И чужак есть. Принимай незваного гостя!
Татя занесли в конюшню и сбросили на землю. Он застонал, дернул руками.
– Должно, очухивается, – сказал Илья. – Свернуть бы ему шею, гниде!
– Успеешь еще. Вот что, Савва и Илья. Идите по домам, отоспитесь. О том, что ночью произошло – молчок!
– Нешто мы не понимаем!
Ушкуйники ушли.
– Чего с этим делать? – спросил Митрофан.
– Да ничего пока. Я тоже спать пойду. Почитай, вторую ночь без сна. Утречком наведаюсь, поговорить с ним надо.
Михаил ушел домой и, раздевшись, улегся в постель. Засыпая, подумал с удовлетворением: «Взяли гадов!»
Едва проснувшись и не завтракая, хотя Лиза и предлагала, он направился в конюшню.
Тать уже пришел в себя и сидел у стены, прислонившись к ней спиной. Лицо было в засохшей корке крови, нос деформирован и свернут набок.
«Чуть бы повыше – на палец, и посильнее, – сейчас тоже бы в овраге валялся, – подумал Мишка. – Стало быть – не судьба, повезло злодею».
Рядом с грабителем встали Митрофан с Титом.
– Значит, так, ублюдок. Я сейчас кляп изо рта вытащу, поговорим. Попробуешь крикнуть – сразу зарежем, – сказал Михаил. – Ты меня понял?
Тать кивнул. Это был мужик лет тридцати в видавшем виды кафтане. Митрофан вытащил нож, а Тит вынул кляп изо рта разбойника.
– Ты кто такой?
– Вторуша я, из Никулициной слободы.
– Чего в избу к вдове пошел?
– А то сам не знаешь – за деньгами!
Митрофан ногой пнул его в бок:
– Не дерзи!
Разбойник зло глянул на него из-под бровей.
– Кто тебе сказал, что у вдовы деньги есть?
– Не знаю. Со мной товарищ был – он знает.
Мишаня сделал Титу знак. Тот втолкнул кляп разбойнику в рот и ногой наступил на пах, придавив причинное место. Дернулся разбойник, заегозил по земле. На лбу пот выступил, глаза из орбит полезли.
Кляп вытащили. Разбойник тяжело дышал.
– Вопрос повторить?
– Скажу сам, только не мучайте.
– Чудак-человек! Мы тебе вопрос, ты нам – ответ. И никто тебя мучить не будет. Так я слушаю.
– Ватаман наш, Филька Косой, направил. К нему десять ден как человек пришел, шептались они долго. О чем – не слышал я. Только потом они ушли. А как Филька Косой вернулся, так и сказал сразу, что вскорости при больших деньгах будем. Избы сам нам показал. Ну, мы и забрали. Не обманул человек тот, деньги в избах в самом деле были.
– Как человека звали?
– Не знаю, думаю – и ватаман не знает.
– А где твоего Фильку Косого сыскать?
Разбойник Вторуша замолчал. Митрофан ему к горлу нож приставил.
– Зарезать?
– Погоди, Митрофан, успеешь.
– Товарищ твой ночью убит, сейчас небось его в овраге собаки жрут. Хочешь к нему?
Вторуша отчаянно замотал головой – к своему подельнику он явно не хотел. Одно дело – пытать и грабить слабых, другое – самому оказаться на их месте.
– Ну?
– На спуске к Вятке, за монастырем третий дом – его, Фильки. Сам он на дела не ходит, потому как правого глаза нет – в драке выбили. Людей у него и так хватает.
– И сколько же подручных?
– Кроме нас двоих еще шестеро.
Митрофан с Титом присвистнули. Большая шайка!
– Все с Филькой твоим живут?
– Нет. Когда сами к нему приходят, когда – он находит.
– Как он выглядит?
– Высокий, худой, правого глаза нет. Очень силен, в каждом сапоге по ножу.
Михаил сделал знак, Тит заткнул пленнику рот кляпом.
– Ты полежи пока, отдохни, – сказал Михаил, – а я проверю. Если соврал – пожалеешь.
Он отвел в сторону Митрофана.
– Глаз с него не спускать, чтобы не ушел да других не предупредил.
Во дворе Михаил остановился. «Так, надо все хорошо обдумать. Ниточка к разбойникам есть, и можно справиться самим, допустим – взять ушкуйников и нагрянуть к Фильке Косому. Скажет ватаман, где другие живут, – и их под корень. Не может Филька не сказать. А будет упираться – так железом каленым попытать. Только вот закавыка одна: на улице хватать не будешь – соседи стражу городскую позовут. И если в доме крик услышат – то же самое. Здесь как бы самим в подвал не угодить. Поди отмойся, коли самого в грабеже да злодействе обвинят.
