Ирина Маулер - Ближневосточное время
Иерусалим.
А я сегодня поняла,
Что узких улиц рукава
Твоих читает между строк
Конечно, Бог.
Молитва
Панорамная фотография:
Облака плывут над пустынею,
Облака плывут – небо синее,
Небо сильное, поле минное.
А тебе всего двадцать с хвостиком,
Двадцать с челочкой – неразборчиво,
А тебе идти этим мостиком,
Этой щелочкой, в это крошево.
А тебе вперед – нет пути назад,
И мишенью ты – во все стороны.
А тебе в лицо соловьи молчат,
Потому что здесь только вороны.
Ты хотел сказать, что получится.
Ты хотел узнать страны дальние,
И за ней уйти, самой лучшею,
И назвать ее обручальною.
А сегодня здесь над пустынею
Облака стоят, словно в стремени.
Сохрани его – это сын ее,
Сохрани скорей – нету времени.
Не понимаешь – не понимаю,
Судьба такая, страна такая.
Я за тебя молиться стану
Я тоже мама.
Эйлат
Эти розовые горы до утра,
Эти розовые горы до вершин —
Выплывают мне навстречу без утрат,
Без вопросов, расставаний, без морщин.
Эта розовая бледность в голубом,
Мармеладная прослойка пирога,
В измерении и царствии ином
Проживает здесь без славы и утрат.
Это ноги обжигающий озноб,
Это губы обжигающий янтарь,
Это солнце прописалось между строк
Бесконечностью от алеф и до тав.
Волны катятся по морю в горизонт,
Поднимаясь, улетают в облака.
Это город раскрывается, как зонт,
Закрывая от потерь и от утрат.
Беспечно плывут облака,
И птицы по небу плывут,
Не зная еще языка,
Который своим назовут.
Новогодний сон
Кружится вечер за окном,
Зимы начало.
Декабрь укрылся январем,
Как одеялом.
Прозрачный воздух чист и свеж,
И свежевымыт,
И облаками цвета беж
Цветет пустыня.
А я платьишко сошью, да с оборкою,
А я облачко повешу на елочку,
И косу себе куплю я волшебную,
И Снегурочкой приснюсь тебе,
Снежный мой.
А где-то вечер за окном
В сугробах тонет,
И снег скрипит под каблуком
У колоколен.
И в разноцветной мишуре
Ты, словно птица,
Спешишь ко мне через моря,
Чтобы присниться.
Не смотри ты, что вокруг ни снежиночки.
Свежевымыто солнце щурится.
Назови меня ты по имени
В новогодний сон —
Он и сбудется.
Эмиграция
Эмиграция – слово горькое,
На родной земле лет уж сколько я.
Вот цветок горит – все без имени,
А мне кленовый цвет, да рябиновый.
На родной земле – с возвращением,
На родной земле – воздух ласковый,
На моей земле мне прощения
Не просить, что кровь не татарская.
На моей земле – все без отчества,
И январь дождем проливается.
Ну а я вяжу – так мне хочется —
На кириллице слово вязкое.
На родной земле – все без отчества,
Все без отчества – все с отечеством.
И язык один – как пророчество.
Мне его узнать – делать нечего.
Где лето плакать не умеет
А вечер тишиною полон
И обещает летний ливень,
Но я живу, где по законам
Он невозможен в летней сини.
Там на холсте зеленой краской
Лишь обозначен пляжный зонтик,
И солнце в платье ярко-красном
Купается на горизонте.
А я живу, где невозможен
Осенний плащ на летней карте
И где хамсин, как многоженец,
Возможен в октябре и марте.
А я живу на этой странной
Земле, где солнце вишней спеет,
Здесь на Земле обетованной,
Где лето плакать не умеет.
А чья вина, что здесь война,
А мы заложники у дня и ночи?
А чья вина, что жизнь – одна
И каждой клеткой счастья хочет.
Нельзя, ты скажешь мне, беги
От этой мысли, этой муки.
Лист клена делает круги
И тихо падает мне в руки.
Вчера, сегодня, лист, другой,
Он жесткой, жадной силы полон,
Он, вопреки всему, живой
Солдат пустого небосклона.
Здесь все чему-то вопреки:
Земля – воде, гора – обрыву,
И русло высохшей реки
Взрывается волной ревнивой.
Внезапно ночь меняет день,
Внезапны злоба и участье,
Здесь у ведущих в небо стен
Вчерашний грешник ищет счастья.
Здесь ярко-синие цветы
Гроздями виснут на деревьях,
И неизвестные плоды
В цветных, ближневосточных перьях.
Здесь каждый знает – надо жить
Сегодня, жадно день глотая,
И без конца благодарить
Того, кто эту жизнь спасает.
Здесь зыбко все – все навсегда:
Цена любви, цена участью,
И жизни низкая цена
Утраивает цену счастья.
Двое
Жасминовые цветы
Какие белые цветы
На нежности жасминовой.
И новый день из темноты
Жасмином словно вымыт, и
Прохладу ночи не унять,
Атлас порвется краденый,
Восходит утро на кровать
Невестой в платье свадебном.
Сегодня день танцует вальс
И манит в танец силою.
Жасминовый, сегодня вас
Я навсегда помилую.
Я мелом очерчу кольцо —
Вам за него не мечено.
Сегодня вам мое лицо
Покажется не встреченным.
Плывет жасмин над головой,
Над бездною беспечною,
И танцевать вам не со мной
Уже на веки вечные.
И пусть дорожка далека
В страну «Трамвай “Желание”»,
Жасминовые облака
Плывут – и это главное.
Поцелуй на губах жжет,
Хризантемы овал желт,
До разлуки уже ни дня,
Все равно до сви-да-ния!
До ожога, до немоты,
До молчанья, до темноты.
Мне не важен ни день, ни век —
Так целуй на глазах у всех!
Разлука
А за год, что мы не вместе,
Дня не удержать.
Ты тогда своей невестой
Мог меня назвать.
Твоя нежность год касалась
Не моей руки,
Сколько станций и вокзалов
Ты успел пройти!
Провожало тебя сколько
Восхищенных глаз,
Ты за это время скольких
От себя не спас?
Сколько дней с тобой венчалось,
Сколько развелось…
В твоей памяти остался
Цвет моих волос?
Сколько раз на сердце – плаха,
И на душу – свет.
Ты еще умеешь плакать,
Как в двенадцать лет?
Встреч осенняя усталость,
Ожиданье дня.
В сердце у тебя осталось
Место для меня?
Какая отрава – твои глаза,
А мне уже мало – смотреть назад.
Ты милый и ласковый мальчик – прости,
Я солнечным светом сжигаю мосты.
Какое уставшее лето и зной…
А знаешь – мы вместе не будем с тобой.
А ночи не наши, минуты не в счет,
И время не вместе сквозь пальцы течет,
Покорна, тиха – это точно не я,
Не я – это дом твой, соседи, друзья.
Не я – это прочный, налаженный быт,
И ты не моими обедами сыт.
Обидами – может быть, я не со зла,
А просто за то, что не хочешь узнать
Меня, – ты прислушайся, это душа
Моя очень хочет с твоею дышать.
Отпускаю тебе грехи
И себе отпускаю.
Посылаю тебе стихи
Перелетною стаей.
Посылаю тебе слова
Телефонною строчкой.
Мы знакомы с тобой едва ли
Не вечность, – точно.
Расскажу, как шумит вода,
Как играет скрипка.
Научу тебя словом «да»
Исправлять ошибки.
Не болею уже тобой,
Не болезнь – отрада.
Мне награда – самой собой
Быть с тобою рядом.
На обычной изнанке дня
Изнывает вечер,
Август вновь обманул меня —
Не назначил встречу.
Рукавами твоей реки
Обнимаешь – здравствуй!
Королевой твоей строки
Я вхожу на царство.
Все равно ничего не исправить,
Тихо шаркают стрелками ходики,
Это осень – и листья на паперть
Мостовых обреченно выходят.
Все равно – все равно расставанию,
Умножению множеств на ноль.
У меня очень длинная память
На короткую встречу с тобой.
По лицу – капелькой соли,
Мне бы только не ближе.
Я, наверно, с тобою
Никогда не увижусь.
Это красное чудо
Распускалось весною,
Мне тогда показалось —
Не расстаться с тобою.
Лепестки цвета крови
Твоих губ откровенней…
Называлось любовью
Это странное время.
Называлось любовью,
Мне бы только не ближе.
Неужели с тобою
Никогда не увижусь…
Я – снежинка и в танце кружу,
Я себе на любовь ворожу,
Я тебе о себе расскажу,
Растревожу тебя, разбужу.
Я – узор на морозном стекле,
Листик клена в осеннем огне,
Красной розы горячий овал,
Губы женщин, что ты целовал.
А мои губы – дрожат,
А в душе – холод зажат,
Я тебе – нежность души,
А тебе – лишь разрешить.
На лице – капли дождя,
Не тебе – нежность моя,
За окном – просто зима
Одевает в шубы дома.
Ничего не писать,
Потому что нельзя
Дважды в реку войти,
Дважды к солнцу подняться.
Я тебя обману, что забыла тебя,
А себя обмануть
Мне навряд ли удастся.
Зачем скучаю по тебе,
Жена-невеста?
В моей судьбе – судьбе твоей
Так мало места.
Мой день застегнут до конца,
Но за оградой
В твоей руке моя рука,
